Грозно урча мотором и расталкивая лучами мощных фар загулявшие легковушки, автобус понесся по ночной автостраде. Утонув в глубоком кресле Филимон прокручивал пленку событий последних дней в обратную сторону, и вдруг, в каком-то кадре ему показалось, что он увидел промелькнувшее лицо Давида.
— Ну, наконец — то, — радостно потер руки коротышка, — с вами выйти на связь стоит больших трудов! Ваши мозги заняты исключительно мыслями о земных тяготах, и заставить вас подумать о вечном можно только сбросив с крыши!
— Так это все ваши штучки? — покачал головой Филимон.
— Штучки, как вы изволите выражаться, исключительно ваши, — скорчил постную физиономию Давид, — но вы хоть и медленно, но приближаетесь к цели. Посему, мы сочли нужным по-прежнему оказывать вам знаки внимания и заботиться о вашем бренном теле.
— То есть, я могу творить, все что я хочу? — нагло поинтересовался Филимон.
— В разумных пределах, — вежливо отпарировал Давид, — важно не отвлекаться от главной цели. Вот сейчас вам нужно будет захватить с собой из дому все ваши записи, потому что, как ни странно, мы не нашли их в компьютере. Очевидно, вы их куда-то благоразумно спрятали!
— Послушайте, Давид, я прекрасно понимаю, что это сон, — не унимался Филимон, — но даже во сне, мне приятно возразить вам и сказать, что я сам приму решение, как мне поступить с моими записями.
— В году, эдак, 660 по христианскому летоисчислению, — пожевал тонкие губы Давид, — мой хороший приятель сказал: «Когда ты отступаешь, смерть стоит сзади тебя, и твоя встреча с ней — неизбежна.» Предвижу ваш настырный интерес и сообщаю имя приятеля, которое вам все равно уже ничего не скажет: Али Ибн Аби-Талиб.
— Познакомите? — съехидничал Филимон.
— Возможно, — вежливо раскланялся Давид, — но сейчас вам пора выходить! И не забывайте, что сны бывают вещими.
Автобус, действительно, уже подрулил к зданию киевского автовокзала и Филимон отметил про себя, что дорога заняла всего час, и что на часах двенадцать часов ночи.
Он быстро поймал такси, и когда таксист поинтересовался адресом, уверенно произнес:
— В центр. На Большую Житомирскую.
У двери своей квартиры он вдруг подумал о том, что не позвонив с автовокзала поступает глупо, но менять ситуацию уже было поздно и он нажал кнопку звонка.
— Я знала! — Анжелка повисла у него на шее, и он почувствовал нечто подобное тому моменту, когда океанская волна догоняет тебя и поднимает серфинг вместе с тобой на недосягаемую высоту, чтобы секундой позже ты рухнул в самую глубь вечности с ощущением счастья и свободы.
Они никогда еще не были так едины в своих желаниях. Словно все, что было между ними до сих пор, было лишь намеками на чувство. Порыв, момент, восторг, тысячи мимолетных мгновений и всплесков света и тьмы. Анжелка прошлепала голышем на кухню и приготовила кофе. Филимон зажег ночник и увидел, что на столе расстелена карта, а на ней лежит раскрытая книга Розенкрейцеров.
— Я, наверное, плохо поступила, да? — Анжелка набросила халат и виновато глядела на него из-под густых ресниц. — Но я все равно ничего не понимаю в этой книжке!
— Я и сам ничего не понимаю, — успокоил жену Филимон, — но ты просто хулиганка: бросила свою квартиру, залезла в чужую и не отвечала на звонки мужа, который честно исполняет обязанности будущего гражданина!
— Кошмар! — схватилась за голову Анжелка. — Я себе представляю, что ты мог подумать!
— Нет, — покачал головой Фил, — ты даже не представляешь себе этого!
Он взглянул на будильник и увидел, что стрелка приближается к трем часам ночи.
— Мне пора, — вскочил он как солдатик на пружинке, — я должен быть в шесть в части!
— Сумасшедший, — провела рукой по его лицу Анжелка, — тебя не расстреляют?
— Если попадусь, то посадят на электрический стул, — торопливо глотнул горячий кофе Филимон.
— А вот и нет, — ткнула пальчиком ему прямо в лоб Анжелка, — никто ничего не может тебе сейчас сделать плохого. Я это точно знаю.
— Почему ты так думаешь? — насторожился Филимон и взглянул на расстеленную на столе карту.
— Да, да, вот именно, — Анжелка подошла к столу, — я ничего не понимаю в твоих секретах, но сегодня твой Скорпиончик так весело подмигивал мне, что я просто уверена — звезды с нами!
— А мы — с ними! — обнял жену Филимон и долго не мог отпустить ее вновь. Он с трудом успел на утренний автобус, но был абсолютно уверен в том, что обязательно поспеет вовремя. У двери офицерского общежития он был без пяти шесть.
Тарас не повился ни в шесть, ни в десять минут седьмого. Сидя в кустах, Филимон с удивлением увидел, что из распахнувшихся ворот чати выползают грузовики и выстраиваются в походную колонну. Он увидел и ребят из своей роты в одном из грузовиков, но ничего не мог предпринять. Фил понял, что случилось нечто непредвиденное. Он вернулся к автовокзалу, позавтракал и постарался собраться с мыслями.
В часть нужно было попасть обязательно. В противном случае он здорово подводил лейтенанта, да и самого себя. Но нужно было найти Тараса, без которого в часть тоже не было смысла возвращаться. Тем более нужно было понять, куда отправилась часть и не разыскивают ли их с собаками.
Он оправился к уже обжитому месту в придорожных кустах и там дождался вечера. Когда он увидел длинную тень, метнувшуюся к дверям пустынного общежития, то ни секунды не сомневаясь громко крикнул:
— Тарас!
— Старик! — радостно раскинул лапищи совершенно пьяный Тарас. — Ты настоящий друг, я тебя уважаю. Но пить больше не могу.
— Чего делать будем? Часть куда-то выехала.
— Куда, куда, — силился собрать мысли Тарас, — может на учения в эти. Как их. Кузминки? Нет, Кузнецовки, по-моему. Хер его знает, полигон — это же военная тайна. Ты, старик, не представляешь к какой я барышне попал в руки. Ты прости, что я не пришел! Но я просто не мог….
Они вновь вернулись на треклятый автовокзал уже к отходу последних автобусов. Лихорадочно пробежав список пунктов, напоминающих по названиям «Кузьминки-Кузнецовки», Филимон увидел, что пунктов таких сорок восемь, но автобусы еще отправлялись только в три точки: Малые Кузаки, Козаки и Кузьки.
Голос диктора-информатора неожиданно произнес:
— Внимание! Через пять минут с третьей платформы отправляется автобус до станции Кузьки! Граждане пассажиры, занимайте места в автобусе согласно купленным билетам.
Филимон решительно направился к кассе и потянул за собой упирающегося Тараса:
— Нет смысла, старик, все равно попадем на губу! Давай лучше рванем к моей тигрице, у нее подружки — такие же зверюги!
Он впихнул друга в автобус и объяснил смысл поступка:
— Пока есть шанс — нужно пытаться найти эти учения!
— Какой шанс? — бухтел Тарас. — Тут нас сразу бы в военную комендатуру отвели, а в этих е...х Кузьках посадят к ментам!
— Вы сынки, часом не полигон ищете? — повернулась к ним с переднего сидения старушка в белом платочке и с корзиной в руках.
Филимон и Тарас растерялись от неожиданности, но делать было нечего и Филимон сознался:
— Ищем, мамаша, ищем.
— Так вам нужно в самый раз, в Кузьки! Только не нужно в центр ехать! Петро! — громко позвала она водителя. — Ты остановись у старого колодца, там хлопцам нужно выйти.
— На «секретку», что ли? — уточнил водитель.
— Ну, да, — согласилась старушка, — а куда же еще оттуда попадешь. Филимон и Тарас только взглянули друг на друга и примолкли, опасаясь
