— Но если бы она догадалась, что ты —
Сердце у меня начинает громко стучать.
— А почему это моя Ма…
— Я хотел сказать…
— Что она очень рассердилась бы, вот что он хотел сказать, — вставляет Диана.
Я вспоминаю Ма, которая «ушла» и лежит сейчас в темноте.
— Я не хочу, чтобы она сердилась.
— Мы тоже не хотим.
— А вы можете прямо сейчас отвезти меня назад, в клинику?
— Скоро отвезем.
— Нет, сейчас.
— Разве ты не хочешь посмотреть на динозавров? Мы уйдем отсюда через минуту. Давай купим какую-нибудь мягкую игрушку, — предлагает Диана Полу. — Это совершенно безопасно. Я думаю, за ресторанным двориком есть магазин игрушек.
Я все время качу за собой свою сумку. Ботинки жмут мне ноги — Диана очень туго их застегнула. Бронуин говорит, что хочет есть, и мы покупаем попкорн. Это — самая хрустящая вещь из того, что я ел. Попкорн застревает у меня в горле, и я начинаю кашлять. Пол приносит себе и Диане латте. Из моего пакетика падают кусочки попкорна, но Диана говорит, чтобы я их не поднимал, потому что у нас его и так много и мы не знаем, что там лежало, на этом полу. Я весь перепачкался, и Ма будет сердиться на меня. Диана дает мне влажную салфетку, чтобы я вытер липкие пальцы, я кладу ее в сумку с Дорой. Здесь слишком яркий свет, и мне кажется, что мы заблудились. Как мне хочется поскорее вернуться в комнату номер семь!
Я говорю, что хочу писать, и Пол отводит меня в туалет со смешными раковинами, висящими на стене.
— Ну, давай писай.
— А где же унитазы?
— Это — специальные унитазы для нас, мужчин.
Но я качаю головой и выхожу из туалета. Диана говорит, что я могу пойти с ними. Она разрешает мне самому выбрать кабинку.
— Молодец, Джек, ничего не забрызгал.
А почему я должен был что-то забрызгать?
Диана снимает с Бронуин трусики, и я вижу, что у нее нет пениса, а только толстый кусочек тела со складкой посредине и без волос. Я прикасаюсь к нему пальцем и нажимаю, и он слегка вдавливается внутрь. Диана бьет меня по руке, и я кричу от боли.
— Успокойся, Джек. Я что… оцарапала тебе руку?
Я вижу, как из моего запястья течет кровь.
— Извини, — говорит Диана, — извини. Я, наверное, поцарапала тебе руку кольцом. — Она смотрит на свое кольцо с крупинками золота. — Но послушай, нельзя же трогать интимные места других людей, это нехорошо. Понял?
Я не знаю, что такое интимные места.
— Ты закончила, Бронуин? Давай мама тебя вытрет. — Она вытирает то же самое место у Бронуин, до которого дотронулся я, но почему-то не бьет себя.
Я смываю с руки кровь, но она от этого течет еще сильнее. Диана роется в своей сумке в поисках пластыря. Она складывает коричневое бумажное полотенце и говорит мне, чтобы я прижал его к порезу.
— Все в порядке? — спрашивает Пол, когда мы выходим.
— И не спрашивай, — отвечает Диана. — Давай лучше выбираться отсюда.
— Но мы же еще не купили подарок для Ширелл.
— Подарим ей какую-нибудь игрушку Бронуин, которая поновее выглядит.
— Нет, свою не отдам, — кричит Бронуин.
Они начинают спорить. Я хочу поскорее очутиться в мягкой постели с Ма. И пусть будет темно, и не будет этой невидимой музыки, этих краснолицых толстых людей, проходящих мимо нас, этих смеющихся девчонок, которые ходят под ручку друг с другом и демонстрируют всем участки своего тела, не прикрытые одеждой. Я нажимаю на порез, чтобы остановить кровь, закрываю глаза и натыкаюсь на горшок с каким-то цветком. Это совсем не тот цветок, который рос у нас в комнате, пока не умер, это цветок из пластмассы.
И тут я замечаю, что мне улыбается Дилан! Я подбегаю и обнимаю его.
— Книга, — говорит Диана, — отлично, я через две секунды вернусь.
— Это — Дилан-землекоп, мой друг из комнаты, — объясняю я Полу.
— Отлично, дружок. А теперь давай поищем выход отсюда.
Я глажу обложку «Дилана» — она такая гладкая и вся сверкает, как это он попал сюда, в универсам?
— Осторожно, не запачкай ее кровью. — Пол кладет мне на руку бумажный платочек, коричневое полотенце я, наверное, где-то потерял. — А почему ты не хочешь выбрать другую книгу, которую еще не читал?
— Мама, мама. — Бронуин пытается вытащить блестящий камешек из обложки какой-то книги.
— Иди заплати, — говорит Диана. Она сует выбранную ею книгу в руку Пола и бежит к Бронуин.
Я открываю сумку, кладу туда Дилана и застегиваю молнию, чтобы его никто не украл. Подходят Диана и Бронуин, и мы идем к фонтану послушать, как плещется вода, но держимся поодаль, чтобы на нас не попали брызги. Бронуин просит:
— Денежку, денежку.
И Диана дает ей монетку, чтобы она бросила ее в воду.
— Хочешь тоже бросить? — спрашивает меня Диана.
Это, должно быть, специальное место для мытья грязных монет. Я беру монетку и бросаю ее в фонтан, а потом достаю влажную салфетку и вытираю руки.
— А ты загадал желание?
Я никогда раньше не загадывал желания у бассейна.
— А зачем?
— Ну, чтобы получить то, что тебе больше всего хочется, — объясняет Диана.
Мне больше всего хочется вернуться в нашу комнату, но я не думаю, что это возможно.
С Полом разговаривает какой-то мужчина, все время показывая на мою сумку с Дорой. Пол подходит, расстегивает молнию и вытаскивает моего Дилана.
— Эх, ты!
— Прошу нас извинить, — говорит Диана.
— У него дома есть точно такая же книга, — оправдывается Пол, — и он решил, что это она. — Он протягивает моего Дилана мужчине.
Но я подбегаю и выхватываю его, говоря:
— Во-о-о-от он, Дилан-землекоп, землю роет, словно крот…
— Он не понимает, что делает, — говорит Под.
— Коль возьмется яму рыть…
