— Как это — забирает? — спросил Генка.
— Очень просто, — ответила девочка, — для беспризорных детдомов. Пионеры ходят и вещи собирают. У меня кофточку отобрали! — с гордостью объявила она.
— Это, положим, не правда, — сказал Генка, — никто не имеет права отбирать.
— Они не сами, им маманя дала.
— А тебе жалко стало? — засмеялся Слава.
— И не жалко вовсе. Я им еще хотела прошлогоднюю шапочку отдать, а Васька говорит: “Не надо, а то, говорит, тебе в следующий раз отдавать будет нечего. Ты, говорит, не беспокойся, мы скоро опять будем собирать”. И правда: утром кофточку взяли, а вечером за шапочкой пришли. — Она вздохнула:
— Беспризорников ведь много — когда всех обуешь, оденешь.
Они подошли к большому красивому особняку на Садовой.
— Вот здесь, на третьем этаже, — показала девочка и заторопилась:
— Я пойду, а то Васька увидит.
37. МАЛЕНЬКОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ
Девочка ушла. Мальчики стояли у подъезда. Их вдруг охватила робость. Из ворот выглянул какой-то мальчишка, посмотрел на них и исчез, потом высунулась еще одна белобрысая голова и тоже скрылась.
Мише вдруг захотелось уйти домой. Кто его знает, еще прогонят…
Но рядом были Генка и Слава. Не мог же он обнаружить перед ними такое малодушие! Миша решительно двинулся вверх по лестнице, Генка и. Славка за ним.
Они поднялись на третий этаж, открыли резную дубовую дверь и увидели большую квадратную комнату. У задней стены на подставке стояло свернутое знамя с золотыми кистями и бронзовым овальным острием. Над знаменем, во всю длину стены, — красное полотнище: “Организация детей — лучший путь воспитания коммунаров. Ленин”. Рядом со знаменем на тумбочке лежали барабан и горн. По углам стояли маленькие флажки с какими-то изображениями. На стенах висели рисунки и плакаты.
В комнате никого.
На лестнице тоже.
В верхнем этаже послышался топот, и опять все стихло.
Мальчики вошли.
На флажках были изображены: сова, лисица, медведь, пантера. Рядом на стене — рисунки, вырезки из газет, большой лист с правилами сигнализации флажками, азбука Морзе.
На веревочках — тетрадки, озаглавленные: “Звеньевой журнал”.
Вдруг они услышали позади шорох. Они оглянулись, к ним подкрадывались мальчишки в красных галстуках.
Друзья мгновенно приняли положение “к обороне”.
Пионеры, увидев, что их заметили, с криком бросились в атаку…
Заняв неприступную позицию в углу комнаты, тесно сомкнув строй с Мишей в центре, Генкой и Славой на флангах, друзья отчаянно отбивались.
Пионеры бросились во вторую атаку. Ими командовал белобрысый мальчишка с нашивкой на рукаве. Он метался из стороны в сторону и кричал:
— Спокойно… так… спокойно… Не давай им уходить!.. Спокойно… растаскивай их… Спокойно!..
Вторая атака оказалась успешной. Противникам удалось оттащить Славу. Миша бросился его выручать. Строй разорвался, и друзьям пришлось сражаться в одиночку.
— Спокойно! — кричал белобрысый, вцепившись в Славу. — Спокойно… Применяй бокс! Спокойно… Сережка, общую тревогу!
Яростно затрещал барабан.
Мише удалось наконец отбить Славу, и друзья снова заняли свою позицию в углу.
Обе стороны были основательно потрепаны. Все тяжело дышали. У пионеров галстуки съехали на сторону. У Славы был разорван воротник. Генка ощупывал свои рыжие волосы, чувствуя, что они уменьшились в количестве.
— Чего вы? — тяжело дыша, начал Миша.
— Пленные, молчать! — закричал белобрысый. — Сейчас мы вас… двойным морским.
Барабан продолжал издавать отчаянную дробь.
В комнату вбежало несколько пионеров, за ними — еще и еще…
— Спокойно! — кричал белобрысый, продолжая метаться из стороны в сторону. — Не подходить! Это пленные нашего звена, больше никого… Медведи, лисицы… не ввязываться. Это не ваши пленные, это наши, мы их поймали.
В комнату вошел широкоплечий парень в майке, длинных черных брюках, тоже с галстуком.
Белобрысый отдал ему салют и, волнуясь, заговорил:
— Наше звено поймало трех скаутских разведчиков. Они хотели похитить отрядное знамя. Мы их заметили еще на улице. Они совещались у подъезда и все осматривались…
— Выпустите их, — приказал вожатый.
Толпа пионеров раздвинулась. Мальчики вышли из своего угла.
— Продолжай, Вася, — сказал вожатый, оглядывая ребят…
— Они все осматривались, — опять заговорил белобрысый, — потом пошли по лестнице. Мы — с черного хода, наверх. Они заглянули сюда, увидели, что никого нет, обрадовались и вошли, а мы их цап — всех в плен взяли.
— Вы кто? — обратился вожатый к мальчикам.
— Мы никто, — угрюмо ответил Миша. — Зашли посмотреть, что за пионеры такие.
Все рассмеялись. Белобрысый закричал:
— Не сознаются! Это скауты. Я вот этого знаю. — Он ткнул в Славу. — Он у них патрульный.
Слава покраснел.
— Не правда! Я никогда скаутом не был!
— Не был!.. Рассказывай! Я тебя знаю. Мы тебя сколько раз видели… Правда, Сережка?
— Правда, — не моргнув глазом подтвердил мальчик, бивший на барабане тревогу.
— А еще отпирается! — закричал белобрысый. — Я их хорошо знаю. Они на Бронной живут.
— Вот и не правда, — сказал Миша — мы живем на Арбате.
— На Арбате? — удивился вожатый. — Как же вы сюда попали?
— Пришли… Ведь только здесь есть отряд.
— Нет, — сказал вожатый, — не только здесь. У вас в Хамовниках тоже есть отряд, на Гознаке. И Дом пионеров организован на Девичьем поле. Почему вы туда не пошли?
— Да? — смутился Миша. — Мы не знали. Нам сказали, что в Москве только один отряд — ваш.
— Кто сказал?
— Товарищ Журбин.
— Откуда вы его знаете?
— Он у нас в доме живет.
— А-а… — Вожатый дружески улыбнулся. — Я знаю товарища Журбина. Так это он вам сказал? Только наш отряд не единственный. Есть в Сокольниках в железнодорожных мастерских и у вас на Гознаке. А ваши родители где работают?
