— А чего ж…
— Ладно. Давай…
Акимка поплелся к сараю.
— Не оглядывайся! — крикнул ему вдогонку Сенька. Акимка уткнулся лицом в сарай.
— Так, — прошептал Сенька и вытащил из-за пазухи яйцо — обыкновенное куриное яйцо. — Видал? Пусть ищет. Ввек не найдет.
Генка подозрительно посмотрел на Сеньку. А что, если они в сговоре с Акимкой? Ведь друзья. Может быть, они его разыгрывают. Ладно, пусть попробуют!
— Давай его под бревно спрячем, — предложил он.
Сенька замотал головой:
— Не годится! Враз найдет! Вот что мы сделаем. Наденем шапки, а под шапку и положим. Пусть ищет! Ввек не найдет.
И не успел Генка ничего ответить, как Сенька приподнял его кепку, осторожно подсунул под нее яйцо и снова надвинул Генке козырек на лоб.
— Здорово будет! — зашептал Сенька. — Ни за что не найдет. А мы ему пять горячих за это влепим.
“Хорошо, — подумал Генка, — пусть яйцо будет у меня. Но обмануть им меня не удастся”.
— Все? — спросил он.
— Все!
— Хорошо, — сказал Генка, — только условие: повернемся к нему спиной, и пусть он так ищет.
— Зачем?
— Чтобы ты ему не подмигнул.
— Ладно, — согласился Сенька.
Они сели спиной к Акимке.
— Давай, Акимка, можно? — крикнул Генка. — И, если ты ему хоть слово скажешь, я играть не буду.
— Ладно, ладно, — пробормотал Сенька. Мальчики сидели не оборачиваясь. Сзади них послышались шаги и сопенье Акимки.
— Чего отвернулись? — спросил он.
— Ищи, ищи, — ответил Генка, торжествуя в душе.
Ловко он их провел! Эта штука, видимо, у них давно разыграна. Сенька должен каким-нибудь условным знаком показать Акимке, где спрятано яйцо. А на то, что придется отвернуться, они, конечно, не рассчитывали. Пусть поищет!
И Генка искоса поглядывал на Сеньку, опасаясь, что тот подаст Акимке тайный знак. Но Сенька сидел спокойно, сложив руки на коленях. Спиной он, конечно, ничего не сумеет изобразить. Попался! Теперь-то уж придется рассказать, что делал позавчера…
Мальчики, с надвинутыми на лоб кепками, сидели на бревне не оборачиваясь. Акимка ходил и сопел сзади них.
— Отгадывай скорей, — сказал Генка. — Целый год будешь искать?
— Сейчас, сейчас, — ответил Акимка.
Он засопел где-то совсем у Генкиного уха, и не успел Генка опомниться, как Акимка изо всех сил ударил ладонью его по голове, прямо по кепке. В ту же секунду липкая, вонючая яичная жижа потекла Генке на лоб и глаза.
Разъяренный Генка вскочил и сорвал с себя кепку. Жижа потекла сильнее, залепляя глаза. Яйцо было тухлым. Генке казалось, что весь он с головы до ног издает нестерпимое зловоние.
— А ты говорил, не отгадает! — покатывался с хохоту Сенька.
Акимка со своим обычным понурым видом что-то чертил на песке кривым ногтем ноги.
Краем рубахи и пучком травы Генка вытер лицо и голову (носовой платок он, как всегда, забыл в палатке) и сказал:
— Ладно, ваша взяла. В другой раз, не разыграете!
— Там посмотрим, — отрезал Сенька. — Больно вы много из себя воображаете!
И уже совсем злобно добавил:
— Подумаешь, комсомольцы!
Глава 29
ГВОЗДЬ
В мрачном настроении вернулся Генка в клуб.
Там кипела работа. Заделывались дыры в стенах, выравнивались земляные полы, устраивались сцена, кулисы и занавеси, стеклились окна, в полы вкапывались столбики, к ним прибивались доски — будущие скамейки; ребята писали лозунги, рисовали плакаты, устанавливали елки вдоль стен, а под потолком подвешивали гирлянды из елочных ветвей вперемежку с разноцветными бумажными флажками.
— Ну как? — спросил Миша.
— Пока ничего, — мрачно ответил Генка.
— Не проболтался?
— Нет!
— А почему желтые пятна на лице?
— Где?! — Генка провел рукой по щеке. — Ничего, просто так… Они меня, черти, с яйцом разыграли…
— И ты попался?
— Я не знал.
— Не знал, как с яйцом разыгрывают… Эх, ты!
— Что же ты меня не предупредил?
— Откуда я знал, что ты попадешься на такой дешевый розыгрыш?
Генка обиделся:
— И ты еще смеешься! Ну, попался, что же из этого? Во всяком случае, я вел себя осторожно. Сенька ни о чем не догадался. Так что можешь не беспокоиться.
— А это главное, — примирительно сказал Миша. — Ладно! Все, что нам надо, мы узнаем. А пока бери этот плакат, влезай на лестницу и прибей его вот здесь, на стене.
Расстроенный Генка взял плакат, подтащил к стене лестницу, зажал в зубах четыре гвоздя и с молотком в руках полез наверх.
Он прибивал плакат, но мысль о постигшей его неудаче не выходила из головы. Как хорошо все шло! А теперь Сенька будет над ним смеяться… При всех. Очень приятно!..
Растравляя себя таким образом, он вбил один гвоздь, потом другой. И когда он вынимал изо рта третий гвоздь, то обнаружил, что четвертого гвоздя нет. Куда же он делся? Ведь он не выронил ни одного гвоздя. Генка пересчитал прибитые гвозди — ровно три! Затем осторожно пошарил языком за одной щекой, потом за другой — нет!
Генка похолодел: неужели он проглотил гвоздь?
Гвозди маленькие, обойные, проглотишь — и не заметишь. Генка медленно спустился с лестницы и тщательно осмотрел пол. Может быть, он уронил гвоздь?.. Нет, нигде нет!.. Генка выпрямился, и в эту минуту у него закололо в животе, под ложечкой… Закололо и перестало… Так и есть — проглотил гвоздь! Что же будет?!
Вытаращив от ужаса глаза, Генка хватал себя то за грудь, то за живот. Он уже чувствовал, как гвоздь медленно движется у него по пищеводу. То тут заколет, то там… И вот сейчас на каком-нибудь повороте гвоздь застрянет и начнет прокалывать ему и кишки и желудок.
— Что с тобой? — спросил Славка.
