ему этот план на рассмотрение не представляли. Адмирал Шеер, прекрасно знавший о нежелании Его Величества рисковать своими любимыми броненосцами, просто рассудил, что не стоит посвящать своего Верховного Главнокомандующего в суть задуманного им предприятия. И он продолжал подготовку к операции, не спрашивая санкции Кайзера, опасаясь, как он признал впоследствии, что не сможет ему подчиниться.
В неведении оставили не только Кайзера. Рейхсканцлер, Принц Макс Баденский, который уже вел переговоры о перемирии и отдал приказ о прекращении подводной войны, тоже ничего не знал. В своем повествовании об этих событиях Принц заявил, что впервые услышал разговоры о военно-морском плане 2 ноября, хотя решающая битва была назначена на 28 октября, и отменена из-за восстания матросов 31 октября. Впервые о том, что готовилось за его спиной, он узнал из просьбы адмирала Шеера подписать манифест к личному составу с заверениями, что никто не собирается посылать флот в «смертельный поход», и с призывом к соблюдению дисциплины.
Официальный добровольный отказ от запланированного «смертельного похода», который любезно попросили подписать Канцлера, был, несомненно, правдив в строгом смысле слова, так как военно-морское командование рассчитывало на победу. а не на разгром. Но он был надувательством в том смысле, как его прочли, как его услышали и как его осмыслили. Ведь создавалось впечатление, что целью выхода в море якобы было не стремление к решительной битве с британским флотом, а просто обычное учебное плавание.
Из этого можно сделать однозначный вывод, что адмиралы обманывали как правительство, так и своих матросов, и намеревались выйти на битву с британским флотом на свой страх и риск, а если бы удача им не улыбнулась, то они сделали бы вид, что бой, на который они рассчитывали, произошел якобы совершенно случайно.
Они готовились к этой отчаянной авантюре без согласия Верховного Главнокомандующего, являвшегося также и их главнокомандующим, открыто не доверяя правительству. В то же время, они прекрасно знали, что честь Германии уже зависит от начавшихся мирных переговоров, и им также было хорошо известно, что их матросы им не подчинятся, если узнают правду о цели выхода в море! Можно напрасно листать страницы исторических трудов в поисках аналогичных примеров такой упрямой глупости и бессовестности нескольких адмиралов, готовых не согласиться с любой государственной властью и одним махом поставить под угрозу будущее своей страны.
Что касается самой авантюры, то ее нельзя назвать иначе, чем глупостью. В наше время, когда все известные нам факты позволяют взвесить шансы, можно с абсолютной уверенностью сказать, что шансы на успех немцев равнялись одному к ста. Эта общеизвестная точка зрения разделяется множеством немецких экспертов, по крайней мере, большинством среди них, и именно об этом свидетельствовали многие в Рейхстаге, давая показания парламентской комиссии.
Расчеты адмиралов, готовивших это предприятие, основывались на ошибочных предпосылках. По их собственному признанию, абсолютная секретность была основным условием успеха, но секрет этот был давно раскрыт британцами. Если адмирал Шеер и его товарищи полагали, что возможно скрыть от глаз противника такие широкомасштабные приготовления, длящиеся несколько месяцев и включающие постановку минных заграждений в протяженном и отдаленном от своего побережья секторе, то это говорит только об их недостаточной прозорливости.
В соответствии с основными директивами, о которых мы узнали из удивительно точных прогнозов нашей разведки, план предусматривал использование всех кораблей Флота открытого моря, способных вести бой, всех подлодок и всех «цеппелинов», которые были в распоряжении флота. Армада должна была выйти в море на рассвете 28 октября. Две мощные группы крейсеров и миноносцев должны были одновременно двинуться к побережью Фландрии и к устью Темзы, обстреливая береговые цели и отправляя на дно все, что встретится на их пути. За ними последовала бы основная часть флота, защищенная от атак британских субмарин плотными завесами миноносцев.
Немедленно после того, как новость о выходе флота стала бы известна англичанам, «Гранд-флит», как рассчитывали немецкие адмиралы, вышел бы из своих баз в Шотландии и на всех парах помчался бы на юг, чтобы не дать немецкому флоту вернуться на свои базы. Но его маршрут был бы усеян невидимыми ловушками. Тут в засаде его поджидали бы целые стаи немецких подлодок. Те корабли, которым удалось бы пройти через эти заслоны, напоролись бы на огромное минное заграждение, поставленное подводными минными заградителями UC, перед Фёрт-оф-Тей, а дальше на юг еще на пять других минных заграждений, состоящих из 1500 мин, поставленных, пятью немецкими быстроходными крейсерами непосредственно перед самим выходом Флота открытого моря.
Подводные лодки должны были действовать по уже проверенному методу, применение которого однажды заставило адмирала Джеллико, по его словам, пройти «через ад подлодок». (Это случилось в августе 1916 года во время робкого выхода немецкого флота. «Гранд-флит» тогда встретился с многочисленными немецкими подлодками и потерял от их торпед легкие крейсера «Фалмут» и «Ноттингем».) Как дополнительная гарантия от сюрпризов, «цеппелины» должны были вести воздушную разведку в интересах флота. Эти дирижабли специально берегли для этого случая и запретили их использование в зоне Северного моря.
И наконец, все силы немецких миноносцев ночью должны были быть брошены против приближающегося «Гранд-флита»: командиры миноносцев получили бы приказ пожертвовать своими кораблями и любой ценой выпустить торпеды. Потом, когда «Гранд-флит» понес бы потери и был бы деморализован этими постоянными атаками, перед Тершеллингом его ожидали бы все объединенные линейные эскадры немецкого флота.
Важной частью плана были рейды крейсеров и миноносцев против торговых пароходов, выходящих из Дюнкерка и устья Темзы. Немцы полагали, что мы готовим высадку десанта в Голландии с целью атаковать в тыл группу армий Кронпринца Рупрехта и отрезать ей путь к отступлению. Исходя из этого, они надеялись потопить собранные с этой целью транспорты и корабли сопровождения.
Секретные инструкции главного морского штаба предписывали втолковать командиру каждого немецкого корабля абсолютную необходимость самых решительных и отважных действий. От принципа «безопасность превыше всего», определявшего все предыдущие операции флота, следовало решительно отказаться. Людьми и кораблями нужно было без колебаний жертвовать, чтобы использовать каждую благоприятную ситуацию, и в любом случае, открывать огонь, не дожидаясь получения каких-либо опознавательных сигналов. Выход флота был организован так, что любой корабль, попавшийся на его пути, мог быть, практически, только кораблем противника. Если это бы оказалось не так, то тогда нейтральному или дружескому судну просто бы не повезло.
Как мы видели, этот план, такой внушительный на бумаге, основывался на многих ошибочных предположениях. В первую очередь, гигантское минное поле в открытом море перед Фёрт-оф-Тей, где, по расчетам немцев, должны были погибнуть или пострадать многие британские броненосцы, на самом деле тихо было вычищено нашими тральщиками. Во-вторых, угроза засады подводных лодок на пути приближения «Гранд-флита» учитывалась нами, и были приняты соответствующие меры, чтобы избежать ее. В-третьих, мы заранее знали, что пять немецких крейсеров должны выскользнуть в Северное море, чтобы поставить дополнительные мины как раз перед «большим выходом». Потому мы позаботились о том, чтобы наши превосходящие силы встретили и уничтожили их, не позволив им сбросить свой смертоносный груз в море. В-четвертых, патрульные силы «Харидж Форс» и «Дуврский патруль» были предупреждены заранее, и сюрпризы со стороны противника не застали бы их врасплох. Со своей стороны, мы сами подготовили немцам несколько сюрпризов. В-пятых, были приняты специальные меры по защите торговых судов из Дюнкерка и всех, пересекавших Ла-Манш, и все транспорты оставались бы в портах при первых признаках того, что противник «зашевелился».
На кораблях «Гранд-флита» все было готово ко «Дню Д». После Ютландской битвы флот был значительно усилен новыми кораблями всех типов. В подкрепление ему прибыли шесть американских броненосцев под командованием адмирала Хью Родмэна. Все линейные корабли были оснащены различными системами, снижавшими до минимума опасность взрыва. Их бронирование тоже было дополнительно усилено. Улучшилась артиллерия, были приняты на вооружение новые бронебойные снаряды, каждое попадание которых нанесло бы врагу серьезный ущерб. Все корабли были оснащены параванными тралами, позволявшими относительно уверенно преодолевать минные поля. А специальные флотилии миноносцев,
