Ленин не перестал быть интернационалистом, но старался использовать патриотические чувства русского народа в своих целях. По его собственному признанию, июльский заговор левых эсеров произвел на него сильное впечатление, поскольку он считал их (во всяком случае некоторых из них) искренними и убежденными социалистами. Он не мог представить себе, что в сознании таких искренних социалистов патриотизм имеет столь глубокие корни. И теперь связь буржуазии с интервенцией союзников дала Ленину возможность выступить в патриотическом духе. Он объявил, что монархические кадеты выставили Россию на продажу англоамериканскому капиталу. По его словам, буржуазия готова была предать Россию, чтобы свергнуть советское правительство. Отсюда Ленин делал вывод: Россия не будет независимой, пока не окрепнет советская власть.
«История сделала так, — с торжеством заявил Ленин, — что патриотизм теперь поворачивает в нашу сторону». Его план заключался в использовании противоречий в антисоветских кругах.
В то время, когда насильственные действия против буржуазии и бывших помещиков были усилены, советская власть пошла на определенный компромисс с мелкобуржуазной демократией и средним крестьянством. В отношении же крупной буржуазии были приняты новые суровые меры. Для предупреждения контрреволюционных выступлений буржуазии и ее сторонников в городах организовали специальные коммунистические части. В домах буржуазии постоянно проводились обыски. Однако в то же самое время Ленин говорил о необходимости денационализации кооперации, невозможности немедленного придания профсоюзам функции агентов правительственной власти и политике соглашения с средним крестьянством.
В силу постановления ВЦИК от 21 декабря 1918 года, изданного в соответствии с предложением VI съезда советов, представителей средних крестьян допускали теперь в состав сельских советов. Но единственная мера, которая на деле могла удовлетворить среднего крестьянина, — введение налога вместо продовольственных реквизиций — осталась лишь на бумаге. Продолжающийся продовольственный кризис и падение промышленного производства не позволили советскому правительству разрешить крестьянам свободно распоряжаться зерном.
Без формальной отмены декрета об оплате натурой 11 января 1919 года Совет народных комиссаров принял другой декрет — о сборе налога зерном и фуражом. Согласно этому декрету крестьянам разрешалось оставлять себе только то количество зерна и фуража, которое было необходимо для прокорма семьи и скотины. Все остальное подлежало передаче государству. Декрет законодательно легализовал реквизицию зерна у крестьян. Естественно, что все крестьянство (кроме его беднейшей части) продолжало враждебно относиться к советской власти. Оппозиция крестьянства иногда оставалась скрытой, иногда прорывалась в виде крестьянских бунтов.
Обстоятельства сделали Ленина главой изолированного государства. Защищая его, как мы уже отмечали, Ленин использовал патриотические чувства русских людей. Но это не соответствовало теоретическим взглядам Ленина, а скорее противоречило им. Он всегда оставался интернационалистом, считал российскую революцию только прологом мировой революции. Победа социалистических порядков в России, согласно его представлениям 1917–1919 годов, могла быть обеспечена только после свершения мировой революции. Через все речи Ленина и других большевистских руководителей в то время красной нитью проходила уверенность в том, что час мировой революции близок.
Россия представлялась Ленину удобной почвой для организации революции в мировом масштабе. В каком бы положении ни оказывались Ленин и советское правительство в годы гражданской войны, он постоянно думал о распространении революции за границы Российской советской республики. Но сделать какие-либо практические шаги по организации революции в Европе оказалось реальным только после окончания мировой войны. Говоря о международном положении на VI съезде советов в начале ноября 1918 года за несколько дней до перемирия, Ленин выразил уверенность в силе большевистской пропаганды:
«Бацилла большевизма проникнет через стены и заразит рабочих всех стран».
Для победы революции в международном масштабе требовалась соответствующая революционная организация и революционная армия. Армия уже имелась в распоряжении — российская Красная Армия. Еще в октябре 1918 года при первых известиях о начавшейся революции в Германии Ленин принял решение увеличить Красную Армию, доведя ее численность к весне 1919 года до трех миллионов человек, — «для помощи германским рабочим».
Что же касается международной революционной организации, то ее ядро было сформировано Лениным еще раньше, до революции в России. В 1914 году он объявил о необходимости организовать коммунистический III Интернационал вместо социалистического II Интернационала. Созданная в 1915 году «Циммервальдская левая» оказалась зародышем III Интернационала. В послереволюционной России Ленин организовал пропаганду коммунистических идей среди немецких и австро-венгерских военнопленных. Окончание мировой войны дало возможность перенести пропаганду за границы России.
В конце января 1919 года, как раз в то время, когда было получено приглашение союзников на мирную конференцию в Принкипо, Ленин совместно с Троцким направил приглашение на Первый конгресс коммунистического Интернационала членам «Циммервальдской левой» и другим зарубежным коммунистическим руководителям. Они собрались в Москве 2 марта 1919 года, заседания продолжались пять дней. Кроме членов Российской коммунистической партии на конгрессе были представители коммунистических групп Германии, Австрии, Венгрии, Швейцарии, скандинавских и балканских стран, Польши, Финляндии, восточных национальностей России, а также американской социалистической партии труда. От имени Центрального комитета Российской коммунистической партии Ленин открыл заседания.
На конгрессе Ленин представил доклад о буржуазной демократии и пролетарской диктатуре. Он пытался доказать, что хваленая демократия в капиталистических странах — это иллюзия. Единственно возможный выбор лежит между диктатурой буржуазии и диктатурой пролетариата. Он призывал установить диктатуру пролетариата во всем мире. Заседания конгресса проходили в возбужденной обстановке: коммунистическая революция в Европе казалась неминуемой. Общий энтузиазм нашел выражение в заключительных словах речи Ленина:
Вскоре после I конгресса Коммунистического интернационала в Москве был созван VIII съезд коммунистической партии. 22 марта во время заседания было получено телеграфное сообщение о революции в Венгрии. Делегаты съезда приняли известие с огромной радостью. Но если международные дела складывались для большевиков благоприятно, этого нельзя было сказать о делах внутренних.
С приходом весны приближалась новая кампания в гражданской войне. Особенно сложным для большевиков оказалось положение на колчаковском фронте. Ленин хотел, чтобы Красную Армию поддержало население всей страны. Именно поэтому VIII съезд посвятил столько времени одному вопросу: соглашению со средним крестьянством. Поскольку нехватка продовольствия не позволяла отменить принудительное изъятие зерна и других продуктов, проблема средних крестьян представляла собой нечто
