дипломатической напряженности, уходящих корнями в эру апартеида. Национальная экономика Южной Африки во времена апартеида характеризовалась множеством запретов, например, на передачу книг, видео- и аудио кассет. Экономические бойкоты в Южной Африке в 1980х и начале 1990х сделали культурные товары дорогими и часто недоступными, что привело к широкому распространению копирования — очень часто копировались даже школьные учебники. Правительственная цензура и запрет книг сделали незаконное копирование актом политического сопротивления и положили начало тайной системе коммуникаций, которая сделала возможным распространение диссидентских взглядов. Запреты апартеида на передвижения черных и географическая концентрация услуг в белых сообществах в дальнейшем исказило доступ к медиа, обеспечивая практически полное отсутствие доступа к легальным культурным рынкам для большинства черного населения. Чрезвычайно неравная покупательская способность черных и белых означает, что географические барьеры доступа были по сути излишними.
Спустя шестнадцать лет после первых в стране демократических выборов формальные ограничения на передвижения исчезли, но расовая и экономическая география доступа к медиа во многом осталась без изменений. Кинотеатры, книжные магазины и музыкальная розничная торговля все еще располагается исключительно в пригородах (ранее населенных только белыми), тогда как большинство черных южноафриканцев все еще работают, живут и ищут развлечений в городках, расположенных на периферии главных городов. Крупные сети доминируют на рынке, вытесняя старые независимые кинотеатры и торговые точки. Сегодня в стране с населением в сорок семь миллионов меньше сотни кинотеатров, причем почти все они расположены в дорогих районах и торговых центрах.
Тренды в потреблении медиа за последнюю декаду довольно смешаны. Хотя пик глобального рынка музыкальных CD был в 2004, рынок Южной Африки продолжал расти и в 2007, достигнув 126 миллионов долларов перед спадом в 2008 и 2009. Процентная доля населения, посещающего кинотеатр хотя бы раз в год, слегка снизилась с 9,7 % в 2001 до 8,7 % в 2008 из-за снижения посещаемости белыми (SAARF 2008).[94] Обычно причины этого падения приписываются росту цен на билеты, который в среднем составляет 35 рэндов (5 долларов), несмотря на короткую ценовую войну 2005– 2007, и росту использования DVD проигрывателей, которое выросло с 3 % всех домохозяйств в 2003 до 48,8 % в конце 2008 (Euromonitor International 2009). Большая часть общего спроса на DVD удовлетворялась пиратскими поставщиками — до 80 % согласно индустриальной группе Южноафриканской Федерации по борьбе с кражей авторских прав (SAFACT). Для оставшейся легальной доли рынка аренда составляет около 50 % доходов, оставляя рынок розничной торговли домашнего видео очень маленьким.
Конец апартеида и экономические санкции в середине 1990х вызвали бурный поток культурных товаров на рынок Южной Африки, таких, как фильмы, книги, аудио и видео кассеты, музыкальные диски. Однако высокие цены и неразвитый сектор розничной торговли для этих товаров означали, что существующие серый и черный рынки по приобретению, копированию и обмену медиа продолжат свое существование в Южной Африке, особенно в бедной части сообщества. Пиратское копирование учебников остается повсеместным и, согласно Международного Альянса Интеллектуальной Собственности (IIPA), стало причиной б льших суммарных потерь, чем и музыкальное и кино-пиратство за 1990-ые и начало 2000-х. Глобальная торговля пиратскими кассетами и дисками появилась в 1990-е, и ЮАР стала одновременно и конечным рынком, и пунктом транзита для CD, а позднее и DVD дисков, переправляемых контрабандой в остальные африканские страны. Расчеты по индустриям относят большую часть этого потока товаров к производству дисков в юго-восточной Азии — особенно в Малайзии — но южно-азиатская сеть также сыграла свою роль, пакистанские иммигранты начали удовлетворять, и культивировать, тягу южноафриканцев к болливудским фильмам и музыке.
Несмотря на величину теневой экономики, количество исков о потерях по причине пиратства в Южной Африке никогда не было особенно велико. Международный Альянс Интеллектуальной Собственности, подсчитывая только потери американских компаний, говорит о сумме в $129 миллионов в 2000, две трети из которых относятся к программному обеспечению для бизнеса. Бразилия, Мексика и Россия, для сравнения, регулярно достигали в схожих отчетах $1 миллиарда в конце 1990х, что в два-четыре раза превышает потери на душу населения в ЮАР. Тем не менее, Южная Африка упоминалась во многих обсуждениях долговых обязательств по интеллектуальной собственности в странах со средним и низким уровнями доходов в рамках Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (TRIPS), которое устанавливает минимальные стандарты защиты интеллектуальной собственности для членов Всемирной Торговой Организации (WTO).[95]
В конце 1990х Африка столкнулась с тяжелым кризисом ВИЧ-инфекции и СПИДа, причем число заболевших достигало 20 % от взрослого населения. Была доказана действенность контроля над болезнью нового антиретровирусного лекарственного «коктейля», но он был недоступен для большинства южноафриканцев: стандартная стоимость лечения в среднем составляла $12,000 в год на пациента. В 1997 президент Нельсон Мандела подписал Регулятивный Закон о Южноафриканских Медицинских Препаратах и Медицинском Оборудовании, который узаконил обязательное лицензировании ВИЧ/СПИД препаратов и, что более важно, параллельный импорт лекарств из более дешевых источников, в особенности из Индии. Хотя многие наблюдатели рассматривали закон как согласующийся с довольно неопределенными условиями TRIPS относительно параллельного импорта, он поставил правительство Манделы в конфликтную ситуацию с американскими фармацевтическими компаниями, подавшими иск в южноафриканский суд об отмене закона.[96]
Американское правительство приняло сторону фармацевтических компаний и оказало дипломатическое давление. В 1999 Офис Торгового Представительства Соединенных Штатов (USTR) поместило Южную Африку в свой Специальный 301 «Список Приоритетного Наблюдения» стран, которые не обеспечивают «соответствующую и эффективную» защиту прав интеллектуальной собственности, что вызывает сильное неодобрение и угрозу санкций (Sell 2003). Однако последовавшая общественная ответная реакция таких групп, как Оксфам и Медесин Сан Фронтир (Oxfam and Medecins Sans Frontieres) принесла убытки фармацевтическим компаниям и заставила администрацию Клинтона пойти на соглашение.
Конфликт был разрешен в том же году, когда ЮАР и С ША пришли к письменному «пониманию» защиты прав интеллектуальной собственности, в котором Южная Африка сняла угрозу параллельного импорта в обмен на обещание более благоприятных условий от фармацевтических компаний и конец дипломатического и торгового давления США. Фармацевтические компании, в свою очередь, отозвали иск. Соглашение также повлекло за собой широкую дискуссию в ВТО по поводу улучшения доступа к лекарствам в бедных странах, столкнувшихся с общенациональными кризисами здравоохранения — обсуждение, изначально отразившееся в Декларации Дохи о Соглашении TRIPS и общественном здравоохранении в 2001 и позднее предварительно урегулированное в «Решении Медицинских Вопросов», установившем правила параллельного импорта для непредвиденных случаев в здравоохранении.
На большую часть десятилетия медицинские вопросы и их разрешения затмили собой прочие вопросы по интеллектуальной собственности в Южной Африке. На протяжении ранних 2000-х IIPA предупреждал ЮАР о несостоятельности законов в области авторских прав — особенно в контексте потока пиратских CD и DVD, появлявшихся на рынке. Союз (IIPA) рекомендовал поместить ЮАР в Специальный 301 Список Наблюдения в 2001 и 2002 и Список Приоритетного Наблюдения в 2003. Были сделаны «специальные упоминания» законодательных проблем ЮАР в 2005, 2006 и 2007. Во избежание конфликта Торговое Представительство Соединенных Штатов не стало выполнять данные рекомендации, сделав ЮАР основным исключением в заметном влиянии IIPA на Специальный 301 процесс за последние годы.[97]
На протяжении всего периода основным объектом внимания IIPA были видеодиски. В 2003 IIPA сообщил о скачке в уровне DVD пиратства с 10–15 % до 30–35 % на рынке домашнего видео. Так же Союз отметил, что ЮАР стала «одним из главных мировых рассадников розничной торговли пиратскими DVD дисками» — невероятное утверждение, учитывая, что заявленные убытки не превысили 35 миллионов долларов за этот период.
Несмотря на усилия IIPA поместить ЮАР в список наблюдения, страна только периодически фигурировала в отраслевых статистических отчетностях. Как и в других странах, Союз Коммерческого Программного Обеспечения (BSA) был наиболее надежным инструментом пиратской статистики, хотя неясно, определяется ли уровень южно-африканского пиратского программного обеспечения напрямую по
