Ивонн встала и села на краешек дивана рядом с Бернхардом. Она положила ладонь на его руку и прижалась губами к его небритой щеке.
– Нора, Нора, – простонал он, поглаживая тело женщины от груди до бедер.
Ее платье было сшито из такой тонкой и мягкой материи, что ему казалось, будто он гладит ее голую кожу, и это ощущение еще больше усиливалось, словно через прикосновения ткань заряжала его энергией, придавая больше сил.
И с каким – то совершенно неестественным чувством, которое при этом было таким приятным и желанным и, возможно, даже неизбежным, она, низко склонившись над лежавшим на диване Бернхардом, позволила ему задрать ее платье, стянуть с нее трусики и медленно овладеть ею.
При этом он ни на мгновение не упускал из вида закрытую дверь и зашторенные окна, то и дело стремительно, будто птица, вращая головой. Ивонн обратила внимание на то, что и она делает то же самое.
После душа Ивонн накинула на себя бордовый купальный халат Бернхарда и отправилась на кухню. Ополаскивая кофейные чашки, внезапно она почувствовала, как ее тело содрогнулось от неприятного ощущения.
«Пора с этим кончать, – сказала она сама себе. – Пора положить конец этому унижению».
Ивонн распахнула окно кухни, словно хотела избавиться от спертого запаха. Почувствовав аромат сирени, доносимый до нее теплым ветерком из одного из отдаленных садов, она с облегчением вздохнула.
– Все приходит к завершению, – громко произнесла Ивонн, словно продолжая втолковывать эту мысль своим слушателям.
В этот самый момент она увидела, как по ту сторону окна, в альпинарии, что-то шевельнулось. Солнечный свет, который в этот вечер пылал багрово-золотистыми всполохами, обрисовал контуры фигуры на фоне бамбуковой листвы, которая сначала двигала взад-вперед большую тень, а потом замерла на месте.
Отпрянув от окна, Ивонн попыталась все спокойно взвесить. Она больше не допустит подобную оплошность и не спугнет незваного гостя.
Помыв всю посуду и протерев мойку, она снова подошла к окну. Тень все еще была там.
На всякий случай Ивонн порыскала по полкам в поисках подходящего предмета, которым могла бы воспользоваться для защиты. Самое эффективное оружие она брать не стала, поскольку вовсе не стремилась убивать кого-либо.
Тем не менее свой выбор остановила на маленьком ножике для резки овощей, который можно было довольно быстро пустить в ход, не нанося им серьезных увечий.
Все в том же купальном халате и с ножиком для резки овощей в одном из его просторных карманов Ивонн выскользнула из двери дома на улицу. Ступая босыми ногами по земле, она прокралась по краю сада, а потом шагнула в лес. Обогнув заросший огород, Ивонн направилась к покрытым мхом камням, откуда, не будучи замеченной, могла наблюдать за альпинарием.
Увиденное больше удивило ее, чем напугало.
Позади зарослей бамбука на корточках сидел какой-то мужчина в растянутой футболке и штанах цвета хаки. Он направил бинокль на окно, из которого, вдыхая летние ароматы, она еще недавно выглядывала наружу. Рядом с незнакомцем стоял открытый рюкзак, содержимое которого лежало здесь же: термос, кружка, книга и спальный мешок. Со стороны это выглядело как очень милый пикничок. Да и сам мужчина, худой и подвижный, с всклокоченной рыжей шевелюрой, целиком сосредоточенный на своих наблюдениях, смахивал на биолога во время полевых исследований.
– Ну что, сегодня удалось увидеть редкие экземпляры? – спокойным и уверенным тоном спросила Ивонн.
Бинокль выпал из рук незнакомца и, болтаясь, повис у него на шее. За долю секунды он вскочил на ноги и повернулся в сторону Ивонн. Он с удивлением уставился на нее: Ивонн прекрасно осознавала, что выглядит нелепо, стоя босиком в этом халате на лесной опушке. Когда незнакомец понял, что в кармане она сжимает рукоятку ножа, то, по всей вероятности, удивился еще больше. Вскоре, придя в себя от изумления, узнал женщину.
– А, хозяйка дома, – не без удовольствия констатировал незнакомец, словно она была особо редким экземпляром, который он сумел, наконец, определить. – Классный халат.
– Мне очень хотелось знать, что же здесь, собственно, происходит, поэтому я и выскочила прямо в таком виде, – объяснила Ивонн.
– А он вам к лицу.
Это была правда. Бордовый цвет очень шел к ее каштановым волосам с мелированными красными прядями, а поскольку она была с Бернхардом одного роста, то халат сидел на ней как влитой.
– У него есть свой или это как раз его?
Ивонн не сразу поняла, кого этот тип имел в виду, но, прежде чем смогла найти подходящий ответ, он продолжил:
– Здесь поблизости живет один мужчина, который всегда, и днем и ночью, ходит в купальном халате. И это его нисколько не смущает. И к тому же он его не завязывает.
– Тот тип, что живет на Ливневой улице?
– Я не знаю, как называется эта улица. Я не знаю названий ни одной из здешних улиц, поскольку все время провожу в садах.
– Вместе с биноклем?
– Ну да.
– Это не совсем порядочно.
Незнакомец сделал извиняющийся жест рукой.
– Но зато очень действенно. Уж если тебя угораздило оказаться во власти этой порочной привычки подсматривать за кем-то, то почему бы при этом не воспользоваться техническими средствами?
– А почему вы это делаете? – спросила его женщина.
– Это мое хобби. Кто-то наблюдает за птицами, а я за людьми. Люди значительно интереснее птиц.
Комок подкатил к горлу женщины. Она опустила глаза и посмотрела на свои ступни, наполовину утопавшие в ковре из поблекшей листвы.
– И когда же вы увлеклись этим?
– Прошлой осенью. Я приходил к одному из моих друзей, живущих в этом предместье, и помогал ему налаживать компьютер. Я – специалист по ремонту компьютеров, и можете себе представить, как часто этим пользуются мои друзья и знакомые. Сначала меня приглашают на обед, а потом, как бы невзначай, говорят, что их компьютер в последнее время стал часто барахлить, и уж коль скоро я здесь, не мог ли бы я его посмотреть. Так вот, когда я закончил возиться с компьютером, было уже поздно, и, направляясь к автобусной остановке, я заметил в одном из садов сливу с висевшими на ней большими синими плодами. Я вспомнил то время, когда мне было лет десять – одиннадцать и мы с друзьями воровали из садов фрукты. Тогда я перемахнул через забор, прокрался в сад и наелся там слив.
– Вот так, нисколько не стесняясь?
– Да, я даже не могу припомнить, чтобы мне вообще когда-нибудь было стыдно. Это было так здорово. А затем я подумал, что, пробираясь садами, я бы мог существенно сократить себе путь к остановке. Мне не терпелось узнать, можно ли таким образом пройти беспрепятственно, или и там путь преграждают стены и заборы.
– Ну и?..
Они вышли из леса и уселись на лавку в каменистом саду. Этот незнакомец показался Ивонн очень занятным типом.
– Все прошло как нельзя лучше. Дорогой мне лишь изредка встречались живые изгороди да низкие заборы. Конечно, чтобы никто меня не заметил, мне приходилось красться. Но было темно, поэтому все прошло как нельзя лучше. И это оказалось так… да, так увлекательно. Никогда, с самого детства, я не был так счастлив. И тогда я подумал: в наше время не часто получаешь столько удовольствия. А что, собственно, его доставляет? Работа? Ничуть, и это несмотря на то, что раньше она мне очень нравилась. Семья? Семьей я еще не обзавелся. Увлечения? Я попробовал себя практически во всех видах спорта:
