Екатерина Асмус
Рок
Короткий роман
Дорогие мои искатели удовольствий и приключений! Я понимаю, что по прочтении нижеизложенного вам захочется непременно найти эту квартиру и тех самых людей. Или — вы вдруг вспомните, что бывали когда-то там, среди них. А может, вам привидится, что вы сами были кем-то из них. Это невозможно, судари мои! Не верьте тому, кто скажет, что точно был там и именно с ними. Сие всего лишь видение, плод, так сказать, литературного гипноза.
Да и в квартире той давным-давно засели какие-то сомнительные офисы.
Дабы предотвратить обвинения в заимствованиях, автор признает сразу, что некоторые нижепоследующие истории были видены автором в различных уголках земного шара или услышаны от неких путешественников, равно как и ставшие ныне уже «крылатыми» слова и выражения.
Стихи же, органично вплетенные в данное повествование, являются несомненной интеллектуальной собственностью Анны Асмус.
Лялька поспешно поправляла растрепавшуюся прическу.
Шеф выдавал указания, непринужденно застегивая штаны. Как будто бы и не прерывал свою речь минуты на три-четыре.
— Поедешь к Лысому, — наставлял он, — на студию «Радио Вулкан». Дашь ему денег за нашу рекламу, а то он, жучара, в долг ни строчки не выпустит в эфир.
Голос начальника доносился прерываясь — Лялька уже проскользнула в офисную кухню. Следовало незамедлительно подать шефу чашечку кофе, если не хочешь, конечно, чтобы тебе в голову полетело что- нибудь тяжелое. Потому что баловень судьбы и директор ООО «Лаванда» Толян Михальчик время свое «ценит и уважает».
Размешивая кофе в турке (растворимый — ни-ни, даже не предлагать), Лялька, как обычно, завидовала шефу. Ну почему вот, например, родители Толяна из богатой Абхазии, а у нее, наоборот, из забытого богом городишки Матюжково? Или вот еще: Михальчик вырос в шикарном трехэтажном доме — фотки показывал, хвастался, а у Ляльки дома, в обветшалой коммуналке, даже теплого сортира не было. Почему в мире подобное неравенство творится, а? Она, Лялечка, — ого-го! Когда идет на работу мимо рынка — никто из лоточников не остается равнодушным!
Всякий окликнет: «Эй, красавица, падхады, э!» В родной округе от женихов отбою не было! А мерзкий пузан Михальчик? Фууу! Смотреть противно! Но что делать? Деньги, они всегда у таких! «Кошелек и ушки», блин! От мыслей о мировой несправедливости Ляльку отвлек чувствительный пинок — Михальчик, подбоченясь, навис рядом и смотрел: то — на неё, то — на уже убегающий кофе.
— Слышь, Лялёк! Ну, до чего ж ты медленная, что твой квелый таракан! — заворчал шеф. — Давай, ноги в руки — и к Лысому, роняя тапки!
Лялька подхватилась и стала старательно прихорашиваться — поправлять попорченный макияж. Наконец «сексуальный рот» был восстановлен, начес на затылке — обновлен и тщательно залачен, и не прошло и часа — как она выплыла из конторы под непрерывное и недовольное михальчиковское жужжание.
Радийщик с неромантичной кликухой «Лысый» оказался галантным кавалером, правда, на вид — такой же мерзкий пузан, как и шеф, но не в пример щедрее. Окинув Ляльку масленым взглядом, он сразу предложил кофе с коньяком и шоколадкой. И зашелся в экстазе, рассказывая про то, какой он крутой продюсер. Вот сейчас, прямо в эту минуту, начинается мега-рок-фестиваль, который он, Лысый, бесплатно два месяца рекламировал. А все потому, что «Радио Вулкан» у него — для денег, а рок — родное, с детства любимое!
— Сам в группе играл! — умильно мычал Лысый. — В школе еще! Эх, мечта была… Я ж басист прирожденный! — И бил себя в грудь, поглядывая на Лялькины оголенные коленки. Красная опухшая морда колыхалась над столом, похоже, Лысый уже отметил начало феста.
— А хошь, поедем ща на открытие! — осенило Лысого.
Перспектива появиться в обществе «с молодой» понравилась ему так, что он тут же бросился звонить Михальчику.
— Толяныч, друг! Пусть твоя со мной съездит! — заорал он в трубку.
Трубка недовольно задребезжала в ответ.
— Ну, Толяныч… Братан ты мне или жаба навозная? Я ж Люську свою уволил — достала, шалава, а «выездной» у меня нет! Ну, ладушки? Да будем ратировать тебя, не боись, ну ладно, с бонусом! — плотоядно усмехнулся Лысый, отключаясь от сети.
Ляльке, чьи познания в музыке ограничивались поклонением группе «Заводные девчонки», было глубоко наплевать на все эти фестивальные тусовки. Но перспектива раскрутить Лысого на хороший обед и выпивку маячила весьма реально. Нацепив самую томную улыбочку, она выплыла из кабинета, вихляя задом как, ей казалось, делают это знаменитые манекенщицы (показы мод она регулярно смотрела в офисе по телеку). Благо ранняя осень была трепетно тепла и можно было красоваться в сетчатых чулочках и мини-юбочке.
Увидев на улице автомобиль Лысого, большой, блестящий и авторитетный, она совершенно загордилась, предвкушая, как будет вылезать из тачки около концертного зала на глазах у изумленных неудачников.
«Престижное место», куда Лысый приволок Ляльку, разочаровало её чуть ли не до слез! Небольшое, насквозь прокуренное помещение за сценой, с корявой вывеской «Служебный буфет». И в такую-то убогость пускали только по специальным бэйджам! «Да в жизни б добровольно не пошла!» — подумала Лялька, озираясь по сторонам. Мечты о шикарном обеде рассыпались в прах. За обшарпанными круглыми пластиковыми столами выпивали и курили монструозные личности в татуировках, заросшие длинными немытыми волосами, в серьгах и кожаных косухах. Девчонки — в драных свитерах, бесформенных юбках, обвешанные дурацкими бисерными «фенечками» и глупыми дешевыми амулетами. Но им всем было весело! То и дело встречались знакомые и расцеловывались с громкими возгласами и демонстративным чмоканьем. Лысому, правда, монстры оказывали всяческое почтение и благодарили за помощь. Но Лялька чувствовала себя неуютно, и ей даже стало казаться, что ее парадно-выходная зелененькая юбочка из плюша-стрейч для этого заведения чересчур коротка.
Наконец Лысый добыл-таки бутылку буфетного коньяка, припахивающего ванилью. Хлопнули по первой рюмашке, при этом радийщик интимно просипел: «За нас!»
Лялька решила расслабиться и получить удовольствие, невзирая на безнадежную невзрачность обстановки. Делая вид, что слушает откровения неудавшегося рокера, она присматривалась к компании за соседним столом, где молодые люди с гитарами потешались над приятелем, который успел изрядно набраться паленой и потому дешевой местной водки. Его невнятные попытки рассказать некую историю
