Гибель Богов - 2. Книга вторая. Удерживая небо

— Эт-то ещё что такое! — рассердился старший. — Мы драконы или кто?

— Или кто, — вдруг вырвалось у Ирмы. — Я-то не дракон. Ни с какой стороны.

Все четверо воззрились на неё, даже малышка Зося, воззрились совершенно одинаково. И — не по- человечески. Словно из-под натянутых на время масок глянули холодные глаза мудрых бестий. Не подружки Айки и не приятеля Эртана. Не людей. Драконов…

— А перекинуться и огнём тут пожечь туман этот вы что, не можете? — Кажется, у неё это получилось чуть ли не с обидой, и драконы переглянулись.

Чаргос, не говоря ни слова, спустил с рук Зоею — та немедля перебралась к Аэсоннэ — встал, повёл плечами. Очертания его дрогнули, расплываясь, в лицо Ирме ударил тёплый ветер.

Каштаново-коричневый дракон расправил крылья, по-лебединому выгибая шею, украшенную высоким костяным гребнем. Прикрывающая горло чешуя вдруг вздулась, вспучилась на мгновение, и из раскрывшейся пасти хлынул поток пламени. Яростного, ярко-оранжевого, ликующего — и пропитанного, пронизанного той самой силой, о которой начала говорить в своих уроках госпожа Клара.

Серый туман принял удар грудью. Взволновался, закружился, погибая и опадая на длинную мягкую траву чёрными хлопьями, словно в нём и вправду что-то могло гореть.

В этой саже тоже крылась сила. Чужая, незнакомая, но не злая. Просто чужая, совсем-совсем. Ничуть не похожая даже на ту, что двигала мертвяков, пытавшихся вырваться с того погоста…

Туман было поддался, растёкся в стороны. Открылся проход, узкая трона меж серых стен, где под ногами всё та же трава, а к конце…

В конце — ничего. Не сходящиеся мглистые занавесы, как можно было б подумать. Ничего, совсем ничего — там кончалась серая трава, кончался воздух, кончался свет.

Кончался этот крошечный мир, и начиналось нечто совсем, совсем иное.

Что это такое — Ирма понять не могла, не умела. Может, госпожа Клара бы и объяснила, да и то вряд ли. Те… то… торети… чески. Само слово-то не выговорить, а уж понять, что значит!

— Видела? — хмуро бросила Айка. — Нет отсюда пути. Ни тебе, ни нам.

Ни тебе, ни нам. Они всё-таки не вместе. Они всё- таки разные, совсем-совсем.

— И что же? — Только не плакать, не плакать, только не реветь! Ты от вомпера отбилась, ты мертвяков рвала-кромсала (ну, вообще-то Серко рвал и кромсал, но ничего), а тут разревёшься?

Ага, вдруг призналась себе Ирма. Разревусь. Тогда было страшно, но по-простому. Есть вомпер, от него бежать надо или там прятаться. Есть мертвяки, их надо волком своим. Всё обычно, как у людей — есть злые и добрые, добрых держись, от злых беги. А тут…

А тут — ничто. Пустота. Даже не мрак, не тьма, а серый туман, в котором тонет всё. Где ни еды, ни воды. Драконам-то ничего, они небось целый год не есть и не нить могут, а ей, Ирме?

— Засада, — пробурчал Эртан. — Никуда не денешься. Крепче любых замков.

— Значит, надо ждать охотника. — Успевший перекинуться обратно Чаргос хищно прищурился.

— А уж когда дождёмся… — невнятно посулила Айка. Невнятно — потому что Зося, взяв сестру за уши, самым старательным образом пыталась укусить её за нос.

— Беллеорским магам такое не под силу, — важным тоном сообщил Чаргос.

— И? — отпихиваясь от развеселившейся Зоськи, осведомилась Айка.

— Значит, украл нас кто-то другой.

— Очень ценное наблюдение! — фыркнула сестра.

— А кто ж тогда? — спросил Эртан.

Ирма промолчала. Какая разница, кто нас сюда засунул? Господин Гойлз, его соратники, высокоучёные маги Гильдии, о которых она слышала столько сказок, ещё кто-то, может, друзья того вомпера — хотя случаются ли у вомперов друзья, у этаких-то кровососов? — какая разница? Это не подвал дядьки Свамме, где крышка захлопнулась, а в углу кто-то страшенно так шебуршится.

Что ж теперь? Только ждать. Ох, ничего, ничегошеньки хуже-то нету…

* * *

Ан-Авагар ликовал. Нет, на самом деле. Испытывал чистое и незамутнённое счастье, чего истинным и высшим вампирам вообще-то не полагается, ибо смущает разум и не позволяет относиться ко всему прочему так, как это прочее заслуживает — то есть с холодным презрением.

Волшебница Клара Хюммель сделала это. Вывела его из проклятого мира, сняла с крючка Наблюдающих. Разумеется, совершенно об этом не догадываясь. Она ушла в Межреальность спокойно, словно к ближнему колодцу, будто поступала так каждый день — а, может, так оно и было?

Вампир вновь и вновь убеждался, что госпожа Хюммель, конечно же, не может не состоять в свите великого Хедина. Слишком многое знает, слишком многое умеет — и при этом притворяется, что о самом Познавшем Тьму она знает не более, чем какие-то детские сказки. Мол, они с Ракотом Восставшим — не более чем аватары Спасителя в разных мирах. Врёт, разумеется. И не просто так! Проверяет, конечно же. А потом всё расскажет великому Хедину. Ну, ладно, ладно, мы в такие игры тоже играть умеем.

Но госпожа Клара Хюммель ни в какие игры играть не желала. А желала она, дабы вампир немедля, не сходя с этого места, выполнил бы своё обещание поставить её на след похищенных детей, а не то…

Ан-Авагар не колебался. Собственно говоря, госпожа Хюммель ему требовалась теперь не более прошлогоднего снега. Пусть идёт куда хочет, он прекраснейшим образом доберётся до Обетованного. С Наблюдающими не шутят. Если его так скрутили в одном мире, нет никакой уверенности, что точно так же не скрутят в другом. Нет, нет, нельзя поддаваться соблазну сбежать вот прямо сейчас и забиться куда подальше. Найдут, отчего-то пришла холодная мысль, словно даже и не его собственная. Найдут и тогда…

Он поёжился, словно и в самом деле ощущая холод. Странное дело, обычно вампиру он нипочём, как и жара.

Не отступай от раз задуманного. Расскажи всё великому Хедину. Он может не любить вампиров, однако милостив и справедлив. И никогда не бросает тех, кто доверился ему. Конечно, если не лгать. Хотя очень не хотелось — признаваться Познавшему Тьму в убийствах и высасывании досуха — бррр.

…Найти след оказалось парой пустяков. Ан-Авагар даже было насторожился сперва, но потом только усмехнулся собственным подозрениям. Эк тебя приложило, братец. Признаешь за мясом какие-то немыслимые, невероятные способности — у страха глаза велики, насмотрелся на мага Гойлза. Но Гойлз, будь он хоть трижды маг, а остаётся всё равно мясом — то есть силы наберётся, а вот изящества, тонкости, элегантности — всего того, что и отличает высших вампиров — у него нет. И никогда не будет.

И потому след, конечно же, нашёлся. Не мог не найтись. Этот маг, гордый обретённой силой, просто не снизошёл до того, чтобы как следует за собой всё подчистить. Может, конечно, ему и не до того было — госпожа Хюммель таки разделала его под нож, краше только на мясницком крюке висят. Надо спасаться, а не думать, как бы следы получше замести.

В сущности, ничего интересного или особенного этот чародей собой не представлял. Поднабрался силы — а может, призанял у кого, кредиторов найти не так трудно, если разобраться, — да и пошёл куролесить. Ушёл с добычей в Межреальность, а там и кинулся куда глаза глядят. Вот только что он с этими драконами делать станет? Продаст? Гммм… он, Ан-Авагар, видел их в деле — с такими справишься не вдруг и не сразу. Тут надсмотрщика с кнутом не хватит, кое-кто покруче требуется.

— Вот след, госпожа Клара.

— Ничего не вижу и не чувствую. — Чародейка не смотрела на вампира, пожирая глазами серую тропу перед ними.

— Да вот же, вот. — Ан-Авагар сделал всё, чтобы в голосе не прорвалось раздражение. — Драконов не видно, факт. А вот чародей в наличии. Подранили вы его крепко, госпожа Хюммель, не враз залечит, коль вообще сумеет.

— Странно, — мрачно сказала волшебница. — Я на него столько потратила… по эху собственных чар бы прошла с закрытыми глазами. А тут ничего. Ну совсем. Пустота полная. А ты, вампир, говоришь —