Щеглов Из жизни Валерия Маслова

— Очень уж безжалостным выглядит в вашем рассказе Тро­фимов...

— Вовсе нет. Но то, что он, как. впрочем, и Бесков, ничего не забывал и не прощал, это факт. Василий Дмитриевич сам был игроком выдающимся. Я его на льду успел застать и говорю об этом не понаслышке. В игре он разбирался, двух мнений быть не может, блестяще. Умел найти хоккеисту место на поле. Игравший в «Воднике» в нападении Леонид Палладий рас­крылся в роли защитника, другой форвард — Владимир Янко — нашел себя, став правым бортовым полузащитником. Много­опытный полузащитник Евгений Герасимов на много лет про­длил свою карьеру, перейдя в оборону. Есть примеры и обрат­ного свойства. Владимира Плавунова Трофимов стал одно время наигрывать в защите, но убедившись, что в созидании тот полезнее, вернул в среднюю линию.

Василий Дмитриевич никогда не держал в команде двух рав­ных игроков на одной позиции. И конкуренцию понимал по- своему, и позволить себе этого не мог, поскольку штат коман­ды в хоккее с мячом был куда меньше чем, скажем, в футболе.

— От достоинств переходим к недостаткам?

— Думаете, их не было? Основной минус Трофимова был в том, что на все его поступки очень влияла жена. Оксана Нико­лаевна была женщина умная и властная. Трофимов к ее словам всегда прислушивался, но команда от этого страдала. Жена тре­бовала его к себе, и Василий Дмитриевич частенько уезжал со сборов домой, оставляя команду сначала на Папугина, а потом на меня или Вячеслава Соловьева. Штатный помощник — Вла­димир Георгиевич Смирнов, известный в хоккейной среде по прозвищу «Шмага», — появился у Трофимова только в 1978-м.

Если Оксана Николаевна кому-то симпатизировала, тот горя не знал, но случись размолвка не с игроком даже, а с его женой, опала была неминуема.

— Прямо по Грибоедову: «Минуй нас пуще всех печалей и барс­кий гнев, и барская любовь»...

— Похоже. Была и еще одна проблема. Трофимов не любил ходить по начальству. В то время было заведено так, что все материальные блага зависели от активности главного тренера. Не побеспокоится он, ничего сделано не будет. В этом смысле Василий Дмитриевич заметно проигрывал другим.

Что имели ребята в нашей команде? 160 рублей была ставка основного ифока. Мне, офицеру, в футбольной команде пла­тили 350. В «Динамо» 60-х аттестованных, то есть имеющих офицерское звание, кроме меня и Вячеслава Соловьева, а он его тоже получил за футбол, не было. Первыми аттестовались, если правильно помню, Лизавин, Тарасевич и Плавунов. За ни­ми потянулись остальные — Горбачев, Канарейкин, Палладий, Шишков...

— Команда 70-х в основном состояла уже из офицеров?

I

(

— Можно и так сказать. Пока выифывали чемпионаты стра­ны и мира, такие поощрения практиковались. Мнение Трофи­мова, было, конечно, решающим. Какие-то премии удалось мне, как капитану команды, пробить. Спасибо Льву Евдокимо­вичу Дерюгину, вошел в положение. Но для того, чтобы эти 80—100 рублей получить, нужно было не менее пяти матчей подряд выиграть. Если что-то еще перепадало, то только с вы­ездов за рубеж или за выигрыш чемпионатов мира. А если иг­рок не выездной? В команде 60-х два таких было — Александр Луппов и Альберт Вологжанников.

— Оба лишь однажды на чемпионате мира сыграли — в 1965-м, который в Союзе проводился...

— Вологжанников, когда за Свердловск играл, за границу ездил, а из «Динамо» его почему- то не выпускали. Сильный был полузащитник, мог и на правом борту сыграть, и в середи­не. Прекрасно катался, игру хорошо понимал. Бесшабашный был по характеру, любил к бутылке приложиться. Родом из Ар­хангельска, Вологжанников, как и многие северяне, был к это­му приучен с молодых лет. Жил в общежитии, квартиру ему долго не давали. Потом добавились семейные неурядицы. А кончилось тем, что выпрыгнул из окна...

Защитник Алик Луппов был одной из ключевых фигур в той команде. Для него хоккей был не основным занятием, скорее увлечением. Можно сказать, играя, он отдыхал. Работал Луп­пов, окончив технический институт, на режимном предприя­тии, имел какой-то сверхсекретный допуск, и о выездах за ру­беж, как я слышал, вопрос даже не поднимался. Хорошо координированный, устойчивый на льду, Алик был стержневым игроком задней линии, отлично владел коньками, выделялся тонким игровым мышлением. Нередко подключался к атакам, делал это всегда с пользой для команды. Будь он сво­бодным человеком, выступал бы, уверен, за сборную много лет. То, что Луппов был сильнее тех защитников, что в ней играли, все знали.

— «Динамо» в 60-е играло уже с двумя защитниками, в то время как другие команды продолжат держать в обороне трех хоккеистов...

— Любая тактика зависит, естественно, от подбора игроков. У нас сзади были Луппов и Данилов, а в центре полузащиты — Герасимов и Соловьев. Зачем еще кого-то назад оттягивать?

Виталий Данилов был отличным защитником. Обладал вы­сокой стартовой скоростью. Пожалуй, Данилова и Соловьева, у которого старт также был очень резким, на десяти метрах никто бы не опередил. Виталий своеобразно разгонялся — перебирал ногами, встав на мысочки, только цокот слышался. Используя свои взрывные качества, Данилов выбегал на бьющего при уг­ловых. Не так, как сейчас это делают — скопом, закрывая обзор вратарю, а один, что, поверьте, требует мужества.

Центр поля он пересекал редко, в разрушительных же дей­ствиях был очень хорош. Играл на перехватах, часто успевал на опережение, но когда при помощи маневра мяч было не от­нять, мог соперника и лоб в лоб встретить.

— С Евгением Герасимовым и Вячеславом Соловьевым вы играли дольше, чем с другими. Есть, вероятно, что вспомнить?

— Оба они без преувеличения игроки выдающиеся. Гераси­мов вошел в историю хоккея с мячом как один из сильнейших защитников. Когда на чемпионате мира в 1971-м он оказался в связке с Даниловым, возникла лучшая пара защитников, из тех, что я видел. Но наиболее эффективно, это, конечно, мое мне­ние, Женя действовал в центре полузащиты вместе с Соловье­вым.

Во второй половине 60-х после ухода Луппова Данилов иг­рал в защите вместе с Виктором Рыбиным, хоккеистом квали­фицированным, но не более. В сборную на роль запасного он попадал только благодаря