Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения

14

Кто бы ты ни был, к тебе я взываю!

Дочь страны моей, ждала ли ты своего поэта?
Поэта, чьи уста отверзнуты, а перст указует
На мужчин и женщин этих Штатов,
Поэта, чьи возвышенные слова обращены к Демократии.
К земле, крепко спаянной и плодоносной!
К земле угля и железа! К земле золота! К земле хлопка, сахара и риса!
К земле пшеницы и мяса! К земле шерсти и конопли! К земле яблок и винограда!
К земле мирных долин и необозримых пастбищ! К земле бескрайних плоскогорий, на которых так легко дышится!
К земле стад, садов и простых глинобитных хижин!
К земле, над которой дуют северо-западные колумбийские и юго-западные колорадские ветры!
К земле восточного Чесапика! К стране Делавэра!
К земле Онтарио, Эри, Гурона и Мичигана!
К земле первых Тринадцати Штатов! К земле Массачусетса! К земле Вермонта и Коннектикута!
К земле океанских побережий! К земле горных хребтов и вершин!
К земле моряков и матросов! К земле рыбаков!
К земле сроднившихся краев! Нерасторжимых! Страстных!
Вставших плечом к плечу, как старшие и младшие братья!
К земле великих женщин! И женственности! К земле сестер многоопытных и сестер невинных!
К земле большого дыханья, арктических льдов и мексиканских бризов!
К земле Пенсильвании! Виргинии и двух Каролин!
О земля моя, горячо любимая мной! О бесстрашные народности, населяющие тебя! Я люблю вас всех любовью совершенной!
Я не могу быть отторгнут от вас! Ни от одной из вас, вы все важны для меня!
О смерть! Несокрушимая любовь моя, и потому, не замеченный тобой до сих пор,
Брожу я по Новой Англии, открытая душа, путешественник,
Шлепаю босиком по воде в Поманокском прибое,
Пересекаю прерию, снова живу в Чикаго, снова живу, где вздумается.
Вижу, как рождаются люди, развивается техника, возводятся здания, ставятся спектакли,
Слушаю ораторов на собраниях,
Каждая женщина и каждый мужчина в этих Штатах мне сосед навсегда.
Жители Луизианы и Джорджии так же близки мне, как я им,
Жители Миссисипи и Арканзаса со мной, пока я с ними,
Равно на равнинах, что лежат к западу от главной реки и в моей глинобитной хижине,
По пути на восток, в прибрежном штате и в Мэриленде.
И канадца, храбро встречающего зиму, снега и морозы, сердечно привечу я,
И подлинного сына Мэна, и жителя Гранитного штата, и штата залива Наррагансетт,[104] и штата Нью-Йорк,
А когда я к другим берегам отправлюсь, дабы освоить их, я стану приветствовать каждого нового брата,
Так я сплету новые листья со старыми, и с этой минуты ветви будут едины,
И среди новых братьев я стану ходить как равный, вот почему сегодня я обращаюсь к вам лично,
Приказываю вам вместе со мной принять участие в общем действии, сыграть в общем спектакле единую роль.

15

За мной, за мной в тесном строю, но торопитесь, торопитесь.

Все ваши жизни соединены с моей
(Может быть, меня придется упрашивать,
Прежде чем я отдам свою жизнь, — но что из того?
Ведь человеческую Природу надо уговаривать не раз).

Нет, я не изысканный dolce affettuoso[105],
Бородатый, обожженный солнцем, суровый, с задубелой шеей, я пришел,
Чтобы бороться за главные призы вселенной,
За них я буду сражаться, кто бы не пытался выиграть их.

16

Но по пути я остановлюсь,
Ради вас! Ради Америки!
И возвещу людям, что настоящее должно быть спокойным, а будущее радостным и возвышенным,
И о прошлом я скажу то, что сохранил сам воздух нашей страны, я скажу о краснокожих аборигенах.

Краснокожие аборигены,
Дыханье свое, звуки дождя и ветра, прозвища птиц и лесных зверей вы оставили нам в названьях:
Окони, Кууза, Оттава, Мопонгахела, Саук, Натчез, Чаттахучи, Каквета, Ороноко,
Уобаш, Майами, Сагино, Чиппева, Ошкош, Уалла-Уалла,
Оставив эти названья, вы ушли, растворив родные слова в воде, перемешав их с почвой.

17

Весь мир стремительно расширяется отныне,
Люди, природа, промышленность — все развивается неистово, быстро, бесстрашно,
Мир первобытен снова, нескончаемая цепь величественных видений удлиняется,
Новое великое человечество превзошло предков, оно участвует в новом состязании,