Пусть лишится ног и рук, Пусть он будет вздет на вилы Или на железный крюк! Пусть Страшилищем Зеленым Будет он всегда гоним Иль чудовищем иным: Храконитом разъяренным, Кровососом — духом злым! Бабка воет, бабка стонет, И жужжит веретено, Но невидимо оно: Бледный месяц в тучах тонет. Все вокруг черным-черно. — Приходи же, мой желанный, Хоровод оставь тотчас, Берегись девичьих глаз: Взгляд их, ласковый, обманный, Порчу наведет как раз. В холе б я тебя держала И своею ворожбой Отвела бы глаз дурной, Отвела б гадюки жало От тебя, любимый мой. Летним вечером ты дойну, Заблудившись, пел в лесу. Увидав твою красу, Шелк кудрей и стан твой стройный, Горе в сердце я несу. Ах, я чахну без надежды, Я хочу тебя ласкать, От себя не отпускать, Царские хочу одежды Для тебя, дружок, соткать! Дни проходят и недели… Как тебя приворожить? Длинную свила я нить, Мне остался клок кудели, Мало мне осталось жить… Ах, мне не снести страданий! Ах, ему я не мила! Бот к концу кудель пришла… — Бабка издает стенанья, Смотрит в сторону села, А затем кричит визгливо, На восток оборотясь: — Слушай, тьмы и мрака князь, Слушай, враг небес спесивый, Ты, что мучаешь, ярясь, Род людской и час мучений Превращаешь в сотню лет; Сеятель грехов и бед; Ты, за несколько мгновений Обходящий целый свет! Я зову тебя, слабея, Мне не жить теперь, не прясть, На меня нашла напасть! Помоги! Не зря тебе я Душу отдала во власть! И на вопль колдуньи сразу Отозвался серный ад; Опахнул старуху чад; Два горящих красных глаза На нее из тьмы глядят. Говорит ей черт лохматый: — Кончится твоя беда: Приведу его сюда! Повози за то меня ты На себе вокруг пруда. Бабка сладила с нечистым Дело пополам с грехом. Сатана на ней верхом
