в действие таймером, звонили, призывая верующих к молитве. Их звон, громкий и тревожный, эхом отражался от каменных и стеклянных небоскребов.
Я окинул взглядом толпу, и в голову мне пришла новая мысль.
В толпе я заметил смотрителя Нарди, он беседовал с молодой женщиной.
Подбежав к нему, я выпалил:
— Мистер Нарди, где находятся колокола?
— В северной башне, — ответил он.
Я взглянул на этот вычурный каменный конус. На высоте примерно в тридцать метров виднелось нечто похожее на ставни.
— До звонницы можно добраться изнутри? — спросил я.
Смотритель кивнул:
— Там осталась винтовая лестница, еще с тех времен, когда в колокола звонили вручную.
Затея выглядела рискованной, однако, если бы нам удалось подобраться к медным ставням, мы могли бы потихоньку снять некоторые из них и попасть внутрь собора.
— Из храма звонница просматривается? — поинтересовался я.
— А что? — спросила женщина, с которой только что разговаривал Нарди. — Вы и ее собираетесь взорвать? Детектив…
Только тут я заметил на лацкане ее пальто журналистский пропуск. «Нью-Йорк таймс». Вот и рассказывай после этого, какие мы, детективы, наблюдательные.
— Беннетт, — представился я.
— Участок Северного Манхэттена, верно? И как поживает Уилл Мэттьюс?
Подобно большинству копов, я не особенно верю отговоркам типа «люди имеют право знать». Может, я и поверил бы, если бы все это хваленое благородство не было снабжено ценником. Когда я в последний раз пытался выяснить, чем, собственно, занимаются журналисты, оказалось, что они
— А почему бы вам не спросить об этом у него самого? — поинтересовался я.
— Я бы с радостью. Да только на его телефоне определитель номера стоит. Так что? вы можете сказать? Что никто ни фига не знает? — Интонации образованной женщины сменились нормальной речью простого ньюйоркца. — Или говорить не хотят?
— Выберите тот ответ, какой вам больше по вкусу, — посоветовал я.
— Вот интересно, понравится моему редактору такой заголовок: «Самый большой ляп органов безопасности за всю мировую историю»? Или такой: «Полиция Нью-Йорка терпит провал и отмалчивается»? — поинтересовалась журналистка. — Вроде бы ничего, броский.
Я поморщился. Если я настрою прессу против полиции, Уиллу Мэттьюсу это вряд ли понравится.
— Послушайте, мисс Калвин, — сказал я. — Разумеется, я готов поговорить с вами, но то, что я скажу, в печать попасть не должно. Согласны?
Журналистка кивнула.
— В общем и целом, вы сейчас знаете примерно столько же, сколько знаем мы. Мы установили контакт с захватившими собор людьми, однако никаких требований они пока не выдвинули. Как только мы узнаем что-нибудь новое, я, если мне это разрешат, поделюсь с вами информацией. Но если у засевших там психов имеется радио или телевизор и они узнают о наших намерениях, могут погибнуть люди.
Повернувшись, чтобы уйти, я увидел в двери автобуса Неда Мейсона, он отчаянно махал мне рукой.
— В таких делах мы должны действовать заодно, — через плечо крикнул я журналистке и побежал к автобусу.
Едва я вошел, как Мейсон протянул мне трезвонивший мобильный.
— Майк слушает, — сказал я.
— Привет, дружище, — ответил Джек. — Ты что это к телефону так долго не подходишь? Если бы я не знал, какой ты покладистый, я мог бы подумать, что ты козни против меня строишь.
— Спасибо, что освободил президента, — поблагодарил его я.
— А, было бы о чем говорить, — ответил Джек. — Слушай, я вот почему звоню: я вроде как собрал вместе все наши требования и надумал послать их тебе электронной почтой. Вообще-то я привык к обычной, но ты же знаешь, в какой зоопарк превращаются по праздникам почтовые конторы.
Нарочито легкомысленный тон Джека начинал действовать мне на нервы. Я постарался сдержать раздражение, представив себе, как застегиваю на нем наручники и волоку его мимо людей, которых он терроризировал. Я не сомневался, именно так и будет. Это всего лишь вопрос времени, думал я, беря из рук связиста бумажку с электронным адресом.
— Хорошо, Джек, — сказал я. — Записывай наш адрес.
Получив от меня координаты интернет-сайта нью-йоркской полиции, Джек сказал:
— Примерно через минуту отправлю вам письмецо, дам какое-то время, чтобы вы все усвоили, а после перезвоню. Годится?
— Вполне, — ответил я.
— Я правда очень ценю твою помощь, Майк. Если все пройдет гладко, у нас с тобой получится веселенькое Рождество, — пообещал Джек и прервал связь.
— Требования пошли! — крикнул мне молодой коп, сидевший за ноутбуком.
Я подбежал к нему, взглянул на экран. Я ожидал увидеть просто цифры, однако на экране появилось что-то вроде длинной и довольно сложной электронной таблицы. Вдоль левого ее поля шли имена тридцати трех заложников. Против каждого стояла сумма выкупа — от двух до четырех миллионов долларов, — за ней следовали имена адвокатов заложников, их агентов, менеджеров и супруг либо супругов, плюс телефоны каждого. Внизу таблицы стоял номер линии связи с банком и инструкция о том, как перевести через Интернет деньги на счет в этом банке.
Я просто глазам своим поверить не мог. Вместо того чтобы проводить с нами прямые переговоры, преступники обратились непосредственно к источнику денег — к самим богатым заложникам.
— Будем звонить по этим номерам, — сказал Уилл Мэттьюс. — И перешлите список в Бюро. Может, они сумеют дать нам какую-нибудь ниточку.
Кто-то ударил Джона Руни под ребра, заставив его поднять голову. Маленький Джон возвышался над ним, поигрывая бейсбольной битой.
— Эй ты, примадонна, — сказал громила. — Чего-то мне скучно стало. Давай, встань и повесели нас.
— Я как-то не в настроении, — ответил Руни.
И зубы его тут же клацнули — это Маленький Джон ласково стукнул Руни кончиком биты снизу по подбородку.
— Вот тебе мотивация, — сообщил он. — Лезь на алтарь и сделай так, чтобы я хохотал, как гиена. Не то я твою оскароносную башку вдребезги расшибу.
Руни нехотя забрался на алтарь и оглядел заложников. В глазах у них застыл ужас. Расшевелить толпу одними словами дело и так-то не легкое. А чем можно рассмешить этих людей?
— Общий привет, — произнес он на пробу. — Спасибо, что пришли сюда сегодня. Перед вами выступит Джонни!
До него донесся женский смешок, самый настоящий. Кто это? Юджина Хамфри. Умница!
— Юджина, эй, как жизнь, сладкий перчик? — произнес он, пародируя фразу, которой она открывала свое шоу. Теперь Юджина и вправду засмеялась, а с ней и еще несколько человек.
Руни сделал вид, будто смотрит на свои наручные часы.
— Давайте поговорим о затянувшейся мессе, — сказал он.
Новые смешки.
— Знаете, чего я действительно терпеть не могу? — спросил Руни. — Да и вы, наверное, тоже. Это когда приходишь к другу на похороны, а тебя там — раз, и похищают.
