кто все это устроил. Герцог цу Юстус и Грибной Король. А может ли быть счастлива страна, управляемая нечистью? Мы еще с сожалением вспомним Новую династию.
Смещение короля Вальтера с радостью поддержат крупные землевладельцы. Им хочется свободы, в их понимании.
Рады будут и чиновники-взяточники, и молодые дворяне, для которых идти против власти — освященная веками забава. Рады будут ученые и философы, ну, до тех пор, пока не поймут, что никто к ним не собирается прислушиваться. Рады будут купцы и банкиры, которые тоже хотят свободы, в своем понимании. Рады будут все.
Кроме крестьян и горожан.
Для них свободы не будет.
Выступить против смены короля могут армейские и армейские полки. Но этого не будет. Армия и гвардия расколота на две группы: одна — за короля, ее возглавляет Блауфалке, вторая — против короля, люди Гольденсаата. В день переворота никто из них не выйдет из казарм. Потому что если в городе появляется армия — начнется бойня. Поэтому люди Блауфалке будут следить за людьми Гольденсаата и наоборот. Первым не выступит никто. Ни против короля, ни в его защиту…
Подмастерье тяжело вздохнул:
— Якоб, хочешь добрый совет. Если тебе предстоит выбор из двух человек, внимательно послушай и выбери того, кто 'за' что-то. И никогда не выбирай того, кто 'против'. Потому что тот, кто против, может только разрушать и не умеет строить.
Ладно, это я отвлекся…
Слушай дальше.
Значит, армия не поможет, землевладельцы не помогут, купцы не помогут. Могли бы помочь крестьяне, но они разобщены и хозяева не дадут им объединиться. Могут выйти на улицы горожане…
Но тут появился Грибной Король.
Представь, Якоб… В столице живет много народа, против короля — от силы каждый сотый. Как сделать так, чтобы всем казалось, что против короля — ВСЯ столица?
Очень просто.
Произошел переворот. Те, кто за короля, сидят дома. Они пока не знают, как реагировать. Для них переворот — неожиданность. И тут на улицу одновременно выходят толпы тех, кто радуется перевороту. Та самая сотая часть. Но они вышли ОДНОВРЕМЕННО. Всем кажется, что на улицах — весь город. И тут другие горожане задумываются. А что если они неправы, поддерживая короля? Ведь тех, кто против — больше. Может, они правы?
Хотя, на самом деле, весь фокус — в одновременности.
Как заставить людей одновременно выйти на улицы и радоваться? Очень просто.
Грибница.
Грибной король не может охватить весь город, не в его силах, но вот ту сотую часть — сможет. И в день переворота он выведет ее на улицу. И все будут радоваться. И никто не посмотрит им на левые уши.
— Уважаемый, — Якоб на мгновенье прикрыл глаза, отгоняя жутковатое зрелище затянутой грибными нитями столицы, — почему у короля так мало верных людей? Он не мог выгнать всех своих недругов? Если уж не хотел казнить.
— Выгнать — легко. Вот только верные люди на деревьях не растут. Приходится работать с теми, что есть.
— Что будет с Ирмой? — Якоб понял, что отвертеться не удастся.
— Ну… Для ритуала ее смерть не требуется, да и потом ее не убьют, чтобы держать короля Вальтера на поводке. Я слышал, что ее собираются женить на новом короле…
Якоб представил Ирму с краснорожим Ротблюмом, потом — длинноносым Апфельмаусом. Ни то, ни другое ему не понравилось.
— А они не боятся, что народ не поймет? Новый король женится на бедной дворянке…
— Они собираются объявить, что она — дочь короля Вальтера. Как я понимаю, чтобы заткнуть тех, кто будет недоволен смещением.
— Что-то странно это будет выглядеть… Убрать короля, чтобы сделать королевой его дочь.
— Никто и не задумается, — Подмастерье улыбнулся, — Пророчество. Может, слышал? Слуги Грибного Короля уже давно выкрикивают его на площадях. Мол, Темного Властителя — а ведь короля Вальтера тихонько называют именно так — свергнут кто-то из старой династии и девушка из новой…
— Уважаемый, — тихо спросил Якоб, — А ты не боишься, что это пророчество окажется правдой?
— Не боюсь, — Подмастерье заулыбался, — Это пророчество сами заговорщики и придумали, чтоб людей запутать… Люди верят в такую ерунду.
— Не все.
— Но ты же поверил.
— Ладно, что собираются делать заговорщики, мне ясно. Что собираемся делать мы?
— Ты отправишься в особняк и похищаешь Ирму. Как — объясню по ходу. Потом доставляем ее королю.
— И все? Так просто?
— Дальше король справится и без нас. Хотя, чтобы поломать планы заговорщикам я кое-что придумал насчет Ротблюма и Апфельмауса…
— Убьешь?
— Не могу, к сожалению. Даже если кто-то из них подавится сливовой косточкой при десятке свидетелей, все равно найдутся три десятка тех, кто своими глазами видел, как король генерал Нец лично заталкивал ему эту косточку в глотку. Тут нужно действовать тоньше…
— А ты не можешь САМ украсть Ирму из особняка? Раз уж это такое плевое дело.
— Не могу. Оно плевое именно для тебя. Меня быстро узнают, и тогда нагрянет толпа ведьм…
— А ты тихонечко…
— Якоб, а ты не пробовал тихонечко стрелять из пушки? Каждый колдун в глазах другого колдуна просто светится. Меня заметят, как только я войду в дом. И выйти уже не смогу.
— Значит, я?
— Значит, ты. Только…
— Что 'только'?
— Тебе нужно сменить одежду.
Якоб скинул с головы широкополую шляпу и лихорадочно стянул маску.
— Мог и предупредить… уважаемый.
Парень осмотрел себя. Вместо крестьянской одежды…
Мешковатая черная куртка.
Темно-зеленые штаны.
Мягкие сапоги.
— Эй, это же костюм Зеленого Айка!
Ирма допила вино и поставила бокал на стол.
Приятная компания, хорошее вино, легкий ужин, горящий камин…
Что еще нужно, чтобы настроение было хорошим?
Та самая приятная компания.
Сегодня вечером он пригласила в кабинет Дитриха. Золотоволосый юноша с внешностью прекрасного принца нравился девушке. И сегодня он собиралась позволить ему…
Ирма на мгновенье прикрыла глаза. Ее ведь до сих пор никто не целовал…
Она открыла глаза и вздохнула. И сегодня не поцелует.
Зачем она завела разговор о политике?
Дитрих, такой умный, интересный, превратился просто в какого-то упертого барана!
