— Мы видели всего лишь четверых орков. По всей вероятности ты ослепила факелом одного, а я убил еще двоих, которые пытались схватить тебя. Если бы я не поддался панике, как последний дурак, то понял бы, что остался всего лишь один. Я справился бы с ним, пока ты занималась бы замком. И этот последний скоро устанет и пойдет спать в свою пещеру. После того, как я отдохну, мы сможем попробовать еще раз. На этот раз я предоставлю тебе заняться замками.
Специалист твоего уровня должен открыть их, не включив тревогу и не наткнувшись на отравленную иглу.
Оливии захотелось взять певца и хорошенько встряхнуть его, но она подумала, что в нынешнем состоянии он этого не перенесет. Пытаясь сохранить спокойствие, она попыталась переубедить его.
— Во-первых, — сказала она, — орки плодятся, как кролики, и там, где четверо, там и сорок. И не забывай про того приятеля, который умеет распылять потолки. Предположим, что они могли оставить стражу в коридоре на тот случай, если мы окажемся полными идиотами и попытаемся вернуться. Во-вторых, я специалист по замкам, но никто не совершенен. Нет гарантии, что я смогу пройти тревогу в первом замке или открыть вторую дверь достаточно быстро, если потерплю неудачу с первой.
— Орки скорее спят в своих пещерах, чем сторожат холодные туннели, — возразил Путеводец. — Они должны полагаться на свою сигнализацию. На этот раз она сработала. Они уверены, что сработает и в следующий. Стражу они не оставят.
А что касается твоих талантов в области открывания замков, то не надо скромничать, Оливия. Я уверен, что ты сможешь сделать это. — Он улыбнулся Оливии одной из самых своих очаровательных улыбок.
Хафлинг попыталась не поддаться его обаянию.
— Путеводец, мне не хочется здесь оставаться, — упиралась она. — Я хочу добраться до дороги до темноты.
Бард холодно взглянул на нее.
— Хорошо. Иди, — сказал он.
Оливия удивленно посмотрел на Путеводца. Она не могла поверить. Он отсылает ее прочь!
— Путеводец, я не хочу покидать тебя. Тебе нельзя здесь оставаться. Ты должен попытаться добраться вместе со мной до дороги.
Холодность Путеводца исчезла, на его лице появилось сожаление. Здоровой рукой он убрал с глаз Оливии прядь волос.
— Оливия, — грустно сказал он, — я не хочу подохнуть на обочине, дожидаясь помощи. Это — мой дом. Я предпочту быть здесь, когда действие лекарства окончится.
— Тебе вовсе не придется умирать на обочине, — разозлилась Оливия. — В это время года по дороге движется множество караванов с зерном, компаний путешественников и воинов. В большинстве из них есть врачи, или, по крайней мере, лекарства.
— Оливия, до дороги полдня хода. Мне не дойти;
Я слишком слаб. Тебе лучше отправляться сейчас, на тот случай, если поблизости бродят орки.
Оливия вонзила ногти в ладони, пытаясь удержаться то ли от крика, то ли от плача.
— О, милая Селина! — сказала она. — Путеводец, ты должен попытаться!
Путеводец сухо усмехнулся.
— Ты говоришь, как моя мать, — сказал он. — Она тоже всегда повторяла «милая Селина».
Оливия вздрогнула. Привычку донимать богиню луны она приобрела во время общения с Джиджи и Кэт Драконошпор. Она никогда не сможет показаться на глаза Джиджи или его жене, если ей придется сказать им, что она позволила их предку умереть в забытом богами месте. Да и себе она бы этого тоже не смогла простить.
Глубоко вздохнув, Оливия попыталась понять, как же она умудрилась попасть в столь затруднительное положение.
— Думаю, мне придется пойти в твою мастерскую, — с фальшивым оптимизмом в голосе заявила Оливия.
— Хорошо. Пошли, — сказал Бард, пытаясь подняться на ноги.
— Нет, нет! — воскликнула хафлинг, удерживая его, положив руки на плечи. — Я пойду одна. Ты будешь только задерживать меня. Дай мне ключ от твой мастерской и объясни, где найти необходимые нам лекарства.
— Не нужно ключа. Музыка откроет тебе дверь мастерской, — ответил Путеводец.
— Как с путеводным камнем, — догадалась Оливия. — А какая нота? — спросила она.
— В этом случае несколько сложнее. Здесь требуется спеть куплет из песни.
— Путеводец пропел отрывок из песни, которой Оливия никогда еще слышать не доводилось:
— Госпожа Удача правосудие обманет, Далекая звезда приметой доброй людям станет.
— Очень мило, — сказала Оливия. — Ты никогда раньше не пел ее, — Она не окончена, — объяснил Путеводец.
— А когда ты ее начал?
— Перед тем, как я закончил работу над Шутом, — ответил Бард. — А теперь спой сама, — велел он.
Оливия подчинилась.
