Найденный мир

Головной ящер приподнялся на задних лапах, отчего стал похож не на кенгуру даже, а на зеленого поджарого тушканчика, и затрубил. Над спокойными водами вулканической бухты пронесся гулкий вой, будто зверь взял ноту на трубе из собственных ноздрей. Остальные откликнулись по очереди, не сбиваясь с шага.

– И с охотой нам не повезло, – заключил капитан-лейтенант.

– Почему? – Кармонди тоже провожал взглядом уходящих динозавров.

– Мы же не французы какие-нибудь, чтобы питаться огромными лягушками.

Вот теперь майор обернулся к Харлоу. Возмущению на его лице позавидовала бы старая дева, получившая непристойное предложение от пьяного бродяги.

– И отказаться от такой добычи?!

С немецкой канлодки вползающую в залив бронированную тушу разглядывал почти весь экипаж. Причем если среди матросов преобладало удивление, отчасти разбавленное опасением – слишком уж грозно выглядел британец в сравнении с их кораблем, – то на мостике среди офицеров главной эмоцией являлось изумление.

– Я же говорил вам, что это «адмирал»! – обер-лейтенант Лотар фон Горен торжествующе взмахнул «Джейном». В этот момент щуплый офицер был очень похож на студента-первокурсника, зубами вырвавшего у экзаменатора высший бал. – Вот, смотрите!

– Приходится поверить, – вздохнул капитан. – И вам, и собственным глазам. Хотя, признаюсь, с большим трудом. Очень, знаете ли, трудно представить, как это оказалось здесь, а не у скупщика стального лома.

– Я слышал, что британцы вывели ряд кораблей из резерва, – заметил штурман «Ильтиса» лейтенант Хафнер, – чтобы восполнить потери от цунами.

– «Восполнять потери» этот горшок мог бы и на портсмутском рейде, – буркнул Нергер. – В крайнем случае в Сингапуре. Но здесь…

– Может, он случайно сюда попал, по ошибке? – неожиданно хихикнул фон Горен. – В конце концов, если один Разлом лег посреди Тихого океана, почему бы еще одному не пройти, скажем, точно по меридиану Гринвича?

Натужной шутке не улыбнулся никто из стоявших на мостике, да и сам артиллерист несколькими мгновениями позже осознал: если его предположение окажется правдой – это будет новость из разряда тех, которые лучше не получать никогда. Окажись, что за первым Разломом последовал второй… сколько их всего будет? Доколе неведомая рука будет нарезать планету на ломтики? На что станет похож мир, когда она наконец остановится?.. Если он вообще останется в целости, а не разлетится на части.

– Полагаю, этот корабль все же попал сюда обычным путем, – нарушил тишину штурман. – То есть, – тут же поправился он, – тем же, что и мы, – слово «обычный» тут вряд ли применимо. Вспомните появление Разлома и последовавшие за этим катаклизмы. Не думаю, что этот корабль, – Отто махнул перчаткой в сторону осторожно пробирающегося по проливу броненосца, – способен обогнать цунами. Скорее всего, это действительно экспедиция, аналогичная нашей.

– Но кто посылает в экспедицию броненосец? – изумился старший механик. – У него ведь расход угля, – с неподдельным возмущением, почти ужасом, добавил он, – впятеро больше нашего!

– Британцы! – Капитан «Ильтиса» произнес это насмешливо, хотя человеку, хорошо знающему Нергера, наверняка был бы слышен и отголосок зависти. – У короля угля много.

– Зато теперь этим новоявленным Кукам предстоит встать в очередь, – хихикнул фон Горен. – За нами и русскими. Наверняка это будет большим ударом для гордых сынов Альбиона – они-то не привыкли быть первыми с конца.

– Не привыкли, – подтвердил штурман. – К тому же… у них есть одно весьма подходящее к случаю выражение: последний по счету, но не по важности. А важности этим джентльменам не занимать – с их-то калибрами.

– В любом случае, – решительно произнес Нергер, – мы пришли сюда раньше их, и этот факт неоспорим. Особенно если майор Форбек поторопится с обустройством лагеря на суше.

…В отличие от капитана Нергера, майору Форбеку было не с кем устраивать совещания. Занятые сооружением лагеря матросы под командованием боцмана Штромма, – которые во главе с самим боцманом глазели на входящий в бухту корабль, – подходили для этого мало. Как и бродивший вокруг периметра – в сопровождении четырех моряков и со строжайшим приказом не удаляться более чем на пятьдесят метров – приват-доцент Беренс, который удостоил английский броненосец лишь мимолетного взгляда и вновь с головой ушел в изучение своих оживших окаменелостей. Впрочем, боцмана и доцента Форбек все же подозвал, но лишь после короткого раздумья и только затем, чтобы ознакомить с принятым решением.

– Мы сворачиваемся. Те палатки, что уже установили, бросаем здесь, а все остальное тащим дальше, за холмы.

– Герр майор, вы сказали «бросаем»? – Штромм явно не поверил услышанному.

– Да, именно так я и сказал. – подтвердил Форбек. – Оставляем их здесь.

– Но, герр майор… – Боцман, прослуживший на канонерке без малого пятнадцать лет, похоже, испытал шок – настолько сильный, что даже решился возразить офицеру. – Это же казенное имущество! А здесь кругом эти адские твари шныряют… и русские!

– Русский лагерь на другом берегу ручья, – отмахнулся от него майор. – И ваши палатки нужны им еще меньше, чем динозаврам. Давайте-давайте, действуйте – я хочу, чтобы мы убрались отсюда как можно быстрее. И вы тоже! – Последняя фраза относилась уже к приват-доценту.

– Но, – начал Беренс, – я не совсем понимаю. Вы же сами выбрали это место для лагеря!

– Совершенно верно, – кивнул майор. – Но в тот момент я не размышлял над тем, насколько хорошую мишень для корабельных пушек он будет представлять.

К чести приват-доцента, он хоть и не сразу, а после полуминутной задумчивости, самостоятельно, без подсказки догадался, для чьих пушек могут стать целью их палатки.

– Вы в самом деле считаете, – задушенным шепотом просипел он, – что англичане могут напасть на нас?

– Могут, – серьезно подтвердил Форбек. – Не скажу, что это произойдет обязательно… но если произойдет, я предпочту находиться вне досягаемости калибров этого чертового сундука из кладовки еще Ее покойного величества королевы Виктории.

– Но… мой бог, зачем им это?

– А вы не догадываетесь? Да вот за этим! – Майор вскинул руки, будто охватывая исполинский кратер. – Новая земля, огромный остров, а может, и целый континент, а эта прекрасная бухта – единственный приличный порт на несколько дней пути в обе стороны. Очень может быть, что на всем этом чертовом побережье нет другой столь же удобной бухты. И единственная помеха, которая сейчас мешает джентльменам под «Юнион Джеком» объявить все эти земли собственностью британской короны, – наш малыш «Ильтис»… да еще и русские, но на их лагерь и одного «чемодана» хватит.

– Однако… – растерянно пробормотал Беренс, – не могут же они, в самом деле…

– Англичане – и «не могут»? – рассмеялся Форбек. – Расскажите это датчанам, чей флот Нельсон утопил прямо посреди копенгагенской бухты. Или испанцам… вы ведь наверняка не знаете, как именно британцам достался Гибралтар? После неудавшегося штурма они потребовали у гарнизона крепости сдаться, угрожая в противном случае уничтожить всех жителей города… начиная с тех, кто укрылся в окрестных монастырях.

– Нет, конечно, я понимаю, что в прошлом происходили всякие… вещи. Но сейчас! Мы все-таки живем в двадцатом веке.

– Конкретно мы сейчас живем непонятно в каком веке, – сняв шлем, Форбек аккуратно промокнул платком вспотевший лоб. – Если теория вашего коллеги, доктора Хеске, и впрямь верна, – а все, что мы пока видели, говорит в ее пользу! – то мы сейчас в черт-те скольких миллионах лет от двадцатого века. Это во-первых. А во-вторых – разве в двадцатом веке у людей выросли нимбы над головами или хотя бы крылья?

– Значит, красная полоса вдоль крыла… – Дмитрий Мушкетов дописал строку, отставил непроливайку и только после этого позволил себе поднять голову. Ему очень неловко было пялить глаза на свою собеседницу, но пересилить себя до конца он никак не мог. С каждой новой беседой асванг Тала