стоит лишний раз напоминать о том, как плохо кормит своих обитателей холодная земля Ролэнси. Не стоит, если только ты не уверен, что тебя поймут правильно.
– Уровень техники у них довольно низкий. Например, до того, что энергию нагретого пара можно преобразовать в механическую работу, северяне еще не додумались. Они отстают от нас лет на двести, не больше.
Вилдайр не собирался оставаться в долгу и откровенно вернул диллайн шпильку:
– Это не поможет. Вы же знаете, как быстро наверстывается отставание в техническом прогрессе. Особенно в той его части, что касается оружейного дела. Исторические прецеденты были.
И в самом деле, превосходство в уровне техники очень недолго оставалось в руках Первых. Да, их пушки и аркебузы перевесили когда-то ролфийские мечи и стрелы, но… Изготавливать огнестрельное оружие ролфи научились довольно быстро, а заряжать и стрелять из трофейного – еще быстрее, и теперь уже отнюдь не Синтаф поражает мир смертоубийственными техническими новинками. В конце концов, где придумали ударно-кремневый замок взамен дорогого и неудобного колесцового? На Ролэнси! Так что уповать на отставание противника в оружейном деле не стоит. Разрыв в этой гонке уменьшается очень быстро. Оглянуться не успеешь.
Аластар ответил жестко:
– В наших интересах сделать все возможное, чтобы северяне никогда не получили в руки капсюльные ружья. Дело даже не в прогрессе. Поймите, опасность исходит от самих людей. Я даже не уверен – люди ли они…
– Я видел их трупы. Они и впрямь выглядят… непривычно и странно, но утверждать, что они не люди, лишь на основании одного их вида я бы не стал. Вы уверены, что их облик не искажен некой общей болезнью?
– Это не болезнь. Они… – Эск сделал паузу, словно собираясь с мыслями – кощунственными, почти богохульными. – Они изнашиваются. Как вещи.
Перед глазами стояли зарисовки, сделанные Дэго: скрюченные болезнями суставов женщины, усохшие, как вяленая вобла, мужчины. Точно севшая после стирки одежда или потертые башмаки. Аж мороз по коже!
– Срок жизни северян резко и строго ограничен – не более 100 лет. По истечении 80 лет они начинают резко изнашиваться, ветшают, медленно, но неуклонно саморазрушаясь. Возможно, это божье проклятье, я не богослов. Но при этом численность их неуклонно растет за счет большой рождаемости. Вы понимаете, что это означает для нас?
Священный Князь понимал, он, видит Морайг, очень хорошо понимал. А сведения Эска лишь подтверждали имевшиеся у него самого подозрения. Северяне – не люди. Это многое меняет. Да что там – это, змеиные потроха, меняет все!
– Да, я понимаю. На тех кораблях, что подвергались нападению северян, было несколько женщин. Замучены и убиты, так же как и мужчины, но не изнасилованы. Понимаете? Раз они не касаются наших женщин, значит…
Означало это, что северяне не считают людьми детей трех лун. Кто в здравом уме станет спать с самкой животного как с женщиной? А если к тому же не удается зачать потомство? К чему тогда брать пленных или устраивать переговоры? Соблюдать хоть какие-то призрачные законы войны?
Когда-то ролфи, скрипя и клацая зубами, все-таки пошли на переговоры с шуриа. Чем это закончилось, другой вопрос. Но ведь с людьми же договаривались, такими же созданиями богини, как и они сами. Кровь одинаково красная, жизнь долгая, а дети – общие и вполне жизнеспособные. Но кто станет подписывать договоры с козами или свиньями?
Как ни крути, а дети лун – люди, и неважно, волками они называют себя и других, змеями или совами.
Вилдайр посмотрел на форт Сигрейн – вполне осязаемое подтверждение того, что даже ролфи и шуриа могут воевать на одной стороне, потом на Эска – ходячий пример диллайн, посчитавшего шурианскую женщину в достаточной степени человеком, чтобы выбрать именно ее. Времена меняются, люди меняются тоже. И это хорошо! И слова Эска звучали как эхо мыслей Вилдайра:
– По словам моего агента, всех нас считают демонами, исчадиями преисподней, существами, годными лишь для одного – для неминуемой смерти. И от них не следует ждать пощады. Если северяне придут к нам, то вырежут всех до последнего младенца.
Священный Князь стряхнул задумчивость, словно капли воды со шкуры.
– Это будет война на уничтожение, Аластар. И проиграть ее мы не имеем права. Капсюльный замок… о боги, мы же не сможем удержать его распространение. Да, мы с вами додумались до этой системы практически одновременно и пока что можем контролировать производство и сохранять секрет, но кроме нас есть и другие. Не принимающие всерьез далекую угрозу – или слишком напуганные нами. Ваши предложения?
«А вот это правильно. Ужасаться будем после. Сначала – дело, потом – нервы», – одобрительно хмыкнул диллайн.
Вино было забыто, окорок заветривался.
– Первым на пути возможного завоевания лежит остров Шанта. Он станет первой жертвой. И потому, что он значительно беззащитнее того же Конрэнта. И потому, что от него ближе всего к плодородному и обильному Синтафу, который и не думает брать северную угрозу во внимание.
– Значит, мы превратим Шанту в крепость. И без поддержки друг друга нам не обойтись. С меня – войска и флот, а с вас – материальное обеспечение. Да. Но как быть с шуриа? Их слишком мало, и переселение куда-либо еще равносильно полному уничтожению. Как раз этого я и хотел бы избежать.
Аластар почувствовал, как вспотели его ладони, как часто-часто забилось сердце. Еще одно
– Столько лет этому Проклятью. Неужели невозможно каким-то образом его… избыть? – вкрадчиво молвил Эск.
«Можно, Эск… В том и дело, что можно… и не только можно, но и нужно. Нам не меньше, чем шуриа. Но не ты должен спрашивать. И не тебе я могу ответить».
Священный Князь сказал предельно серьезно:
– Я не могу обсуждать это с вами. Проклятье… Любое проклятье умеет само себя охранять, Аластар. Когда боги откликнулись на жертву Сигрейн, диллайн еще не было поблизости, – и улыбнулся, видя, как мало помогают эти иносказания. Впрочем, главное, чтоб Эск догадался – Вилдайр молчит вовсе не из ролфийской мстительности. – Как вы понимаете, прокляты были не только шуриа.
Хватило нескольких томительных минут пристального внимания к смене выражений на лице Вилдайра Эмриса, чтобы понять – тот был бы рад что-то объяснить, но не может.
– Шуриа нужно спасти, – упрямо молвил Эск. – Вы прекрасно знаете, как сложно спасать свой народ. Потому что спасти нужно и диллайн. Это мой Долг.
Долг и Власть, Власть и Долг – замкнутый круг одержимого, из которого нет выхода. Вилдайр знает, он поймет, о чем идет речь на самом деле. Поймет же? Поймет.
«Знакомые речи», – мысленно мурлыкнул внук первого Императора Синтафа, разливая еще по одной и отрезая два ломтя мяса. Вилдайр понимающе ухмыльнулся.
«Все правители одержимы, правда, Эск? И неважно, что твои стражи видятся совами, а мои – волками и носят разные имена. Власть и Долг. Власть и Верность. Каждому свое. Пусть Локка на миг забудет о предательстве твоих предков и подарит тебе улыбку военной удачи, князь диллайн. Это будет непросто. Но ты – должен, значит, сумеешь».
Выпив, ролфи кивнул на кусок мяса, наколотый на кинжал Эска:
– В свое время я отгрыз себе тот кусок, который был способен удержать и проглотить, не подавившись. И не прогадал.
Аластар расслабленно улыбнулся в ответ.
«Догадался, стало быть. Очень хорошо».
– Я тоже не стану рисковать пищеварением. Съем небольшой, но самый вкусный и полезный кусок.
