«Переезд» Старо-Рязанского шоссе. Пленные немцы построили несколько двухэтажных домов — шик по тому времени. Сестра Надежда с мужем там и сейчас живет, но дом, конечно, уже просится под снос. Оттуда, когда отец в звании полковника в конце 50-х вышел в отставку, родители переехали на родину матери в Чудово, где и дожили в любви и согласии свой век. Ушли они из жизни с разницей в три месяца — в 1980-м.
Старшая сестра Ия, окончив текстильный техникум, получила распределение под Ленинград на комбинат имени Тельмана. Она трагически погибла. Ее зарезал муж — «пошутил» спьяну. Сиротами остались двое детей — мальчик и девочка. Когда раньше я нередко бывал в Ленинграде, мы с Витей Аничкиным после матчей регулярно с ними встречались. Средней сестры тоже уже нет в живых, а о младшей — Наде — я сказал.
— Спорт, надо полагать, вошел в вашу жизнь достаточно рано. В армии физкультуре уделялu тогда много внимания...
— Это, безусловно, был важный для меня момент. Занятия на турнике и брусьях, прыжки через «коня» являлись для солдат делом обязательным. Сначала наблюдал, как они выполняют упражнения, потом сам начал к снарядам подходить. Пробежки и кроссы летом, ходьба на лыжах зимой также практиковались постоянно. Хорошей лыжницей была моя сестра Ия. Она и меня на лыжи поставила, всегда брала с собой на соревнования. В части была неплохая футбольная команда. Помню, с каким интересом смотрел за игрой взрослых...
— Когда же настал ваш черед?
— В 1953 году записался в футбольную секцию на стадионе завода «Фрезер». Первый матч нашей команды на первенство Москвы запомнился, конечно, на всю жизнь. Приехали на стадион «Серп и молот» у метро «Электрозаводская», меня — самого маленького по росту — тренер определил в левые инсайды и назначил капитаном...
— Кто был вашим первым футбольным наставником?
— Марк Семенович Левин. У него, кстати, начинал играть на «Фрезере» и Эдуард Стрельцов. Впоследствии, когда Левин работал в Сетуни, там появился Юрий Гаврилов. Так что по части открытия футбольных дарований у Марка Семеновича заслуг достаточно. Став главным тренером созданной в 1966-м команды вологодского «Динамо», Левин, помню, пригласил туда моих одноклубников-хоккеистов Евгения Папугина и Юрия Афанасьева. В команде мастеров, как тогда их именовали, дела у него сложились менее удачно, и он вернулся в клубный футбол.
После Левина на «Фрезере» тренерами работали бывшие игроки московского «Торпедо» Антон Яковлев и Виталий Вацке- вич, Валентин Артемьев, выступавший за ВВС, но они как-то меньше запомнились.
— О своем футбольном дебюте вы сказали. Когда состоялся хоккейный ?
— Следующей зимой. Если в футбол «Фрезер» в зачет первенства Москвы играл семью командами, то в хоккей, где наш клуб выступал в четвертой группе, лишь двумя: мужской и юно шеской.
На коньках я умел кататься с детства, но по-настоящему увлекся уже тогда, когда мы переехали в Карачарово. Рядом с домом каждую зиму заливался большой каток, где ребята со всей округи играли в хоккей с мячом. Меня опекал живший по соседству Анатолий Фролов, который был на семь лет старше.Потом он немало поиграл на серьезном уровне — за перовский «Урожай», «Труд» из Калининграда. Благодаря Фролову я вскоре оказался в Жуковском.
За юношескую команду «Фрезера» играли тогда в основном ребята 1936 года рождения. Вероятно, чему-то я уже научился, раз меня взяли. В ней довелось поиграть вместе со Стрельцовым, который был тремя годами старше. Хоккей с мячом Эдик любил, но, уйдя в «Торпедо», вскоре забросил.
— Хоккейные команды также тренировал Левин?
— Разве евреи в мороз на коньках катаются? А если серьезно, то Марку Семеновичу и футбольных хлопот хватало. Удивительно даже как он один с семью командами управлялся! Зимой с нами занимались энтузиасты-общественники — директор стадиона Александр Васильевич Зайцев и работавший мастером в цехе Владимир Георгиевич Ермолаев, который возглавлял заводскую футбольно-хоккейную секцию. Простые люди были. Тонкости исполнения технических или тактических приемов они, конечно, объяснить не могли, но хоккей любили, и заниматься с детворой могли без устали. На таких, зачастую, все и держится...
Зимой 1954-го я одновременно играл за детскую команду московского «Буревестника», чей стадион находился в Самарском переулке, где сейчас спорткомплекс «Олимпийский». Мы стали чемпионами Москвы по первой группе, но кроме меня в большой хоккей из той команды никто, к сожалению, не пробился. Хотя вратарь Эдик Шаповаленко потом за московское «Торпедо» в футбол играл.
— Пребывание в «Буревестнике» в вашей спортивной биографии оказа/юсь эпизодом?
— Мимолетным, равно как и полсезона в Футбольной школе молодежи в Лужниках в 1955-м. Занимался у сильных, между прочим, специалистов — Виктора Тимофеевича Лахонина и Анатолия Михайловича Акимова.
— Почему же не остались? Ставшая уже легендарной ФШМ той поры давала прекрасное футбольное образование...
— Пребывание в ФШМ принесло немало пользы, особенно много почерпнул на теоретических занятиях у Лахонина. А ушел потому, что тренеры начали настаивать, чтобы бросил хоккей. Но я и мысли такой не допускал, уже чувствовал, что в хоккее у меня неплохо получается.
С зимы 1955-го играл в хоккей не только за «Фрезер», но и за Жуковский. В этом подмосковном городе было два крупных авиационных предприятия — ЦАГИ и ЛИИ:. При обоих были хорошие футбольные и хоккейные команды, которые в областном первенстве представляли спортобшество «Крылья Советов». Мой «гуру» Толя Фролов, окончив институт, трудился на ЛИИ и играл за мужскую команду, а меня взяли играть за ЦАГИ, чьи команды были посильнее — выступали в первой группе чемпионата области.
Футболистов и хоккеистов там тренировал Лев Иванович Гвоздев. Вот его я и назвал бы своим основным детским тренером. Под руководством Гвоздева четыре сезона играл в хоккей с мячом и три — в футбол. Лев Иванович в свое время был одним из лучших в хоккейном «Буревестнике», да и в футбол немало поиграл за различные команды. Он и из нас, молодых, ифоков сделал. Именно Гвоздев привил умение ифать в пас, не уставал повторять, что в хоккее с мячом пас является основой ифы. Об этом, впрочем, разговор впереди...
За «Фрезер» я также продолжал выступать все эти годы, так что ифать приходилось по два. а то и по
