фильмы копировались в течение нескольких дней после официального показа, если не раньше. Чтобы ни влияло на некоторые фильмы, это явление не помешало росту кассовых сборов более чем на 300 % с 2004 по 2008.
С нашей стороны, сосредоточенность на показателях успешности в усилиях по принуждению к праву и вокруг них рискует не учесть один важный нюанс — с некоторым исключением касательно институционального рынка программного обеспечения, пиратство в Росси остается вездесущим. Мы не видим доказательств, что ситуация изменилась значительно благодаря изменениям законодательства или подавлению розничной торговли. Ни один человек из нашей фокус группы не столкнулся с трудностью получить пиратскую продукцию и наши уличные опросы, проводимые с 2008 по 2009 год, говорят о большом количестве возможностей приобретения пиратских дисков. Более того, мы видим доказательства того, что отраслевые методы могут следить за небольшими годовыми изменениями в широком распространении пиратских товаров — особенно на потребительском уровне. Отраслевые методы исследования — включая сравнительно надежную модель уровней от BSA — обнаруживают большое количество недостатков, от невозможности измерить порядок цифрового распространения до оценки размера лицензионных продаж. Потребительские опросы позволяют измерить различные формы и способы пиратства, но вызывают беспокойство и отталкивание у респондентов. Так как эти опросы и полученные данные не опубликованы, то их результаты не могут быть взяты в рассмотрение и на наш взгляд им нельзя доверять.
Большинство персонала, ответственного за принудительное применение права, по нашему опыту, знают про эти ограничения и не слишком беспокоятся про погрешности в оценках. Некоторые из них показали, что увеличения или уменьшения были сформированы либо под впечатлением принуждения к праву и политики вокруг него, либо на его основании. Данный интерес индустрии и правительства России в понимании пиратства, конечно, вызывает беспокойство.
Споры об эффективности также склонны затенять другую сторону принуждения в России: ее поглощение политически связанными лицами. Вместо того чтобы одинаково обслуживать (или топить) все части сектора авторского права, принуждение к праву оказывается дефицитным ресурсом, обеспечивающим конкурентные преимущества на рынке. Некоторые из этих преимуществ едва различимы, например, крупные фирмы пользуются большим влиянием на полицию или прокуратуру, чем малые фирмы. Защита одной компании, в таких обстоятельствах, часто является чьим-либо воздействием. Но другие — более грубые — охватывают весь диапазон, начиная от преследования и запугивания конкурентов до более сложных форм вымогательства и рейдерства. Такие проблемы ни в коем случае не ограничены правами на интеллектуальную собственность в России, но они — продукт совместной деятельности коррумпированных учреждений, почти универсального правового нигилизма и дефицита реального применения права, создающих для них плодородную почву.[173]
Многие из практик захвата публичны и даже оформлены в форме партнерств между группами правообладателей и правоохранительными органами. Здесь, отечественные интересы часто стоят над международными. Наши ограниченные данные показывают, что национальные субъекты, как правило, имеют больше возможностей для мобилизации государства, чем транснациональные корпорации. Среди 207 исков по поводу пиратство в области программного обеспечения, поданных, например НП ППП с 2002 по 2008 годы, приблизительно 126 были от имени находящейся в Москве компании-разработчика и поставщика программного обеспечения 1C, в основном относящихся к нарушению исключительных прав на широко распространённые программы 1C. В тот же самый период Microsoft был истцом в 21 случае. Российские компании-разработчики программного обеспечения Консультант и Гарант (эквивалентный американским платформам исследования в области права LexisNexis и Westlaw) делят третье и четвертое место в списке (с 9 заявлениями каждый).
Некоторые отечественные кинокомпании также были успешны в содействии полиции при подавлении распространения пиратских DVD некоторых фильмов, появляющихся до момента их премьеры на большом экране. Что примечательно, так произошло с хитами российского кинематографа, «Ночной Дозор» (2004), «Дневной Дозор» (2006) и «Ирония судьбы» (2007). Не каждый фильм имеет такую защиту со стороны полиции. Представитель «Первого канала», Российской корпорации телевизионного вещания, которая показала премьеру фильма «Иронии судьбы 2», заявил в отношении уличного пиратства:
Мы просто отпугнули их. Мы попросили, чтобы Департамент по экономическим преступлениям Министерства внутренних дел, передал, что наша реакция [на пиратские копии] будет резкой… Наш доступ к «административным ресурсам», несомненно, помогает. Они вряд ли бы послушали кого-то менее влиятельного, чем мы. (Вершинин 2008)
Понятие «административный ресурс» в российской сфере бизнеса означает связи с муниципальными, региональными, или как в данном случае, с правительственными чиновниками. Как и следовало ожидать, такие ресурсы распределены неравномерно, но растут и укрепляют свое влияние и размеры. Большие компании, такие как МосФильм или «Первый», имеют гораздо больше рычагов воздействия на чиновников, нежели менее крупные компании, что и приводит к лучшей защите их фильмов.
Существуют также более агрессивные использования принудительного применения права. Среди торговых компаний Санкт-Петербурга, опрошенных специально для этого отчета, дело OKO против 505 было хорошо известным примером антипиратского принуждения как формы корпоративного рейдерства. Изначально ОКО («глаз») было создано как ОКУП в Санкт-Петербурге местным влиятельным бизнесменом Дмитрием Михальченко, вовлеченного в приватизацию и реконструкцию муниципальной собственности.
Директор Санкт-петербургского отделения Московской страховой компании описал облаву, проведенную МВД летом 2008, поводом для которой стала жалоба от расстроенного клиента, которому отказали в выплате страховки. Жалоба привела к тому, что называется в России «полной проверкой», в ходе которой полиция расследует все аспекты предпринимательской деятельности. Если осмотр отчетностей не выявляет несогласованности, то полиция просит представителей компании представить доказательства того, что офисные компьютеры оснащены лицензионным программным обеспечением. Так как офисная техника была закуплена и обслуживаема в Москве, то никакой такой документации предоставлено не было. Полиция конфисковала компьютеры до тех пор, пока доказательство статуса лицензирования копий Microsoft Windows не поступило от их Московского штаба. Во время расследования никакие обвинения не были поданы; — согласно руководителю учреждения — была проведена конфискация оборудования, сопровождаемая надлежащими документами. Эти процедурные проблемы, в конечном счете, привели к закрытию расследования без обвинений. Но в течение двух недель компания была парализована и не могла оказать услуги своим клиентам. Без начального разрушения, это дело также оказало воздействие на деловые отношений фирмы: компания теперь более осторожна, чтобы избежать конфликтов с клиентами.
Структурированное как государственно-частное партнерство ОКО обладало поддержкой губернатора и имело тесные связи с региональной полицией. В 2006 году, ОКО стало инициатором рейдов против сети «505» — одной из самых популярных местных аудио/ видео торговых сетей. Все 15 магазинов, принадлежащие «505» были закрыты на 30 дней, и большая часть их товара была конфискована. Директор «505» по связям с общественности — Алена Кондрикова — признала, что значительная часть медиа продукции, продаваемой «505», была нелицензионной. Она также дала понять, что аналогично обстоят дела и в других крупных торговых сетях, остающихся в бизнесе, таких как Титаник, Десятка и Айсберг.
Логика избирательного подхода со стороны ОКО начала появляться в сообщениях печати и на онлайн форумах. ОКО оказывало давление на торговцев музыкой и кино, чтобы получать плательщиков взносов, избавляя их как членов организации с сильным влиянием в итоге от полицейского преследования. Некоторые торговые сети соглашались, другие, как 505 этого не сделали. На основе этого, 505 подал жалобу ФАС, но как со многими расследованиями дел, связанных с рейдерством, она не была рассмотрена, и 505, в конечном счете, обанкротилась (Российская Антимонопольная Служба 2006).
