ценными сведениями, за свою — столь ценную для него! — шкуру он может не беспокоиться. Значит, придётся рисковать. Рисковать открытым боем с могущественной, судя по всему, чародейкой и её прикормленными драконами…
Вампир аж скривился от омерзения. Недостойно, недостойно его расы оказываться перед подобным выбором! Хотя… он ведь не совершил никакой ошибки. Всё, что он сделал как бы не очень разумного, навязано ему его могущественными врагами. Следовательно, он ни в чём не уронил достоинство высшего вампира. Ему не в чем себя упрекнуть. И припасть к ногам великого Хедина — не унижение, а разумный ход, самый разумный из имеющихся.
…И получается, что беллеорская магичка по имени Файат Силлери может оказаться очень полезной, почти, если можно так выразиться, незаменимой. Жаль, жаль, что он не успел обратить ещё кого-то; второго из местных чародеев Ан-Авагар трогать пока не хотел. Тот отличался силой, здесь нужно действовать тонко — подобно тому, как он провернул всё это дельце с Силлери, — а на это уже нет ни времени, ни возможностей. Значит, придётся обойтись одной Файат.
Приняв решение, Ан-Авагар даже повеселел, несмотря на весь ужас его положения, — а что оно поистине ужасно, конечно же, согласился бы любой вампир.
Глава VIII
Родное село встретило Клару, Сфайрата и Чаргоса тишиной, покоем да негромким жужжанием ночных насекомых. Добрые обыватели, должно быть, спали… хотя нет, кто это возле трактира, со здоровенной секирой?
— Господин Свамме! Что вы здесь делаете в этакую-то пору?
— Госпожа Клара, господин Аветус… о, Чаргос, парень, и ты здесь? Доброй ночи вам, хотя какая она, к силам подземным и прочим, добрая!
— Господин Свамме… — начала было Клара, однако гном уже вовсю потрясал топором, задыхаясь от гнева:
— Дракон, госпожа Клара, и вы, господин Аветус, представляете, нет ли? Дракон над лесами летал, огнём пыхал! Сколько лет здесь живу, сказок страшных про то наслушался, а чтоб вживую тварь этакую тут, в Поколе, увидеть — да ни в жисть бы не поверил, лгуном бы назвал любого, кто про такое сболтнёт!
— Дракон? — побледнела Клара, а Сфайрат вполголоса выругался.
— Дракон, добрая госпожа. Самый что ни на есть драконистый дракон, спаси и сохрани Спаситель, надёжа наша!
— Надо же, — мрачно взглянул на гнома Сфайрат. — Настоящий дракон, значит? И огнём пыхал?
— Точно, господин Стайн, именно так!
— Господин Свамме… а вы-то что тут делаете?
— Как что, госпожа Клара? Дозор несу, чтобы, значит, ежели драконяга этот на нашу сторону налетит, народ поднять.
— Не поздновато ли выйдет? — усомнилась чародейка.
— Ни! Никак нет! — Гном даже сплюнул для пущей убедительности. — Людей разбужу, а никакого дракона и в помине не будет — на смех поднимут, трактир продавать придётся, бежать куда глаза глядят, голым и босым бежать!
Клара быстрым шагом спешила следом за мужем и старшим сыном, Свамме проворно семенил рядом, воинственно вскинув топор наперевес.
— Расскажите, господин Свамме, мне всё по порядку. Что видели, чего не видели?
— Как же, добрый господин Стайн, со всевозможной радостью всё и поведаю. Сплю я, это, значит, себе мирно, десятый сон вижу…
Рассказывал гном обстоятельно, пожалуй, даже слишком.
— Взревело где-то над лесом, господин Стайн, да так, что я с перины слетел. Ну, Свамме, говорю себе, значит, я не я буду, если не завёлся у нас дракон!
— Вот именно дракон и ничто иное? — осведомилась Клара.
— Дракон, добрая госпожа, или Свамме драконов не слыхал? Слыхал, как есть слыхал, во всех видах и слыхал и даже видал. Один раз. Но всё равно!..
Взревел он, значит, я и вскочил. Топор схватил, значит — он у меня всегда в изголовье, добрая госпожа, на всякий случай, значит, — и на двор. Выскочил — батюшки-светы! — что творится- то! Небо над пущей, куда не ходит никто, — огнём горит! Да не просто огнём, а огнём зелёным! А все знают, коль огонь зелен — то беды не миновать, госпожа Клара!
— Если зелёный огонь — то беды не миновать, Свамме? Это отчего же?
— Присловье у нас, гномов, такое есть, добрая госпожа. Огонь каким должен быть? Рыжим, там, красным, золотистым, оранжевым, на худой конец — синеватым, коль газ подземный зажечь в горелке. Но никак не зелёным! Это только если в пламя всякие присадки сыпать, но так на то они и присадки!
— То есть выскочили вы, господин Свамме, на улицу…
— Ага. Выскочил, огонь увидал, думаю — всё, конец нашему Поколю славному.
— И что же дальше?
— Дальше, господин Аветус? А дальше ничего. Стихло всё над лесом, потемнело обратно. Звёзды высыпали, как им и положено. Другой бы уже и домой собрался, досыпать, значит, — но только не я, Свамме! Надо, ясное дело, дозором идти, в оба глядеть, всё ли в порядке. Стража-то ночная, старый Кипрей, спит небось, тревогу и то поднять некому.
— А остальной народ, Свамме?
— А что остальной народ, госпожа Клара? — Гном презрительно оттопырил губу. — Дрыхнуть он горазд, вот что я вам скажу, вы уж не обижайтесь великодушно. Людям не в обиду, а только у нас, Подгорного племени, на драконов-то нюх куда острее. Мы их из-под земли достанем, коль нужда припрёт! И за тремя хребтами услыхать сумеем!
Клара невольно улыбнулась.
— Не родился ещё такой дракон, чтобы от Свамме Гриммсона скрыться сумел! — гремел разошедшийся трактирщик.
— Ну, господин Свамме, теперь-то уж точно можете спать идти. Мы досмотрим.
— Правда? Вот уж спасибо, господин Аветус, а то, признаться, у меня уже глаза слипаются. Да и драконище тот куда-то подевался, как и не было…
— Не волнуйтесь, — снисходительно кивнул Сфайрат. — От нас с госпожой Кларой ничто не скроется. Ступайте домой, досточтимый Свамме, мы тут с госпожой Кларой всё сами доправим.
— Не-ет! — возмутился гном. — А ну как тот дракон вернётся? Ух, ух, как же он над лесом-то крутил и ревел голосом дурным, ну, ровно несварение у него случилось или там запор.
— Зап… что?! — поперхнулся Сфайрат, и Клара всерьёз испугалась за целостность и сохранность гномьей шкуры.
— Запор, господин Аветус. Драконы, должен вам поведать, жрать дюже способны. Налетят на стадо — и давай глотать всё без разбору. Овца так овца, бык так бык. Бывало, и пастуха с собакой прихватывали. Сожрут, значит, всё, что могут, — а потом брюхом маются.
Они хоть, конечно, драконы, а пузо у них такое же, как у всех, разве что побольше. Но не бездонное же! Вот нажрутся, значит, до отвала и даже больше, а потом летают, спать не могут, ревут, народ честной пугают…
