Ты положила голову мне на бедро, и нежно повернулась ко мне,И распахнула рубаху у меня на груди, и вонзила язык в мое голое сердце,И дотянулась до моей бороды, и дотянулась до моих ног.Тотчас возникли и простерлись вокруг меня покой и мудрость, которые выше нашего земного рассудка,И я знаю, что божья рука есть обещание моей,И я знаю, что божий дух есть брат моего,И что все мужчины, когда бы они ни родились, тоже мои братья, и женщины — мои сестры и любовницы,И что основа всего сущего — любовь,И что бесчисленные листья — и молодые и старые,И бурые муравьи в своих маленьких шахтах под ними,И мшистые лишаи на плетне, и груды камней, и бузина, и коровяк, и лаконоска.6Ребенок сказал: «Что такое трава?» — и принес мне полные горсти травы,Что мог я ответить ребенку? Я знаю не больше его, что такое трава.Может быть, это флаг моих чувств, сотканный из зеленой материи — цвета надежды.Или, может быть, это платочек от бога,Надушенный, нарочно брошенный нам на память, в подарок,Где-нибудь в уголке есть и метка, чтобы, увидя, мы могли сказать чей?Или, может быть, трава и сама есть ребенок, взращенный младенец зелени.А может быть, это иероглиф, вечно один и тот же,И, может быть, он означает: «Произрастая везде, где придется,Среди чернокожих и белых людей,И канука, и токахо,[108] и конгрессмена, и негра я принимаю одинаково, всем им даю одно».А теперь она кажется мне прекрасными нестрижеными волосами могил.Кудрявые травы, я буду ласково гладить вас,Может быть, вы растете из груди каких-нибудь юношей,Может быть, если бы я знал их, я любил бы их,Может быть, вы растете из старцев или из младенцев, только что оторванных от материнского чрева,Может быть, вы и есть материнское лоно.Эта трава так темна, она не могла взрасти из седых материнских голов,Она темнее, чем бесцветные бороды старцев,Она темна и не могла возникнуть из бледно-розовых уст.О, я вдруг увидал: это все языки, и эта трава говорит,Значит, не зря вырастает она из человеческих уст.Я хотел бы передать ее невнятную речь об умерших юношах и девушках,А также о стариках, и старухах, и о младенцах, только что оторванных от матерей.Что, по-вашему, сталось со стариками и юношами?И во что обратились теперь дети и женщины?Они живы, и им хорошо,И малейший росток есть свидетельство, что смерти на деле нет,А если она и была, она вела за собою жизнь, она не подстерегает жизнь, чтобы ее прекратить.Она гибнет сама, едва лишь появится жизнь.Все идет вперед и вперед, ничто не погибает.Умереть — это вовсе не то, что ты думал, но лучше.7Думал ли кто, что родиться на свет — это счастье?Спешу сообщить ему или ей, что умереть — это такое же счастье, и я это знаю.Я умираю вместе с умирающими и рождаюсь вместе с только что обмытым младенцем, я весь не вмещаюсь между башмаками и шляпой.Я гляжу на разные предметы: ни один не похож на другой, каждый хорош,Земля хороша, и звезды хороши, и все их спутники хороши.Я не земля и не спутник земли,Я товарищ и собрат людей, таких же бессмертных и бездонных, как я(Они не знают, как они бессмертны, но я знаю).
