Паша поспешно схватил ведро и потопал к крыльцу, но на ходу развернулся, сказав, что тот же маклер знаком только одному Сашке.
Эта фраза меня порадовала – с Пашкиным успели поработать «наши люди». Алена или Дим-2. А Паша продолжал бубнить свое: если маклер знаком только Сашке, какого черта, спрашивается, ему здесь делать? Странный он какой-то. Тем более не пьет. Постороннему человеку, находящемуся в состоянии трезвости, невозможно участвовать в общем веселье, подогретом алкоголем. Сразу рождается непонимание. Значит, у маклера какая-то своя цель, заставляющая его мириться с обстоятельствами.
– К-как трезво мыслит! – восхитилась Наташка, кивнув вслед удаляющемуся Паше.
– Пора организовывать местное общество трезвости, – проворчала я. – Долой стандарты. Начнем организацию с назначения руководства. Паша – готовый председатель. Под него и будем сколачивать трезвый коллектив.
– Он же сказал вам, что нет поводов для волнения, – переминаясь с ноги на ногу, тихо напомнил Гоша.
Признаться, от его тона я растерялась. Мигом выявила подтекст. Получалось, что зря митингуем, не одни мы с Наташкой такие бдительные. Более того, тайком от нас разворачивается какое-то противодействие негативным действиям злоумышленников. Не ошиблись бы субъектами.
– Не надо портить людям праздник, – продолжил внушение Гоша. – Шашлычка не желаете?
– Исключительно в целях конспирации, – живо откликнулась Наташка и, протянув одну руку за шампуром, другой приветливо помахала «нашим». «Наши» с ответным приветом не задержались. В отличие от намерения направиться к дому. Неужели в машине не наговорились?
Пользуясь случаем, я попеняла представителю иной группировки, Гоше, на то, что они безосновательно не доверяют Пашкину. Раз он признал в Кирилле маклера и пригласил его присоединиться к свадебному торжеству, следует переступить через нелепые подозрения и проявить гостеприимство. Даже покойника Ежова лучше встретили и… слава богу, проводили. Подозревая в преступных намерениях маклера, накладывают грязь подозрений и на нас, и на Пашкина. Получается всего два варианта: либо мы сообщники бандита Кирилла, либо сборная команда придурков, слепо ему доверяющих. Третьего не дано и, пожалуй, нам, включая Пашкина, стоит обидеться.
– Ир, а давай предоставим Пашкину политическое и экономическое убежище, – принюхиваясь к шашлыкам, предложила Наталья. – Как только встанем на колеса, заберем парня с собой. Надо срочно найти Алексашу и обрадовать.
Глаза у Гоши забегали. Кажется, у него кончился словарный запас, заранее подготовленный для него друзьями. Вылезать за пределы лимита ему нельзя. Болтун – находка для шпиона.
– Ир, что это с братом Гошей Савельевым? – удивилась подруга. – Такое впечатление, что произошел сбой в программе. Может, нам Гошу перезапустить? Лучше ногами. Ты помнишь технику качественного пинка?
– Еще бы! Она у тебя врожденная и усовершенствована в процессе твоей эволюции. Особенно хорош дуплет.
– Сашка спит. Маленько перебрал, не надо его сейчас беспокоить, – скороговоркой выдал Гоша, сфокусировав наконец взгляд на бутылке с водой.
– Но мы обязаны пожелать ему спокойной ночи, – не отставала подруга.
– Спокойной ночи у Пашкина не будет, – ласково пообещала я Наталье. – Его готовят на роль…
– Ночного мотылька! – издевательски сюсюкая, подсказала мне Наташка.
– Не-а. На роль ночной подсадной утки. Не путать с переносным больничным судном!
– А братья Савельевы, значица, два веселых гуся. Вторую ночь собираются бодрствовать. И все, что мы сейчас наговорили, скатилось с них как с гуся вода. Ну и ладно. Нам бы только до рассвета продержаться, Ох, не надо было Дмитрию второму злоупотреблять глотком вина. Только ты ему об этом не говори, а то Ленусик обидится.
Гоша, видимо, решил, что мы оставили его в покое, вздохнул с таким облегчением, что в последнем затухающем мангале испуганно взметнулось пламя. Реакция парня была моментальной. Схватив пристроенные с краю шампура с шашлыками, он, забыв про бутылек с водой, принялся лупить ими по огненным языкам.
– Во дает! – пятясь и увлекая меня за собой, отметила Наташка. – Бессонные сутки сказываются. Бутылку с водой в упор не видит. Дать ему ею по башке?
– Лучше обойтись без подсказок, – воспротивилась я. – У него явно неадекватная реакция на внешние раздражители.
– Вот выспится ночью в дозоре и пожалеет, что выспался. Пусть ему хуже будет. Надежда только на самих себя да на Николашу. Будет ночью по участку болтаться, всю нечисть распугает. Надеюсь, у него появятся последователи. О! Смотри-ка, Гоша огонь победил. Давай держаться поближе к своим, а то нашему Прометею уже нечем больше заняться. Возьмет да и сложит нас с тобой в поленицу… Бат-тюшки! А вот и последователь. Ты не помнишь, видели мы этого типа раньше?
Я сразу и не поняла, кого именно Наталья имеет в виду. Стремительно темнело, загулявшие в придорожном лесу гости со смехом подтягивались на участок. Кто-то увеличил музыкальные децибелы. Слух воспринимал только барабанную дробь и лязг тарелок. Участок осветился мощным прожектором.
– Не туда смотришь, – процедила сквозь зубы подруга. – Вон, кто-то на Николаше повис. Не пялься так целенаправленно, привлечешь чужое внимание. И улыбайся, улыбайся. Делай вид, что любуешься закатом. Сквозь Николашу.
Я послушно разулыбалась и попробовала любоваться закатом, не упуская из вида фланирующую вольным стилем парочку – Николая под руку с высокорослым парнем, которого я до этого, хоть мельком, но отмечала в общей толпе. Оба искали себе опору друг в друге.
Отчитаться перед подругой я не успела. Нарвалась на чье-то обидное замечание: «Смотри, как Анькину тетку перекосило!» То, что оно относилось именно ко мне, не сомневалась. Здесь только две тетки: я и Наташка. Последняя, склонив голову, внимательно изучала подножный корм – оброненную неизвестно кем половинку банана. Не заглядывая подруге в лицо снизу, невозможно уловить перекос. А на земле кроме уполовиненного банана ничего и никого не валялось.
Смерить обидчицу насмешливым взглядом в знак того, что у меня прекрасный слух, не получилось. Не было третьего глаза, а двух имеющихся мне едва хватало для наблюдения за угасающим светилом (правая сторона) и грохнувшимися оземь танцорами (левая сторона). А тут еще дочь подбежала с авторской программой «События» и требованием немедленно погасить зажигательный оскал.
– Ну чего ты пристала к маме? – отфутболив в сторону угасших мангалов нерационально используемый фрукт, огрызнулась за меня Наташка. – Пусть зажигает. У меня к тебе два вопроса: о чем вы в тайне от нас совещались?
– О том, что нам всем надо посовещаться. А второй вопрос?
– Он был в первом – почему в тайне от нас. Я его снимаю.
– Не представляю, где здесь можно посовещаться, – заупрямилась я. А из вредности, нечего мной манипулировать. – Везде растут уши. Если объединиться в отдельную стаю прямо на несвежем свежем воздухе, это сразу привлечет любопытных. В машине вообще невыносимая духота, в доме тоже. В лесу и на речке опасно. Да и мало ли что случится за время нашего отсутствия. Мы с Натальей, например, не успели вернуться с берега, как в неизвестном направлении усвистал Вещный Олег с Надеждой…
– С надеждой на что? – прозвенел за нашей спиной веселый женский голос, заставивший нас в испуге отскочить друг от друга.
Первой опомнилась Наташка:
– Дарья, тебя не учили, что подслушивать чужие разговоры не хорошо.
– Так я и не подслушивала, – обиделась девица, тряхнув волосами. – Очень надо! Просто пообщаться хотела, а заодно уточнить, куда понесло Олега. Он же датый. Лишат прав, как нам потом отсюда домой выбираться? Ник, сами понимаете, вообще не транспортабельный.
– Не надо было пускать его разум на самотек, – проворчала Наташка.
– Я ему не нянька. Еще не хватало личным вышибалой работать. Пусть сам на своих ошибках учится. Утречком и начнет. А вы случайно не знаете, где можно будет прилечь?
– Да вроде спальные места уже распределены, – пошла на сближение подруга. – Мы свои точно знаем.
