— Пятерых сбил, не беспокоили, а тут будут, да?
— Ты самолет осмотрел? Пробный вылет для ознакомления сделал? Карты местности изучил? Я тоже понимаю, что могут не все вернуться, но ты пойми. Просто так я тебя выпустить не могу. Вот изучи пока карты нашей зоны ответственности, — всучил мне карты майор и выпроводил из штаба.
Прижав к груди тоненький сложенный лист, я несколько секунд постоял, после чего развернувшись направился к взлетной площадке.
На моих глазах восемь бомбовозов по одному тяжело оторвались от поверхности взлетной полосы, и натужно гудя моторами стали набирать высоту создавая боевой строй.
Проводив их взглядом пока они не скрылись с глаз, я прошел мимо часового и направился к стоянке самолетов, именно там по моему мнению должен находиться мой ястребок.
— Стой, кто идет? — отреагировал второй часовой. Что хорошо, так это то, что аэродром хорошо охранялся, видимо что-то было, раз приняли подобные меры.
— Свои, — отреагировал я.
— Пароль?
«Ого, у них тут еще и пароли есть?»
— Не знаю. Я в санчасти лежу, мне его не говорили.
Из-за одной из палаток выглянул молодой паренек и с подозрением уставился на меня. У стоянки находилось три палатки, вот их то и охранял часовой.
— Товарищ лейтенант, тут какой-то подозрительный шастает, — обратился он к кому-то, не спуская с меня взгляд.
Из-за палатки вышел Виктор, и посмотрев кто тут «шастает» велел часовому пропустить меня.
— Ты чего ходишь? Тут смотри с охраной у нас строго, стрельнут еще ненароком.
— Да истребитель свой хотел осмотреть, — сознался я, шмыгнув носом.
— Ааа. Ну тогда сейчас Семеныча крикну, он будет твоим механиком.
И действительно через минуту ко мне подошел сорокалетний старшина, на ходу вытирая измазанные маслом руки масляной тряпкой.
Несколько секунд мы изучали друг друга. Семеныч мне понравился, была в нем какая-то жилка, надежность. Было видно, что с моим самолетом все будет в порядке. А вот я механику по-видимому не понравился. Озадаченно оглядев меня, он спросил с сомнением:
— Так это вы будете сержантом Суворовым?
— А что не похож? — спросил я выпятив грудь.
— Не похож. Мал еще.
— Говорят, со временем это проходит, — вздохнул я в ответ, протягивая руку.
— Сержант Суворов. Вячеслав. Можно просто Слава, или Сева, я привык.
— Кхм. Старшина Морозов. Виктор Семенович. Все меня зовут Семенычем, так что и вы можете так же.
— Ну что вы Виктор Семенович, разве так можно? Воспитание, будь он неладно, крепко вбито ремнем отца, так что не обессудьте.
Рукопожатие у старшины было крепким, но и я был не слабак, так что в изучающем меня взоре механика появилось искреннее удивление.
— Ладно. Самолет осмотреть хочешь?
— Нуда, мне же на нем летать.
— Пойдем тогда.
Истребитель находился не на стоянке «бомберов» как я думал, а отдельно под маскировочной сетью, немного в стороне.
С механиком нужно дружить и я понимал это как никто другой. Поэтому разглядывая устранимые повреждения довольно кивал головой. И не притворялся, работа была сделана мастерски.
— По крылу прошло и кабине?
— Точно, — довольно кивнул Семеныч, сам он смотрел не на самолет, а отслеживал мою реакцию.
— Хорошо сделано, отлично даже. Однако, то что он стоит открыто мне не нравиться. Нужно сделать капонир для самолета, и бочек с бензином. Это ведь бензин?
— Да, восемь бочек по двести литров.
— Так вот вырыть капонир, укрытие для горючего, и противовоздушные щели, а то я их видел только у штаба.
— Хорошо, сделаем. Только вот капонир… Не приходилось делать.
Я быстро объяснил, как они делаются и на какую глубину.
— Самолет готов к взлету?
— Да. Баки полные, боезапас тоже. Полное техобслуживание он тоже прошел.
— Понятно. Кстати, а что это там дымиться?
— Где? А, это утром «мессершмиты» налетели, вот и подожгли пару машин и поврежденный Пе-2. Потушить все не могут.
— Вот для этого капониры и нужны, они бояться только прямого попадания.
— Сделаем, — кивнул старшина.
В общем встреча удалась. Он показал что специалист, и я тоже, что не лыком шит и многое знаю, так что мы остались довольными друг другом.
Пока Семеныч, записывал мои требования я изучал машину. Было жарко поэтому я скинул халат, повесив его на сучок на одном из деревьев, и сверкая свежей повязкой, продолжил осмотр.
Попросив подержать карту, я залез в кабину, и немного повозившись на жестком без мягкого парашюта сиденье, стал осматривать управление.
«Тоже самое что и в нашем ЛаГГ-е. Ну никакой разницы» — понял я осмотревшись. Рука привычно легла на рукоятку газа.
— Виктор Семенович, я попробую запустить двигатель. Отойдите от винта.
Дождавшись, как только старшина отошел в сторону, я нажал на пуск стартера, и сжатым воздухом запустил мотор. Выдав холодный дымный выхлоп, истребитель заорал на высоких оборотах. Сбавив обороты. Я стал понемногу газовать, внимательно слушая мотор. Убедившись, что он прогрелся, я убавил обороты до минимума, и вылез из кабины. Осторожно спустившись на землю я под любопытным взглядом старшины подошел к капоту, и прижался к нему плечом, вслушиваясь в работу мотора.
— Ну что? — спросил он, как только я отошел в сторону.
— Норма, — кивнул я и только сейчас заметил Никифорова который прислонившись плечом к стволу березы с интересом наблюдал за нами.
Это напомнило мне, что я под плотным колпаком, не удивлюсь что Никифоров знает наш разговор с Борюсиком до мельчайших интонаций.
«Во вляпался!» — успел подумать я, как в это время над аэродромом пронеслись две стремительные тени, с таким знакомым ревом моторов, которые даже заглушил работу моего истребителя, в которые вплетались странное тарахтение, и только через несколько секунд я сообразил, что это работают пулеметы.
— «Мессеры»!!! — заорали где-то рядом.
Стремительно развернувшись, я присел на корточки и пристально посмотрел на два «худых», которые выходили из атаки.
«Сейчас они сделают круг и снова атакуют!»
— Самолет к бою, — заорал я, и метнулся к кабине.
— Куда? Стоять!!! — услышал я под рев ЛаГГ-а, но было поздно. Старшина уже убрал колодки, и я стронул истребитель с места.
«Мессеры» еще не вернулись, и я воспользовался этим для взлета. Мы встретились с ними, когда шасси уже оторвались от земли, на встречных курсах. Приподняв нос, я дал длинную очередь из пулеметов и пушек. Самолет слушал меня как никогда. Кстати «почувствовать» технику у меня получалось почти сразу, что изрядно удивляло отца. Даже на сложном в управлении ЛаГГ-е, на котором отец крутился дня два пока его не почувствовал, у меня таких проблем не было, технику я «понимал» сразу.
