поблагодарить за редкостное зрелище русалок, однако, будучи добросовестным исследователем, он не забыл выразить признательность своему скакуну, чуть ли не возведя его в соавторы своего труда; без верного четвероногого помощника лорд и впрямь не уследил бы за волной.
Проходит полстолетия, и статья Скотта Рассела попадает в руки фламандского математика Кортевега. Он-то и предложил приведенные выше весьма привлекательные уравнения. Его труд „On the Change of Form of long Waves advancing in a rectangular Channel and on a new Type of long stationary Waves' увидел свет в 1895 году. Этот гениальный труд тоже более полустолетия находился в забвении. Ныне же уравнение Кортевега — де Врие оказалось в центре внимания физиков и метеорологов, инженеров-строителей, исследователей арочных перекрытий и многих других. Это уравнение посредством различных своих решений объясняет происходящие в горах таинственные авиакатастрофы, неожиданные разрушения куполообразных строений и даже загадочные болезненные явления в человеческом организме.
Интерес к уравнению, разумеется, подогрел интерес к личности самого Кортевега. Кто такой Кортевег? Кто такая де Врие? Историки науки тут же стали искать ответ на эти вопросы. Выяснилось, что Д. И. Кортевег был скромным профессором математики, работавшим в нескольких университетах Бельгии и Голландии и опубликовавшим на протяжении своей жизни одну-единственную статью — вышеозначенную… Еще более загадочна личность де Врие. Известно лишь, что математиком она не была и что ее связывали с Кортевегом внебрачные отношения. Тем не менее Кортевег опубликовал свой труд как плод творчества двух авторов. Почему?.. Мы не спешим выдвигать гипотезы. Впрочем, не мешало бы кое-что узнать и о лошади Рассела…
Особенно много работ, связанных с уравнениями Кортевега — де Врие, опубликовали исследователи физики моря, то есть океанологи. Выяснилось, что странный солитон в огромной степени влияет на циркуляцию водных масс, а она, в свою очередь, является ключом к долгосрочным прогнозам погоды, которые не очень-то даются нашим доблестным метеорологам даже в век электроники и компьютеров. Одна из работ, которую непременно следует прочесть тем, кого интересует физика моря или физика русалок, вышла в Стокгольме в 1969 году[6] .
Поскольку значение солитона велико, а искусственно такую волну пока еще не удалось получить ни в одной лаборатории мира, то один из трех вышеперечисленных физиков проявил большой интерес к метаморфозам русалок и даже высказал мнение, что если бы мы знали количество русалок на единице площади и среднюю частоту их метаморфоз, то был бы сделан большой шаг вперед в составлении долгосрочных прогнозов погоды.
Автор определителя, будучи наядологом, не претендует на доскональное знание физики и коснулся соли-тона лишь для того, чтобы показать все большее взаимопроникновение различных наук. И для того, конечно, чтобы вновь изумиться дивному влиянию далекого от будничных забот русалочьего племени на нашу погоду, на то, светит ли солнышко или хлещет дождь.
И опять возникают этические вопросы.
А нельзя ли в иной неблагоприятный для сельского хозяйства год обратиться к русалкам с просьбой увеличить или сократить число превращений, а для связи с ними, может быть, стоило бы учредить «Бюро добро-русалочьих услуг»? Ох, не знаю, не знаю… До меня дошли сведения о предпринимаемых в некоторых странах попытках обучить русалок торпедированию кораблей. Не буду говорить о тех чувствах, которые овладевают наядологом при подобных сообщениях, это и так ясно. По всей вероятности, сейчас перед человечеством стоят примерно такие же проблемы по использованию русалкоэнергии, как и по обузданию энергии атомного ядра.
Однако же углубимся опять исключительно в нашу область науки.
После знакомства с принципами Мермейда и Наяда может создаться впечатление, будто возможности метаморфоз безграничны. Во всяком случае, приведенные выше уравнения их не ограничивают. Фактически же положение много сложнее и подвластно законам, близким к квантовой механике. Из курса химии читатель знает, что при возникновении новых соединений электроны переходят с одного энергетического уровня на другой и излучают фотоны. Эти переходы совсем не произвольны, а строго детерминированы. Нечто аналогичное происходит и в русалкофизике. Возможны многие метаморфозы, но только в пределах сугубо закономерных.
Когда знакомая нам скромная полоскунья-тряпичница сказала, что каждая русалка может превратиться лишь в один предмет, одушевленный или неодушевленный, то была права — так оно в общих чертах и есть. Метаморфозы русалок ограничены рамками законов, честь открытия которых в значительной мере принадлежит гениальному ленинградскому математику Руссалкину, и мне хотелось бы хоть немного рассказать о нем читателям. Но прежде следует привести таблицу метаморфоз русалок. Хотя при ее составлении мы основывались на наблюдениях, их сугубая научность подтверждается расчетами Руссалкина.
Эта таблица наводит на размышления: если в одних случаях между поведением некоторых видов русалок и формой их перевоплощения наблюдается логическая связь (блудливая толстуха, плакуша детолюбивая, а может быть, и зеленоглавая кокетка), то в других
случаях этого нет. И скромную полоскунью-тряпичницу я предпочел бы видеть не соломенным снопом, а чем-то более определенным и приятным; на довольно странный вкус указывает обуханивание (или окараваивание) грациозной и музыкальной писклявой нимфоманки, на мой взгляд, ей гораздо лучше было бы стать арфой. Но раз уж так повелось, что поиски высшей целесообразности в природе толкают нас в болото идеализма, придется удовлетвориться тем, что уравнения Руссалкина просто не допускают иных превращений.
И все же, по имеющимся у нас сейчас данным, есть два исключения: плаксивая златовласка и шаловливая льновласка после золотого кольца и трубки с оправленной в серебро головкой могут трансформироваться дальше. (Правда, промежуточной стадии они избежать не в состоянии.) Пожалуй, читателю, несколько притомившемуся от математической части, не мешало бы познакомиться с очередным примером из жизни.
КАК СТРЕЛЯЛИ В РУСАЛКУ (№ 101)
Я. Келлер из Кронштадта.
Как-то раз вышел лесник к реке Педья. Нашел на берегу трубку с серебряной головкой. Пихнул ее за пазуху, пошел дальше. Нашел золотое кольцо. Положил его в карман. А сам говорит: «Если бы я каждый день находил трубки да кольца, у меня бы их полным-полно было!»
Пошел домой. Дома полез за трубкой, а трубки-то и нет, вместо нее червяк. Лезет за кольцом. А кольцо в угря превратилось. У мужика душа ушла в пятки. Не знает, как от них отделаться. Назавтра под вечер пошел в лес с ружьем. Видит: у реки Педья на суку старой ивы какая-то девушка раскачивается. Мужик смотрит вокруг, где же у девушки челн. Нет челна нигде.
Вскоре девушка запела. Тут мужик понял, что это русалка, а не девушка. Взял серебряную монетку, зарядил в ружье. Прицелился в девушку. Раздался выстрел, девушка в реке исчезла. Только воскликнула: «Ух! Педья, дитятко мое малое! И другим сюда путь-дорогу закажу!»
С той поры русалку больше там не видели.
Очередной рассказ о варварстве наших предков. На невинную шутку отвечают ружейной пальбой!… (Пусть читателей не смущает то, что русалка пела. Мы еще в начале книги отмечали, что многие русалки способны петь; и не всегда пение — это прельстительная поза. Уравнение Руссалкина с абсолютной точностью показывает, что лесник повстречался не с оруньей.)
А теперь, может быть, стоит поразмышлять о том, зачем вообще русалкам нужны превращения.
О том, что русалки принимают прельстительные позы, которыми они надеются привлечь людей, говорилось достаточно подробно. Очевидно, мы представляем для них интерес. Но это вовсе не должно пробуждать в нас антропоцентрического высокомерия. Афаниптерологов интересуют блохи, а копрологов —
