Рымницкий происходил из старинной дворянской семьи. Лебедев — из семьи потомственных революционеров.
Рымницкий выдвинулся из штурманов. Лебедев всего лишь — из минёров. Тонкий нюанс, и не всем понятный, но для посвящённых — очень многозначительный!
И последнее. На закуску:
Золотая-то Звезда, которую когда-то получил Лебедев, была на самом деле предназначена изначально Рымницкому!
Ведь это он тогда ещё, на далёком Кольском полуострове, тщательно готовил свой атомоход к подлёдному марш-броску, собирал экипаж, занимался ремонтом и переоснащением своего корабля. А высокопоставленный Пассажир был для него заготовлен как награда за все предыдущие труды. И вдруг в самый последний миг чей-то невидимый, но могучий пинцет взял его как муравья, как букашку, да и пересадил на атомную подводную лодку без Крупнопогонного Пассажира. И этот же хирургический инструментик аккуратненько вживил на освободившееся место другого человечка, прибывшего откуда-то со стороны.
Результат: Рымницкий, прошедший подо льдами без Пассажира, получает почётную грамоту; Лебедев, прошедший тот же путь, но с драгоценным Живым Грузом, получает Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Ничем не примечательный и серый до сих пор человек вдруг резко вырвался вперёд за счёт другого, более достойного, но отодвинутого в сторону — обычное дело в нашей жизни. Теперь же, ко времени, о котором идёт речь, отодвинутый неудачник сделал вдруг резкий и неожиданный рывок вперёд. А какой — о том речь впереди. И это было необычно. И это взбесило Героя Советского Союза: хотелось отодвинуть и задвинуть ещё сильней; хотелось доказать, указать!.. А вместо этого!..
Вот потому-то беседа у них сейчас и не клеилась, и только внешне держалась в рамках приличия. Ведь это были враги.
Но вот капитан первого ранга Лебедев с тревогой заметил:
— Чёрт возьми!.. — это я, конечно, вру: он совсем не так выразился. Ну да ладно: — Чёрт возьми! Да ведь мы уже совсем выбились из графика. Так можем и не поспеть вовремя.
— Поспеем, — коротко и хмуро бросил в ответ Рымницкий.
Между прочим, для опасений Лебедева были все основания, ибо боевому подводному кораблю ещё предстояло провести ДИФФЕРЕНТОВКУ — такую операцию, без которой говорить всерьёз о дальнейшем продвижении вперёд просто невозможно; боевой подводный корабль для правильного лежания на воде и движения в ней должен быть тщательно выровнен; без дифферентовки, проведённой грамотно, по всем формулам, по всем вычислениям подводная лодка — она вовсе и не подводная, да вовсе и не лодка тоже.
Лебедева такой ответ Рымницкого не удовлетворил, и он то ли предложил, то ли уведомил, то ли приказал:
— Проводить дифферентовку лодки будем на ходу! Не отклоняясь для этого в район дифферентовки!
— Нет, — коротко бросил Рымницкий. Ему хотелось и стычки избежать со скандалистом, «нечаянно пригретым славой», и не отступить от требований Его Величества Закона. — Под нами сейчас — три километра! Над пропастью проползаем, какая же может быть дифферентовка?
— Но пойми же, Игорь Степаныч! Ведь мы сэкономим массу времени, а дифферентовку и так сделаем — на переходе в район торпедных стрельб! Чего там её особенно делать!
— Поймите и вы, — ответил Рымницкий, всё ещё пытаясь сдерживаться. — Это — МОЙ ПОСЛЕДНИЙ В ЖИЗНИ ВЫХОД В МОРЕ! И я хочу провести его по всем правилам, согласно руководящим документам!
Капризные нервы у Героя Советского Союза не выдержали, и он заорал:
— В таком случае, Я ВАМ ПРИКАЗЫВАЮ: ПРОВОДИТЕ ДИФФЕРЕНТОВКУ НА ХОДУ!
Рымницкий ответил неожиданно трезво и чётко:
— Есть! — и тут же передал в центральный пост: — Записать в вахтенный журнал: КОМАНДОВАНИЕ КОРАБЛЁМ ПРИНЯЛ НА СЕБЯ КАПИТАН ПЕРВОГО РАНГА ЛЕБЕДЕВ!
Вот это был удар так удар! Ответственности-то никто из этих штабных не любит. Им бы только других учить.
Лебедев кисло заулыбался:
— Ну ладно, командир! Хе-хе!.. Не кипятись! В конце-то концов, хозяин корабля здесь ты! Конечно же, тебе и все, как говорится, и карты в руки. Веди лодку в район дифферентовки. Только ж ты ходу прибавь-то, Степаныч! Ходу!
— Отставить запись в журнал! — скомандовал Рымницкий.
— Есть отставить! — ответили ему из металлических недр субмарины.
— Прибавить ходу!
— Есть прибавить ходу!
Атомная подводная лодка продолжала свой путь: пять человек сверху, сто пятнадцать — внизу; распоротая вода, шипение, белый кильватерный след…
И прохладный морской ветерок, которому тоже будет отведена определённая роль в предстоящих событиях — этакий летучий воздушный шпион: влетел — вылетел!..
Глава пятая
Пора на отдых…
У капитана первого ранга Рымницкого далеко не случайно сорвалось с языка: ПОСЛЕДНИЙ В ЖИЗНИ ВЫХОД В МОРЕ.
Да. Так оно и было.
Ведь и его военно-морская карьера, как уже говорилось, тоже отнюдь не топталась на месте.
Золотой Звезды за транспортировку Крупного Чина он когда-то не получил, но зато многочисленные научные труды, автором, которых он был, не остались без чьего-то высокого внимания. И его успешное выполнение сложнейших боевых задач в Индийском океане — тоже. И то, что он провёл на посту командира подводного атомохода тринадцать лет, — тоже. Редко ведь кто из наших подводников столько лет жизни отдавал этой необыкновенной должности! Редко кто не уходил на покой или в штабы, а плавал себе и плавал и весь со своим колоссальным опытом как бы срастался с подводным кораблём. Чьи-то зоркие начальственные глаза приметили такой необыкновенный, ЕДИНСТВЕННЫЙ В СТРАНЕ случай, кто-то заговорил о Рымницком в самых высших начальственных сферах, и вот совсем недавно приказом министра обороны СССР Рымницкий за особые заслуги был назначен на должность старшего преподавателя в Военно-Морскую Академию имени Гречко в Городе-на-Неве.
Вот это и было то самое: Лебедев остаётся здесь, на краю света, а Рымницкий улетает в Северную Столицу!
По мнению Лебедева, это было недоразумение, которое не мешало бы и исправить.
По мнению же Рымницкого, всё было правильно. Мало ли по стране капитанов первого ранга? Да вот
