Ему показалось или в чёрных глазах мелькнуло удивление?
– Тогда идёмте.
Шараф оказался почти таким же, как и остальные города страны Мастеров, памятные Дигвилу ещё по зимнему путешествию. Чистые улицы, трёхэтажные дома, богатые лавки, отсутствие стражников. Мертвяки тоже не попадались; сопровождавшему Дигвила Мастеру встречные кланялись, но без подобострастия, а просто с уважением. Тот отвечал вежливыми кивками.
И никакой Гнили, с завистью подумал Дигвил. Что такого в этой земле, что зараза сюда не распространяется? Или если и распространяется, то совсем не в такой степени, как в Державе? И не значит ли это, что Мастера Смерти научились-таки управлять Гнилью? Пусть в малой степени, но научились?
Размышления его прервал голос некроманта:
– Пришли, сударь.
Ну конечно, где же могла помещаться городская Гильдия Мастеров, как не в угрюмой серо-чёрной крепости, более напоминающей склеп?
– Вы бы хоть стены покрасили, – рассеянно заметил рыцарь, заходя внутрь.
– Стены? Покрасили? Зачем? – непритворно удивился Мастер.
– Долго объяснять, – вздохнул Дигвил, и тяжёлые створки захлопнулись у него за спиной.
По узким лестницам и запутанным переходам его вели, казалось, целую вечность. Традиции Мастера не нарушали даже в малом – редкие и тусклые факелы, копоть на низких потолках, замогильные стоны и звон цепей из-за плотно запертых дверей. Дигвил шагал и дивился сам себе – страха не было, осталась лишь злая весёлость. Ужас исчез где-то на шарафских улицах, остался там, среди дородных торговцев и ремесленников, словно точно знающих, что необходимо для блага государства. Нет, судари некроманты, повелители мёртвых, пусть у вас трупы встают и ходят, но со мной вам так просто не совладать. Не совладать, и всё.
– Сюда, – наконец сказал провожатый, распахивая низкую полукруглую дверь.
Дигвил вошёл, поклонившись притолоке. Оказался в круге неяркого света; лица собравшихся в небольшой комнате без окон скрывались в темноте.
– Приветствую вас, досточтимые, – легко сказал Дигвил и поклонился, словно перед благородным собранием.
– Гхм. И вам того же, сударь, – услыхал он старческий голос.
– Хотел бы попросить уважаемое сообщество могущественных Мастеров Смерти. – Дигвил не ждал вопросов, он держался так, словно сидел в кругу друзей.
– О чём? – От подобной наглости оторопели, похоже, даже видавшие виды некроманты.
– О пропуске через вашу замечательную страну, – охотно пояснил Дигвил. – Я, изволите ли видеть, разыскиваю свою семью. Жена, дети… двое. Совсем ещё маленькие.
– Гхм, – вновь откашлялся тот же самый голос. – Сударь Деррано, об этом мы поговорим позже. Но сперва…
– Ах да, вопросы. Конечно же. Разумеется. Задавайте. – Дигвил тряхнул отросшими волосами.
– Что вы делаете в Некрополисе, Деррано? – резкий и холодный голос откуда-то справа. Молодой и злой. Этот, похоже, всё для себя уже решил.
Дигвил пожал плечами.
– Иду домой. Искать своих.
– Кружным путём? – нехорошо усмехнулись в темноте. – Из Самалеви дорога до Свободных королевств проходит через Навсинай, никак не через Некрополис.
– Там сейчас не пройти из-за Гнили, – охотно и дружелюбно ответил Дигвил. – Да и с магами Навсиная у меня как-то не вышло.
Молодой голос начал было фразу с прежней глумливостью, однако старик-некромант перебил его тотчас же.
– Это ни к чему, – холодно уронил он, и молодой Мастер тотчас осёкся. – Подробнее, прошу вас, сударь Деррано. Если вы ищете пропуска через наши земли, мы вправе рассчитывать на… ответное сотрудничество.
– Разумеется, – кивнул рыцарь и принялся рассказывать.
Мне нет дела до вас, маги и некроманты. Вы правите мёртвым, вы боитесь людей и не верите им. Слишком привыкли использовать всех и вся как свои бездушные орудия. Что ж, получайте обратно.
Он говорил о творившемся в окрестностях переправы Рорха, о попытке магов Навсиная захватить таинственных странников, о кровавой пластовне, разыгравшейся там, о делах в подземелье и о том, как он встретил доньяту Алиедору Венти, свою бывшую невестку, что спасла его от зомбирования столько месяцев назад.
– Доньята Венти? – недоумённо перебил молодой Мастер.
И вновь вмешался старый:
– Это не вашего ума дело, коллега. Доньята Венти была там? Вы уверены, сенор Деррано?
– Я не сенор, – легко ответил Дигвил. – Титулы опускаем, разве не так?.. Да, Алиедора была там. Это так же верно, как и то, что я стою сейчас перед вами.
– Чем закончилось дело? – отрывисто спросил старый некромант.
Дигвил, как мог, описал всё, случившееся до самой их разлуки с Алиедорой.
– И это всё?
– Почти всё, сударь. На пути к морю я встретил одного человека; впрочем, человека ли? Он шёл навстречу Гнили и смеялся. Дело было так…
Эту историю Мастера выслушали в поистине гробовом молчании.
– Вот даже так, – надтреснуто произнёс наконец старший из некромантов. – Благодарю… сенор Деррано. Благодарю.
– Это важно? – с наигранным удивлением поинтересовался Дигвил.
– Очень, – сухо ответил старик. – Что ж, достопочтенный рыцарь, я полагаю, что пропуск вы заслужили. Куда вы хотели направиться?
– Прежде всего в Меодор, искать семью. Как я и говорил, – пожал плечами Дигвил. – Что там сейчас, в Долье? Как-никак это моя земля…
– Была! – вскинулся молодой некромант, и на сей раз старший Мастер уже не церемонился.
– Покинь нас. – Холоду в его голосе хватило бы заморозить всё море Тысячи Бухт.
Злое шуршание разлетевшегося плаща. Тень мелькнула мимо деликатно посторонившегося Дигвила и вынеслась за яростно хлопнувшую дверь.
– Прошу простить, – буркнул старик. – Я велю приготовить подорожную, сенор Деррано. Вам ничто не будет угрожать до самого Долье. А дальше… сами понимаете, в Меодоре – война.
– Понимаю, – поклонился Дигвил. – Благодарю, сударь. Война меня больше не занимает. Я хочу найти жену и детей. Отца с матерью, брата… Больше ничего.
– Кто знает, кто знает, – совсем по-человечески вздохнули в темноте. – Вас проводят, сенор. Отдохните. Помойтесь… по-человечески. И… – вновь вздох, – желаю удачи. Боюсь, она вам понадобится.
Алиедора ненавидела Смарагд. Нигде, никогда ещё она не испытывала такой ненависти. Даже среди варваров кора Дарбе, даже под кнутом в руках Метхли. Ненавидела яркость и чистоту этого неба, хрустальность прозрачных ручьёв, сочную зелень леса – всё казалось искусственным, старательно наведённым мороком. Летучие цветы, перепархивавшие с ветки на ветку и пускавшие корни на новом месте; бабочки, умевшие присасываться к коре всеми тонкими лапками; птицы, каждой из которых место было в картинной галерее, – всё казалось дурным сном какого-то чародея-недоучки.
Какое богатство, думала она, ничуть не стыдясь чёрной зависти. Люди на берегах моря Тысячи Бухт отвоёвывали у мира каждый прожитый день; зима и холод подстерегали, словно хищные звери неосторожных путников. Дрова часто могли оказаться важнее хлеба. А здесь… всё даром и всего сколько угодно. За что, спрашивается? По праву сильного?
…Вместе с Тёрном они преодолели добрых три четверти пути до леса Шёпота, где дхусс намеревался перевалить через охраняемый сторожевыми оберегами тракт и уйти на север, в дикие, как он утверждал, чащобы на полуночной оконечности Смарагда.
К счастью, голодать не пришлось, Алиедора опасалась зря. Пищей им служили в изобилии растущие
