Найти мага и убить его. Всё остальное неважно.
…Убить они его, конечно, не убьют, но на какое-то время задержат. А если и не убьют и не задержат и если этот маг окажется не полным глупцом — тонкие губы Ан-Авагара насмешливо- презрительно сжались, — то он явится ровно туда, куда мне нужно. Главное — успеть.
Глава IV
— Не нравится мне этот господин Гойлз. Как есть не нравится.
— Милый, ты это сегодня уже сто первый раз повторяешь, — откликнулась чародейка. Её любимый дракон вышагивал туда-сюда, меряя гостиную из угла в угол. Каблуки врезались в пол так, что доски аж гудели; хорошо ещё, подумала Клара, что Сфайрат не в своём истинном виде…
Да, дракон принял облик погибшего Аветуса Стайна, былого воздыхателя Клары Хюммель-Стайн, и вот тогда-то у них и началось
Но Клара уже давно звала его истинным именем — Сфайрат. Оставался только облик, и она всё чаще ловила себя на мысли, что, быть может, дракону не стоило уж так точно копировать давно похороненного чародея. Потому что Клара Хюммель-Стайн полюбила не Аветуса. Она полюбила дракона Сфайрата, дракона, что, подобно многим другим из его магической расы, мог легко менять облик.
Надо сказать, что за прошедшие годы бывший хранитель одного из эвиальских кристаллов и в самом деле несколько изменился. Человеческое его лицо менялось медленно — драконы и чародеи почти не стареют, хотя не бессмертны, — но менялось совсем не так, как, наверное, изменился бы сам Аветус Стайн, останься он жив.
— Не нравится, — повторил Сфайрат в сто второй раз, резко повернулся, сел рядом с Кларой. Та безмятежно взглянула на раздражённого супруга, не отрываясь от вышивки. Иголки сновали туда-сюда сами собой, направляемые магией.
— Что это у тебя?
— Блузка для Аэсоннэ. Красиво, правда? Тут вот солнце, а здесь горы, а тут…
— Девять летящих драконов, — вздохнул Сфайрат. — Да, красиво, дорогая моя. У тебя всё, за что ни возьмёшься, выходит красиво, даже очень. Но Гойлз…
— Не беспокойся, — Клара аккуратно закрепила нитку. — Ничего он нам не сделает. Ручки коротки.
Дракон усмехнулся, покачал головой.
— Всё та же Клара. Может носить цветастую юбку до пят и нянчить детей, а внутри прежний боевой маг, чьё слово больше её жизни. Ты вот делаешь волшебные игрушки…
— Да, а делать их не стоило, — безмятежно отозвалась чародейка. — Потому что местные маги заметят, и будут у нас неприятности. Верно?
— Гм, верно, — признался Сфайрат. — Но ты не послушала, только отмахнулась. Ещё тогда, давно, помнишь?
— Я всё помню, милый. А ты разве забыл, что это за игрушки?
— Нет, конечно, — буркнул дракон. — У большинства детей это будет просто такая забавная кукла, как бы живая, но не до конца, только и знающая, что немного слов…
— А у тех, кто действительно наделён даром, моя игрушка станет настоящим талисманом, — тихо промолвила Клара. — Истинным фамилиаром. Может быть, даже удастся найти спящего дракона.
— И потому ты готова рискнуть даже нашими детьми? — в упор спросил дракон.
— Другие тоже очень часто рисковали из-за меня всем, в том числе и собственными сыновьями. Или дочерьми, — парировала волшебница. — Да и сами драконы Эвиала… разве не пожертвовали они вообще всем? И всем потомством своего рода? Разве я не в долгу у них?
Сфайрат опустил голову. На лбу собрались морщины, кулаки сжались. Кларе даже почудилось, что из ноздрей потянулась пара тонких струек дыма.
— Не грусти, — вышивка упала на пол, Клара тесно прижалась к мужу, обняла. — Мы сладим с любой бедой, я знаю. А только тихо жить не по нам с тобой. Не обманывай себя, милый. Ты хранил кристалл, теперь стараешься хранить нас… но мы-то отнюдь не мёртвый камень.
— Вы — живые, — дракон обнял её в ответ, сжал так, что Клара охнула.
— Раздавишь!
— Вы — живые, — повторил Сфайрат. — Раньше я думал, что не смогу существовать без своего кристалла. Кристалла больше нет, а я по-прежнему жив. Он был мёртвым, вот и всё. А теперь я
Клара прижала ладонь к губам мужа. Тёплые и шершавые, человеческие — но под ними крылась драконья плоть, истинная суть Сфайрата.
— В любом мире, где угодно — мы всё равно не спрятались бы ото всех, — шепнула она. — Бежать, хорониться, ходить пригнувшись — разве это для тебя, могучий дракон?
— Или для тебя, боевой маг Долины? — улыбнулся Сфайрат. — Но, быть может, всё-таки перекинуться, слетать и сотворить из милейшего господина Гойлза хорошо прожаренный шашлык? Скажем, вдвоём с Чаргосом, парню пора привыкать, что быть драконом — это не только…
— Нет, милый, нет, не надо.
— Отчего? Ты ж не хочешь, чтобы наш старший вырос слюнтяем, который не может даже…
— Не может никого поджарить? — невольно улыбнулась Клара. — Нет, Сфай, нет, конечно. Он мужчина, он дракон. Я последняя, кто потребует, чтобы он отрёкся от своей драконьей сущности. Но убивать господина Гойлза вовсе не обязательно.
— Да? — с явным сожалением осведомился Сфайрат.
— Не думай, муж мой, будто я указываю тебе, что делать и как поступать, — промурлыкала Клара, потёршись щекой о твёрдое, бугрящееся мускулами плечо дракона. — Рассуди сам: исчезнет Гойлз — пойдут слухи. Маг он не из последних, его станут искать. Мы с тобой спровадили не одну депутацию местных чародеев, но Гент наверняка предупредил сотоварищей, куда направляется. Его убийство станет началом войны, той самой, которую ты так жаждешь предотвратить. Напротив, нам выгоднее всё оставить как есть. Пусть себе разоряется! Может, нам и впрямь будет небесполезно о чём-то с ним договориться, но не сразу, а как следует поторговавшись. Не тревожься, милый мой.
— Легко сказать. — Морщины на лбу дракона не расходились, брови хмурились по- прежнему. — Не успокаивают слова, Клара, не ведаю, отчего. Что-то сидит здесь, внутри, — Сфайрат потёр грудь. — Не верю предчувствиям, не хочу верить, но… лучше бы нам с тобой отсюда убраться. За тридевять земель.
— Драконы никогда не бежали от опасности!
— Да, — Сфайрат понурился. — Никогда. А теперь я готов бежать даже от тени, от жалкого смертного колдунишки, какого раньше бы испепелил на месте, не почувствовав ни малейшего угрызения совести. И всё потому, что боюсь за вас!
Клара помолчала, сидя с закрытыми глазами и улыбаясь. Голова её по-прежнему лежала на плече
