же.
– Так в чем же дело? Поедем со мной.
– А зимние балы?
– Псу под хвост эти балы. У Аластара приступ скупости в преддверии новой войны, а поэтому самое большее, на что могут рассчитывать придворные дамы, – пару унылых донельзя приемов.
Все-то у Идгарда Эска просто и легко. Так же, как у Раммана Никэйна все сложно и с подвохом, а у Шэррара Ияри – непонятно и загадочно.
«Уму непостижимо, как у одних и тех же мужчины и женщины родились такие разные сыновья, – дивилась Сина. – Чудеса! Видимо, все дело в шурианской крови».
Признание Раммана, в общем-то, княжну ничуть не потрясло. Вот если бы отец вдруг воспылал привязанностью к молодому графу Янамари без такого существенного повода, как кровное родство, это было бы действительно крайне подозрительно. Рамман же в качестве брата Сину устраивал. Жаль только, Мирари не знала этого с самого начала. Тогда бы первые годы ее брака с эрн Рэймси не омрачились бы душевной болью. Но потом Сина поведала сестренке на ушко тайну, положив конец горьким сожалениям той о несделанном выборе.
– Ты могла бы, например, проинспектировать лазареты и полевые кухни. Прекрасный повод, я считаю.
– И оставить Аластара наедине с подозрениями и страхами?
Сина сопротивлялась сугубо по инерции. Уж слишком сильно хотелось ей взвизгнуть по-девчоночьи от радости. Любое, самое заурядное дело в компании с братцем и его чувством юмора – редкое удовольствие.
– Мы всю осень торчали у него на глазах каждый день с утра до вечера, и разве что-то изменилось? Мы снова под подозрением. На этот раз в желании помочь будущим бунтовщикам.
Губы наследника сами собой сложились в скорбную усмешку. Ему было не смешно.
– А ведь отец мог быть таким, как ты, – вдруг сказала Сина. – Если бы не Предвечный, если бы не эсмонды, если бы не их колдовство.
– Если бы не Предвечный, то и мы с тобой были другими. Не одержимыми, сестра моя.
Золото кормовых огней его несбывшихся кораблей заблестело в глазах Идгарда. Пр
– Свободными, – тихим эхом отозвалась диллайн.
– Как Шэррар-р-р-р.
– Не говори так! Не говори голосом Аластара!
Княжна опустилась на колени в изголовье дивана, прижалась щекой к щеке своего маленького брата-Совенка.
– Нет, не становись им, – шептала она. – Ведь Шэррар – шуриа, а не только твой брат. Помни об этом, прежде чем ревновать к Фаолхэ-Морайг. Что ты знаешь об уготованной ему судьбе?
– Я ненавижу его.
– Кого? – ужаснулась Сина.
– Предвечного. Я так его ненавижу, что готов специально сдохнуть, чтобы он подавился мною.
– Ты порой говоришь какие-то страшные вещи.
Идгард ласково погладил ее по уложенным в прическу серебристым косам, отер костяшкой мизинца одинокую слезинку со щеки.
– Страшные вещи не говорят, а делают, миледи-сестра. А я еще ничего такого не сделал. Пока не сделал.
И звонко чмокнул в кончик носа, завершая семейный ритуал утешения.
– Решено. Я не оставлю тебя в Амалере. Начнешь тут сырость разводить...
Никогда не поймешь, когда он шутит, а когда серьезен. Совершенно как Аластар.
Все зло в этом мире от... Правильно! От баб! Конечно, не годится ровнять аннис-волшебниц с простыми бабами ни по знаниям, ни уж тем более по возможностям, но иногда женский куцый ум возьмет да и явит себя во всей красе средь образованных и могущественных дам. И расцветет, и даст плоды благоуханные вопиющей глупости. Форхерд привык, что какая-нибудь из его соратниц нет-нет да проявит себя с худшей стороны в самый неожиданный, а главное, неподходящий момент. Итэль уж насколько умная и расчетливая особа, а ничто женское, то бишь глупое, ей не чуждо.
– Зачем? Ну, зачем тебе такие сложности? – простонал бывший эсмонд, прочитав исписанную Итель сверху донизу дощечку. – Поверь, Эск и пальцем не пошевелит ради Джойаны Ияри. Она уже открыто предпочла ему Священного Князя. Станет ли он рисковать ради бывшей любовницы столь многим?
Немая аннис зубами стащила с руки уже надетую перчатку и снова принялась царапать мелком: «Я считаю, что никто иной не выманит Эска из Амалера!»
Бывший эсмонд воздел очи горе и обреченно застонал сквозь зубы.
«Ну что за наказание такое! Проклятье!»
Утренняя прогулка по саду давно стала их с Итэль традицией. Стоило земле чуть подмерзнуть-подсохнуть, и Форхерд Сид в компании дамы-аннис Сар отправились дышать свежим воздухом – укреплять слабые легкие магички. Лучше закутаться в меха с ног до головы, если холодно, лишь бы не торчать день-деньской в духоте. Садовник тщательно вымел дорожки между голыми яблонями, но жечь листья доктор Сид ему категорически запретил. Леди Итэль дым мог навредить, а ведь именно на ее знания и умения возлагается столько надежд. Если она не придумает, как разрушить Предвечного, то никто не сможет этого сделать.
«Еще бы она перестала мыслить как женщина, – посетовал Форхерд. – Перестала кидаться из крайности в крайность, искать смысл в бессмысленном, а также целиком полагаться на чудеса».
Под чудесами диллайн понимал расчет аннис на человеческие чувства, которые якобы свойственны венценосцам. И считал, что виной такому заблуждению размеренная провинциальная жизнь, телесная немощь и чтение дамских романов.
– Итэль, дорогая моя, очнитесь! Вы знаете тива Хереварда и Аластара Эска дольше всех, как вы можете думать о них так хорошо? И не забывайте – они ненавидят аннис едва ли не больше, чем друг друга, только по разным причинам. Верить Оро и Эску нельзя, даже в силу их непримиримой злобы.
«Хорошо. Что предлагаете сделать вы? Предлагайте ваш план!»
Магичка недобро сверкнула глазищами. Того и гляди клюнет. Острым кулачком в бок.
– Я всего лишь предлагаю подстраховаться. Не более того. На случай, если Идгард заартачится. Последнее покушение на Эска не удалось...
«Разве это не шуриа пытались взорвать?» – написала Итэль, всем видом изображая крайнее изумление.
Форхерд снова издал мысленный стон. Воистину, тысячелетняя баба – это тысячелетняя дура.
– Итэль, я имею привычку держать руку на пульсе у больного, а не разглагольствовать о пользе очистительного клистира в отсутствие самого клистира. Во всех смыслах. И я слежу за политическим пульсом Файриста. Аластар сумел стать поперек горла абсолютно всем, мягко говоря.
Господ из оппозиции, с которыми у Форхерда Сида завязались довольно тесные связи, в дрожь бросало при упоминании имени князя. И от страха, и от ненависти, и от желания положить конец его правлению. В конце концов, они были такие же диллайн, как и сам бывший тив Сид, и понимали друг друга с полуслова, когда речь заходила о властных устремлениях. Диллайн у диллайн глаз не выклюет.
– Рано или поздно... Очень скоро его сумеют одолеть. Взорвут, отравят или...
Завидовать глупо и совсем как-то по-женски, но ничего с собой нельзя поделать, когда это гложущее кости чувство пожирает заживо. Стоит лишь подумать, что все они уготованы в жертву Предвечному, а полубезумный вешатель, узурпатор и мятежник благословлен богиней... Челюсти сводит от черной зависти.
Итэль нетерпеливо дернула размечтавшегося эсмонда за рукав плаща и посмотрела вопросительно.
– Или, скажем, удавят в ночи. Видите ли, моя дорогая, наследник и княжна Сина не столь уж и лояльны к отцу. Нет, я ничего не придумываю, не надо так снисходительно щуриться. Факты говорят за себя. «Молодая Стая» – это не просто клуб золотой молодежи, это фактически теневой кабинет. И вы совершенно правильно улыбаетесь столь победно. Мирари и Сина – дочери бедняжки Лайд, а значит, в чем-то ваши подопечные. Кстати, Эск об этом тоже не забыл. Старшую он успел сплавить на Ролэнси, но княжна Сина – орешек покрепче, ее так просто не устранишь.
«Идгард и Сина готовят заговор?» – спросила одними губами аннис.
– А как по-другому понимать их смелые забавы?
«Как элитарный клуб, например. Эск не глупее вас и ваших файристянских друзей. Он бы первым заподозрил подвох», – написала женщина и пожала плечами.
– Между Аластаром и Идгардом давно нет былой дружбы. Они не ладят с тех пор, как наследник стал совершеннолетним.
«Я не удивлена. На мальчишку слишком многие делают ставку. В том числе и вы».
– И я прав. На него можно влиять через мать. И Джойана нам нужна на случай, если он заартачится. А вовсе не для ваших безумных экспериментов.
Красивые губы дамы Сар изогнулись надменно. Мол, никто и не надеялся, что ты способен понять всю глубину наших замыслов. Ты, конечно, очень мил, Форхерд Сид, но твоего умишка недостаточно. Говорить она не могла, зато научилась очень выразительно смотреть.
– Итэль! – вспыхнул бывший тив.
Женщина приложила пальчик к губам, призывая к молчанию. Слова все испортят, как всегда. С тех пор, как из Саннивы просочились слухи о магическом поединке Хереварда Оро с Аластаром Эском и его результате, у аннис возник некий план. И теперь Итэль уже жалела, что поделилась его частью с Форхердом. Воистину, ее соратницы управились бы сами. Теперь, когда на их стороне Илуфэр...
Неласковое декабрьское солнышко заглянуло в просвет между тучами, окинуло равнодушным взором янамарские коричневые холмы и поспешно спряталось, но то был благоприятный знак, не иначе.
Все получится, все обязательно выйдет так, как задумано, подумалось волшебнице. Хотя бы потому, что мироздание предполагает существование справедливости. Какой бы ни была цена, чего бы ни стоило избавление от Предвечного, эту цену придется заплатить до последнего лейда. Всем без
