«Мужчина, 47 лет, с приличной внешностью, с регулярным доходом, обаятельный, со вкусом и чувством юмора». Ну что ты на это скажешь?
– Ну, с юмором у него определенно дела неважные, в противном случае он просто лопнул бы со смеху над своим собственным объявлением, – заметила Ивонн.
– Ну а что такого? – возразила Цилла. – Наверняка он действительно неплохо выглядит, и с деньгами у него полный порядок, и вкус у него есть, и чувство юмора. Вы не можете предположить такого?
– Ну, если он отличный парень, почему же один? – спросила Ивонн.
– Именно потому, что такой отличный. Но главное, у него отличный вкус. Вот что я скажу вам: не так-то просто найти себе партнера, когда у тебя самого есть определенные предпочтения, – добавила Цилла.
Ивонн знала, что Цилла говорит об этом исходя из собственного опыта. У нее было два высших образования (первая специальность – психология, а вторая – управление персоналом), хороший доход, фантастическая внешность и тело как у фотомодели, так что, несмотря на свои пятьдесят два года, она все еще могла позволить себе носить короткие юбки и черные кожаные брюки. Цилла каждую неделю ходила к дорогому стилисту, который подстригал ее короткие рыжие волосы, и эта прическа облегала ее ухоженную голову, как купальная шапочка.
Цилла искала свою половину и в кабинетах директоров, и среди объявлений, и на гольф-полях, и в Интернете, но так и не смогла найти никого под стать себе. Долгое время она была членом Club First Class[1] – общества незамужних женщин, у которых были те же проблемы, что и у нее самой. Один раз в месяц эти красивые, умные и богатые дамы встречались в ресторане гольф-клуба, с тем чтобы за бокалом сухого белого вина рассказать друг другу о доходах, образовании и состязаниях по гольфу. Однако из этой затеи ничего не вышло.
– Так, может, как раз тебе и стоит ответить, – предложила Лотта.
Цилла разочарованно фыркнула и сложила газету.
– Хорошо, – сказала Лотта, – тогда за работу. – Она полистала свой блокнот: – Очередной день на курсах по повышению квалификации. Я уже переговорила с клиентами, они на все согласны. Я прикинула, что Ивонн прочтет для начала свой доклад «Время принадлежит тебе». Потом ты, Цилла, продолжишь про взаимоотношения на рабочем месте, но не слишком подробно: различные типы и тому подобное, в общем, сама понимаешь. Потом еще что – нибудь не слишком длинное, пока не знаю что, вероятно, какой-нибудь тренинг, ну, для того, чтобы занять их какой-нибудь активной деятельностью. Цилла, ты сможешь взять это на себя? После обеда появится массажистка и расскажет про массаж для снятия стресса. Такое занятие будет весьма кстати для пищеварения. Это просто удивительная женщина, я познакомилась с ней в одном из санаториев. Потом немного усложним задачу, чтобы как-то встряхнуть их и чтобы они почувствовали, что, ко всему прочему, чему-то еще и учатся. Но об этом нам предстоит подумать. А потом, когда все устанут и захотят посмеяться, выступит комик. Или нам следует закончить день на серьезной ноте? А может, ты, Ивонн, хочешь выступить в заключение?
– Нет, мне бы хотелось только начать, а потом я уйду.
– Уйдешь? Куда?
– Но ведь это понедельник. Или нет? А в понедельник мой график всегда чуть плотнее. И мне бы хотелось уйти.
– И как ты собираешься это сделать?
– Как? Я просто подойду к двери и выйду, – огрызнулась Ивонн.
– Надеюсь, ты умеешь плавать, – заметила Лотта. – Для проведения курсов я забронировала теплоход, разве я не сказала тебе об этом?
В этот день Ивонн пришлось позвонить Бернхарду Экбергу и сказать, что она сможет прийти к нему только во вторник, так как должна заменить в агентстве заболевшую уборщицу. Мужчина не возражал. Узнав про больную уборщицу, заговорил с некоторой тревогой в голосе, словно опасался потерять Ивонн, но, как только она предложила прийти на следующий день, почувствовал полное облегчение, едва ли не счастье.
Этот день курсов на теплоходе прошел успешно. Его участники – а это были работники сферы соцобеспечения – оказались очень благодарной публикой и с радостью восприняли идею поменять тяжелый рабочий день в офисе на морскую прогулку в солнечный осенний день. Они оказались людьми непривередливыми. Сосредоточенно морща лбы, заносили в свои блокноты мудрые замечания Ивонн, смеялись, узнавая себя в лекции Циллы о типажах на рабочем месте, попивали напитки в баре в промежутках между занятиями, заходили в торговые палатки и просто наслаждались солнцем и морским ветром на палубе.
Ивонн и ее коллегам выпало счастье ухватить этот последний день в череде солнечных осенних деньков бабьего лета. Уже на следующее утро погода изменилась, и, когда Ивонн шла по улице Флоксов, тяжелые серые тучи пролились дождиком, а от сильных порывов ветра с ветвей фруктовых деревьев посыпались на землю плоды.
Неожиданно для себя она обнаружила, что у пальто Норы Брик был еще и капюшон, которым до этого никогда не пользовалась, поскольку поначалу приняла просто за широкий ворот. Накинув капюшон на голову, Ивонн сумела так застегнуть его, что голова оказалась полностью защищена вплоть до самого кончика носа. В прошлый понедельник она помимо всего прочего обнаружила еще и превосходный внутренний карман. У пальто было множество разных приспособлений, которые попадаются на глаза только тому, кто был бы не прочь ими сейчас воспользоваться. В какой-нибудь по-настоящему сложной житейской ситуации она наверняка нашла бы в одном из потайных отделений еще и пакетик с сухофруктами, а может быть, даже зашитый где – нибудь в подкладке маленький дамский пистолет.
В доме Бернхарда Экберга она смогла спокойно поработать около часа. Затем зазвонил телефон. Отжав тряпку, Ивонн призадумалась. Она не знала, что ей делать, поскольку не получала никаких указаний насчет телефонных звонков. А может, ей следует взять трубку? В конце концов, вдруг это звонит сам Бернхард, который решил дать ей еще какие-нибудь указания.
– Квартира Экбергов, – ответила Ивонн безразличным голосом прислуги.
– Хелена, это ты? – взволнованно спросил женский голос.
– Хелены нет дома. Она уехала.
Женщина на другом конце провода вздохнула.
– А вы не знаете, когда она вернется?
– К сожалению, нет.
– Послушайте, – продолжила женщина, немного повысив голос. – Я звонила три месяца назад, и ее муж ответил мне то же самое. С тех пор я звонила неоднократно, и всегда одно и то же: она уехала. А они с Бернхардом, случайно, не развелись?
– Мне ничего об этом не известно.
– Вы его новая жена?
– Нет, нет. Я домработница, – ответила Ивонн с приятным чувством удовлетворения, возникшим при произнесении этих слов. На своей работе ей постоянно приходилось отвечать на весьма непростые, а порой даже очень каверзные вопросы. И ей некому было переадресовать их. И как же все-таки здорово давать такой ответ, что она всего-навсего лишь домработница.
В трубке послышался неприятный женский смех.
– Домработница? Ну, уж теперь я точно знаю, что Хелена там больше не живет. Она скорее умерла бы, чем пригласила домработницу. А вы не могли бы дать мне ее новый адрес и номер телефона?
– К сожалению, нет.
– Скажите, прошу вас. Я прежде работала вместе с Хеленой.
– Я действительно ничего не знаю. Я спрошу об этом ее мужа, и тогда, если вы снова позвоните, я смогу дать вам еще какую-нибудь информацию. Весьма сожалею.
Женщина снова тяжело вздохнула.
– Ну да, конечно. А если вы случайно ее встретите, передайте ей привет от Марии Луизы.
На следующий день Ивонн позвонила Бернхарду Экбергу из своего офиса. Она извинилась за то, что отрывает его от дел, но попросила ответить на один вопрос: как ей следует поступать, когда звонит телефон? Следует ли поднимать трубку? И если да, то что отвечать в таких случаях?
– Я не думаю, что такое повторится. Сюда редко кто звонит. Разве тот, кто хочет что-либо продать.
