Те, с кем они встречались, говорили разное, требовали доказательств того, что ад-Дабиш убит и похоронен в неизвестном месте. Один член деревенского совета — из рабочих, — который всегда и всюду твердил, что он отдает все силы на служение своему классу, сказал им:
— Вопрос очень трудный и запутанный. Полицейский участок утверждает, что ад-Дабиш никогда не существовал, и официальные документы это подтверждают, нашлись даже нужные свидетели, и есть люди, которые уже поверили в эту ложь. Те, кто знал и любил ад-Дабиша, должны ее опровергнуть. Разве его вдова и дети, в которых живет частица его самого, не самое убедительное доказательство того, что ад- Дабиш существовал? Есть и другая версия, согласно которой история ад-Дабиша — провокация города против деревни с целью замутить нашу деревенскую чистоту. По этой версии, ад-Дабиш жив и ходит по деревням, ночью тайком посещает свой дом и готовит какую-то гигантскую подрывную акцию. Ждет, когда поспеют хлеба на полях, чтобы сжечь весь урожай или взорвать плотину и затопить поля. Пресечь эти слухи может только или арест ад-Дабиша, если он жив, или обнаружение его тела. Но даже если найти тело, будут еще трудности с опознанием. Сохранилась ли какая-нибудь фотография ад-Дабиша?
Вопрос одновременно смешной и грустный. Ведь фотографируются только богатые люди. Такие, как ад-Дабиш, позируют перед фотоаппаратом один раз в жизни — при получении удостоверения личности или семейного удостоверения.
Горький смех был ответом на вопрос члена совета, руки которого еще хранили следы работы мотыгой много лет тому назад. Рабочие точно знали, что у ад-Дабиша не было фотографии ни свадебной, ни любой другой. Даже удостоверение личности он не получал.
Не надо отчаиваться, сказал их собеседник, нам важно показать, что среди нас жил человек по имени ад-Дабиш Араис. Для этого потребуется время, придется поднимать документы. Возможно, где-нибудь обнаружим его имя, а тогда уже легче будет ставить вопрос о розысках. Я же говорю, вопрос очень и очень трудный.
— А как же дети?
Член совета воздел руки к небу. При свете первых звезд блеснули часы на запястье и золотые кольца на пальцах.
— Аллах милостив, — вздохнул он.
Пошли к омде. Прежде чем Гульбан кончил объяснять, зачем они явились, омда, которому тема разговора была явно неприятна, сказал как отрезал:
— Напиши мне жалобу, и я разберусь в ней официальным порядком.
— Жалобу на кого? — не понял Гульбан.
— Не важно, на кого угодно, а я ею займусь.
Побывали они и у начальника полицейского участка. Тот подпер щеку ладонью, прикрыл глаза, положил вытянутые ноги на соседний стул и заверил рабочих, что им не следует волноваться: Египет переживает золотой век свободы. Потом спросил Гульбана:
— Ты умеешь читать?
— Нет, бей, умею только писать свое имя.
— Жаль. Из тебя вышел бы хороший сочинитель. Все, что ты рассказываешь, сказка. И никакого ад-Дабиша не было.
— Но вы же, бей, сами приезжали к нам в деревню расследовать историю ад-Дабиша!
— Я действительно приезжал. Но откуда ты знаешь, для чего? Если каждый будет совать свой нос в государственные дела, то как же поддерживать порядок?
И, обращаясь ко всем, заключил:
— Идите по домам. А тот, кто хочет говорить об ад-Дабише, сначала должен доказать, что на свете когда-нибудь существовал человек с таким именем.
Дело ад-Дабиша может стать выгодным помещением капитала
Мы приближаемся к концу нашей повести, который так и не стал счастливым. Но она еще не завершена. Разыгрываются последние акты. Вопрос, который все еще остается без ответа: кто убил ад- Дабиша? Врач? Офицер? Председатель деревенского совета? Свидетели, показания которых не стоят и горсти пыли? Американская мечта, пришедшая из-за океана? Рай, который привезет с собой на поезде высокий гость, единственный в мире человек, способный решить проблему Ближнего Востока? После его визита Египет целое столетие не будет знать войн, не будет иметь нужды в армии. Каир превратится в город голубой мечты, в Александрии вырастут горы муки высшего качества, Порт-Саид будет завален телевизорами, автомашинами, магнитофонами, холодильниками и стиральными машинами. В центре Исмаилии встанет лес из радио- и радарных установок, обеспечивающих прямую связь с Иерусалимом и Тель-Авивом, а по европейским кварталам будут бродить солдаты в зеленых мундирах. Здравствующие арабские короли нахлынут в Суэц и в другие города.
Рабочие долго думали, кому подать жалобу. Пошли к деревенскому писцу, который составлял все прошения и жалобы. Положили перед ним пять шиллингов[18].
— Чего вы хотите, ребята?
Не поверил своим ушам, переспросил удивленно:
— Коллективная жалоба? На кого?
Они сначала смешались, потом заговорили все разом, путаясь в словах. Писец с трудом понимал их бестолковую, горячую речь.
Ад-Дабиш не существовал! Анекдот! Только нас он не смешит. У него не было свидетельства о рождении! Да разве мать ад-Дабиша, торговка горохом на мельнице, могла дать взятку санитару, сторожу в доме омды, писарю или сама пойти в Этай аль-Баруд, чтобы выправить свидетельство о рождении?
А когда он женился на Судфе, той было едва десять лет. Брак был заключен устно, маазун не зарегистрировал его в своих книгах, удовлетворился присутствием свидетелей. А кто может это доказать? И когда появились трое детей, их тоже не зарегистрировали. Все равно у ад-Дабиша не было продовольственной карточки, и даже имей дети свидетельство о рождении, он не смог бы получать на них ни сахар, ни чай, ни масло. А в армию ад-Дабиша не призывали потому, что у него не было удостоверения личности. Он пошел его получать и узнал, что для этого требуется свидетельство о рождении, а где он его возьмет? Он несколько раз ходил в отдел социального обеспечения, но все без толку. Сам над собой смеялся, говорил, анекдот какой-то, у правительства нигде не записано мое имя. Считал, что ему не повезло, оттого что его не могут призвать: если бы ушел в армию, выбрался бы из ад-Дахрийи. Ему предлагали ехать в Каир, в комитет по мобилизации и там подтвердить свою личность. Но у него только и было, что медное обручальное кольцо, которое он носил в нагрудном кармане. А то, что о нем говорят, — выдумки и неправда.
Теперь о помощи. Спрашивается, почему схватили одного ад-Дабиша? У богачей дома ломятся от продуктов, некоторые получали их по десять раз, и ничего. А тот, который донес на ад-Дабиша, сам получил семь раз и хвастался, что только скромность не позволяет ему взять больше. Рассказывают, что в доме ад-Дабиша нашли оружие, револьверы, кинжалы и ножи. Но всякий знает, что если бы у него было оружие, он перерезал бы тех, кто его схватил. А вернее всего, продал бы его, чтобы накормить детей. И по какому праву его арестовали? Говорят, в стране существует ясный закон: никто, даже офицер полиции, не имеет права арестовывать человека без письменного разрешения прокуратуры. Самое большое, что могут сделать, — посадить на несколько часов под замок. Когда в ад-Дахрийе узнали, что ад-Дабиша отправили в участок, люди даже не поняли, что это арест. Он и сам этого не понял. Кто знает, что на свете существует прокуратура?
В этом месте их прервал незнакомый голос, повернувший весь разговор в неожиданную сторону. В лицо все знали говорившего, это был юноша из их деревни, учившийся в Александрии. Но сейчас смотрели на него так, словно видели в первый раз.
— Надо возбудить судебное дело.
Рабочие согласно закивали головами. Юноша рассказал им об эре справедливости и законности, о ликвидации нищеты и наступлении всеобщего благоденствия и настоятельно посоветовал обратиться к
