Жанровые предпочтения следовали достаточно типичным моделям, девушки высказывали предпочтения романтическим комедиям и молодежным фильмам (например,
Когда мы спросили о южноафриканских записях, ответ был скупой. Из фильмов, были упомянуты только
О плохом доступе к средствам информации в ЮАР свидетельствует то, что эти скудные коллекции пиратских товаров в действительности вносят разнообразие в информационную среду, в которой живут люди. Очень немногие южноафриканцы живут в условиях все покрывающей информационной среды, характерной для стран с высоким уровнем дохода и большой широтой вещания.[133] Хотя давление сил правопорядка заставляет продавцов уменьшать разнообразие и количество запасов продукции, выбор пиратских товаров все ещё на удивление ограничен: исследование наименований на рынке Норд/ Плин обнаружило только 43 различных дисков с фильмами и музыкой, скопированных десятками палаток и столов. В Hanover Park, по воле случая продал исследователю дисковод со 120 европейскими фильмами, которые он не мог продать нигде в другом месте — по R 1 ($0.13) за фильм. Все они были высококачественными копиями промежуточных версий фильмов или оригинальных выпусков DVD, но такая работа не привлекала местных зрителей. В отношении фильмов, особенно, основная функция пиратской индустрии в ЮАР — создать огромную, движимую рекламой массовую культуру гораздо более доступной.
Одним из знаков такой динамики является то, что даже в таких районах, как Hanover Park, где хождение за фильмами на рынок — редкость, самый привлекательным товаром почти всегда является скорость работы. Большинство респондентов из Hanover Park отметили, что они видели последние вышедшие фильмы. «Последние», в данном контексте, значит или новые релизы или — в некоторых случаях — ожидаемые релизы, задержанные в ЮАР из-за оконной стратегии студий. Возможность смотреть фильмы примерно в то же время, что и более экономически привилегированные потребители кажется незначительным вопросом, но наша работа предполагает, что это является частью все более сильно испытываемого вхождения в глобальное информационное сообщество. Такие формы вхождения особенно важны в таких странах, как ЮАР, где реальная и воспринимаемая изолированность — географическая, экономическая, расовая — встречается каждый день на многих уровнях. Пиратство, в этом предельном случае, является средством преодоления этой изоляции. Иными словами, это то, что происходит, когда дико популярные рекламные кампании встречаются с крайне неуспешными попытками обслужить местных клиентов.
Когда мы спросили Amanda Lotheringen — заместителя директора DTI (Министерство торговли и промышленности ЮАР) — играют ли IIPA или USTR какую либо роль в принятии DTI решений, она недвусмысленно ответила нет. При существующей все уменьшающейся в течение последней половины десятилетия заинтересованности в ЮАР этих игроков, мы не видим причин сомневаться в этом ответе. Но также кажется достаточно ясным, что там, где участвует DTI, не требуется грубого давления. Как и многие другие агентства развивающихся стран, ответственные за торговую политику, DTI выступает инициатором продвижения более сильных формальной защиты прав и принудительных мер. Оно приняло мотивы, или, более точно, лежащие в основе допущения о существовании заинтересованности других стран, которая доминирует экономику авторского права в ЮАР, что было в реальности очень эффективной защитой этих интересов. Начиная с Чемпионата мира по футболу 2010, ЮАР кажется готовой для нового раунда правоприменительной активности, включая увеличение государственных инвестиций в полицию и ожидаемое совершенствование законов, касающихся интеллектуальной собственности, так же под руководством DTI.[134]
Борьбе с пиратством в ЮАР способствовало объединение с более широкими усилиями по обеспечению безопасности, предпринятым во время Чемпионата мира по футболу. Бюджет полиции рос в последние годы, причем ожидается дальнейший рост на треть бюджета полиции страны между 2009 и 2012 гг. (Parliamentary Monitoring Group 2009). Ни DTI, ни SARS (Южноафриканская налоговая служба) не раскрыли бы размеры бюджетов, выделенных на принуждение к соблюдению прав, за исключением признания того, что эти бюджеты увеличились. Однако, как и в других странах, расширение плана действий по принуждению сталкивается с рядом внутренних ограничений, начиная с неоднородности различных агентств и вовлеченных уровней правительства и сопротивления некоторых из них максимализму управляемых США промышленных групп. Как и в любом другом месте, здесь существует масса более неотложных социальных проблем, которые имеют свои собственные требования, сторонников, институциональные центра власти. Принуждение к соблюдению авторских прав, в условиях недостатка ресурсов полиции и перегруженных судов, является игрой с нулевой суммой, которая неизбежно отвлекает ресурсы от других проблем. В контексте принудительного применения закона, очевидным таким противопоставлением является кризис общественной безопасности, со стоящим во главе него высоким уровнем убийств в ЮАР. Но более широкие вопросы доступа к знаниям и публичного здоровья также играли важную роль в формировании политики ЮАР в отношении интеллектуальной собственности.
Сотрудничество полиции и DTI с отраслевыми группами дало ЮАР некоторую отсрочку от постоянного давления, оказываемого на другие страны в этом отчете — прежде всего Россию, Индию и Бразилию, часто действующие на международных форумах ВОИС и ВТО подобно ЮАР. Но наше исследование не может ответить на вопрос, определяющий любое увеличение государственных инвестиций в эту область: влияют ли каким либо образом усилия по принуждению на доступность пиратских товаров в ЮАР? Как и в других статьях в этом отчете, мы видим свидетельства того, что принуждение может изнурить наиболее уязвимые части каналов розничного сбыта пиратских дисков, но мы не видим свидетельств сколько-нибудь серьезного ограничения доступности пиратских товаров для потребителей. По нашему мнению, их доступность в ЮАР сформировалась под воздействием в основном экзогенных к усилиям по принуждению факторов: бедность, дешевые технологии потребления, дорогой доступ к широкополосному интернету, глобализация медиакультуры и хроническая слабость легальных сетей распространения и показа. Ни один из этих факторов, вероятно, не изменится в сторону уменьшения доступности пиратских товаров в ближайшие годы.
Тем не менее, при существующем в ЮАР институциональном ландшафте перспектива более жесткой политики принуждения, включая принуждение непосредственно потребителей, реальна. DTI и местные промышленные группы, вероятно, продвигают более жесткие доступные международные нормы принуждения, такие как строгая ответственность интернет-провайдеров и интернет-слежка за передаваемыми файлами. Планируемый пересмотр закона об авторском праве и, очень возможно, недавно завершенное соглашение о борьбе с торговлей контрафактной продукцией, создадут для этого новый контекст.
Однако, с нашей точки зрения, центральным вопросом должен быть вопрос о том, как создать живые, доступные рынки медиа и как, в частности, вывести ЮАР из положения равновесия, характеризующегося
