двое. Я знала, что Дойл и Холод хорошо знали, что, если они не могли быть со мной, они настояли бы на большем количестве стражей, лучших, но кто? Шолто был сильным в гламоре, и он уже был в пути, но кто еще? Вместо того, чтобы расслабляться, мы потратили большую часть утра, решая, кто пойдет со мной.
- Саред и Догмэла оба почти также хороши в гламоре, как я. - Сказал Рис.
- Но они с нами всего несколько недель, - сказал Холод. - Мы не можем им доверить личную безопасность Мерри.
- Когда-нибудь мы должны будем попробовать, - ответил он.
Дойл заговорил с кровати, где он сидел, пока я одевалась.
- Они были любимчиками Принца Кела всего несколько недель назад. И я совсем не стремлюсь позволить им охранять Мерри.
- Я тоже, - сказал Холод.
Баринтус заговорил у закрытой двери.
- Я посчитал их компетентными охранниками здесь, в пляжном домике.
- Но они всего лишь охраняли периметр, - сказал Дойл. - Я доверил бы всем стражам это делать. Безопасность Мерри - это совершенно другая ответственность.
- Мы или доверяем им, или мы должны отослать их обратно, - сказал Рис.
Дойл и Холод переглянулись, потом Дойл сказал:
- Я не столь подозрителен для этого.
- Тогда ты должен позволить некоторым из них охранять Мерри, - сказал Баринтус. - Они уже начали подозревать, что им никогда не станут доверять, потому что ассоциируют их с Принцем Келом.
- Откуда ты это знаешь? - Спросила я.
- Они провели столетия рядом с королевой и принцем, чтобы чувствовать потребность в чьем-либо руководстве. Ты оставила многих из них здесь, в пляжном домике, на эти несколько недель. Я - для них пример для подражания.
- Ты не их лидер, - сказал Рис.
- Нет, их лидер принцесса, но ваша осторожность в том, чтобы держать их подальше от нее, привела к вакууму в лидерстве. Они напуганы новым миром, в который их перенесли, и они не понимают, почему ты не взяла ни одного из них в фрейлины.
- Это было человеческим обычаем, который принял Благой Двор, - сказала я. - Это не обычай неблагих.
- Правильно, но многие из них когда-то дольше были при Благом Дворе, нежели в нашем. Они хотели бы что-то, что им знакомо.
- Или кого-то, кто хотел быть кем-то знакомым, как ты? - Спросил Рис.
- Я не знаю то, что ты подразумеваешь, Рис.
- Да, не понимаешь. - И в голосе Риса было что-то очень серьезное.
- Я повторяю, что не понимаю того, что ты подразумеваешь.
- Скромность тебе не идет, морской бог.
- И тебе, смертельный бог, - сказал Баринтус, и в его голосе были отголоски раздражения. Это не был гнев. Я редко видела этого большого мужчину действительно рассерженным, но была некоторая напряженность между ними, которой я раньше не видела.
- Что происходит? - Спросила я.
Но ответил мне Холод.
- Они из нас - самые сильные.
Я посмотрела на Холода.
- Какое это имеет отношение к напряженности между ними?
- Они чувствуют возращение своих сил, и как бараны по весне сталкиваются головами, чтобы узнать кто из них сильнее.
- Мы не животные, Убийственный Холод.
- Но ты напомнил мне, что я действительно не сидхе. Я не был одним из детей Дану, когда она появилась на берегах нашей родины. Ты напоминаешь мне об этом, называя меня старым прозвищем. Я был Смертельным Холодом, и когда-то даже меньше чем это.
Баринтус внимательно осмотрел его. Наконец, он сказал:
- Возможно я действительно вижу того, кто когда-то был меньше чем сидхе, но теперь не меньше. Я не уверен, что прав, но я не могу отрицать, что мне трудно смотреть на тебя рядом с принцессой, когда ты собираешься стать отцом ее детей, хотя тебе никогда не поклонялись и когда-то ты был всего лишь созданием, перемещающимся в ночи зимой и разукрашивающим окна инеем.
Я понятия не имела, что Баринтус думал, что сидхе, который начинал жизнь не будучи сидхе, был низшим, и я даже не попыталась скрыть удивление на лице.
- Ты ни разу не упоминал об этом при мне, Баринтус.
- Я бы принял любого, как отца твоих детей, если это позволит тебе занять трон. Мередит. Как только ты займешь трон, возможно, мы могли бы укрепить твой политический вес.
- Нет, Баринтус, мы, возможно, и заняли бы трон, но при этом стали бы жертвой покушений, пока один из нас не погибнет. Дворяне никогда не приняли бы меня.
- Мы могли бы заставить их принять твою власть.
- Ты продолжаешь говорить 'мы', Делатель Королей. Определи, что ты имеешь в виду под 'мы', - сказал Рис.
Я вспомнила предупреждение Риса, тогда перед входом в пляжный домик.
- Мы, как ее принцы и дворяне, - сказал Баринтус.
- За исключением меня, - сказал Холод.
- Я этого не говорил, - ответил тот.
- Но ты подразумевал это? - Спросила я, и протянула руку Холоду, чтобы тот подошел ко мне и встал рядом со мной. Я опиралась головой на его бедро.
- Действительно ли верно, что ты была коронована волшебной страной благословением самой Богини? - он спросил. - Ты действительно носила Корону лунного света и теней?
- Да, - сказала я.
- Дойл действительно был коронован шипами и серебром?
- Да, - ответила я, играя рукой Холода, потирая большим пальцем его суставы, и чувствуя твердую опору его бедра под моей щекой.
Баринтус закрыл лицо ладонями, как будто больше не мог смотреть на нас.
- Что с тобой не так? - Спросила я.
Он заговорил, не убирая рук от лица.
- Ты победила, Мерри, разве ты не понимаешь этого? Ты получила трон, а короны заставят других дворян замолкнуть. - Он опустил руки, его лицо выглядело измученным.
- Ты не можешь этого знать, - сказала я.
- Даже теперь ты стоишь передо мной рядом с ним. Ради него ты ото всего отказалась.
Я наконец поняла, что его беспокоило его, или думала, что поняла.
- Ты расстроен, потому что я отказалась от короны, чтобы спасти Холоду жизнь.
- Расстроен, - сказал он, и резко хохотнул. - Расстроен - нет, я не сказал бы, что расстроен. Если бы твоему отцу дали такое благословение, то он знал бы, что с ним делать.
- Мой отец оставил волшебную страну на несколько лет, чтобы спасти мою жизнь.
- Ты была его ребенком.
- Любовь - это любовь, Баринтус. Разве это не показатель любви?
Он издал звук отвращения.
- Ты - женщина, и возможно такие вещи действуют на тебя, но Дойл. - Он посмотрел на другого мужчину. - Дойл, ты бросил все, чего мы, возможно, когда-либо желали, чтобы спасти жизнь другого мужчины. Ты знал, что случится с нашим двором и нашими людьми с королевой-неудачницей, без кровного наследника.
- Я ожидал, что или будет гражданская война или появится убийца, который убьет королеву и станет новым правителем нашего двора.
