потом живот несчастной напрягся, и из горла полилась вода с полурастворившимися таблетками. Арина снова ввела пальцы в глотку женщине и вызвала новый позыв. В третий раз ничего не получилось, но Арина не отступала. Немилосердно щипая женщину за предплечье, она снова заставляла её глотать воду из бутылки. И опять вызвала рвоту. Рвало несчастную теперь водой с желчью. Таблеток в этом бульоне было совсем мало, и они почти полностью растворились. Арина вызывала рвоту до тех пор, пока не перестали выходить таблетки. Последние спазмы были совсем слабыми. Тогда она развела целую упаковку гелевого абсорбента водой, принялась терпеливо выпаивать этот раствор бесчувственной женщине. Теперь даже щипки не помогали, и большая часть жидкости так и не попала по назначению. Арина решила, что больше ничего для женщины сделать не может. Вдвоём с Ярославом они перенесли незнакомку в тень дерева на сухое место и устроили её на матраце, взятом из палатки. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что её организм сам переборет избыток снотворного, попавшего в кровь.
Вечер вступал в свои права. Смеркалось. Настала пора позаботиться и собственных нуждах. Ярослав принёс из Пежо провизию для ужина, разложил костерок. Пока разогревались консервы и закипала вода в маленьком чайничке из палатки, он наблюдал как Арина воркует над ребёнком. Она поменяла ему подгузник, обработала йодом немногие ещё не зажившие ранки на его тельце и кормила его молочной смесью из бутылочки. Глядя, как он сосёт, Ярослав вспоминал замусоленные детскими пальчиками книжки, яркие пирамидки, машинки, что остались лежать в палатке. Было ясно, что скорбящая мать собрала там любимые игрушки своего дорогого малютки и решила тоже навеки остаться рядом с ним. Обрадуется ли она своему возвращению в мир живых? Ярослав сильно сомневалась в этом. Как можно убедить женщину смириться со смертью её ребёнка? Смогут ли они это сделать? Возможно, для всех них будет лучше, если она не проснётся.
Арина думала примерно о том же, и всё равно она ещё много раз за ночь подходила к несчастной, кутала её в одеяло, считала пульс и спаивала по каплям раствор абсорбента.
К следующему полудню женщина пришла в себя. Арина дремала рядом с малышом и её разбудили тихие всхлипывания. Сначала она подумала, что это ребёнок хнычет во сне, но потом разобрала в плаче слова и вспомнила о своей пациентке.
— Нет! Нет! Этого не может быть! — шептала женщина. — Я же проглотила целую упаковку! Что же теперь делать?
— Принять это и жить дальше, — громко сказала Арина.
— Боже мой! Кто здесь? — испуганно воскликнула женщина. Она близоруко щурилась и тщетно пыталась приподняться.
— Не пугайтесь, пожалуйста! Я и мой муж, такие же, как и вы — выжившие после Пыления. Мы случайно нашли вас, когда вы пытались отравиться и успели промыть вам желудок, — Арина уже подошла к женщине вплотную и положила руку на её плечо, удерживая в лежачем положении. — Не нужно пока вставать. Вы можете опять потерять сознание.
— Вы промыли мне желудок?
— Да.
— Зачем вы это сделали? Зачем? — зарыдала женщина. — Я верующая, мне так тяжело было решиться на этот шаг. А вы заставляете меня повторить его снова!
— Вы не должны больше так поступать! Теперь вы не одна. Мы поможем вам.
— Чем?! — закричала женщина. — Чем вы мне поможете?! Вы вернёте мне моего крошку?! Вы оживите моего ребёнка?! Я до сих пор чувствую, как пахнет молочком от него, слышу, как он лепечет и зовет мамочку! Но не могу взять его на руки и приголубить, потому, что мой ангелочек мёртв и лежит под землёй! — несчастная мать закрыла руками лицо и зарыдала.
— Поверьте, мне очень жаль вашего малыша. Но вы обязаны жить! Сам Господь сказал вам это, когда прислал сюда меня и моего мужа спасти вас от греха самоубийства! — страстно заговорила Арина.
Она бессовестно спекулировала такими высокими материями, но её это не трогало — главное чтобы проняло эту несчастную, спасённую ею женщину. Ночью, ухаживая за ней, Арина предвидела подобную реакцию. И знала, каким будет единственный способ утешить убитую горем мать и не позволить ей совершить повторную попытку самоубийства. Цена казалась ей непомерной, и всё же Арина решилась на этот тяжёлый, почти невозможный для себя шаг и теперь её голос дрожал от напряжения.
— Здесь есть кто-то, кто поможет вам продолжить жить. Но если вы откажетесь от этой помощи, то я прокляну вас за это. Обещаю! — Арина вскочила и бросилась к Ярославу, который стоял в стороне с ребёнком на руках. Их взгляды встретились.
— Ты уверена в том, что собираешься сделать? — он сразу разгадал намерения Арины, и неожиданно это причинило ему боль. Она кивнула и он молча переложил ребёнка в её протянутые руки.
Арина вернулась к плачущей женщине, тихо присела возле неё на колени.
— Господи! За что эти муки? Я опять чувствую этот запах! Детские пелёнки, крем, молоко… — женщина всё ещё закрывала ладонями лицо.
— Вам это не снится. Тут действительно живой ребёнок, — обречённо сказала Арина. — Вы можете прикоснуться к нему. Он вполне настоящий и ему уже пора поменять подгузник.
— Никита? Никитушка! — женщина убрала ладони от лица и пыталась рассмотреть младенца на руках у Арины. Её очки остались в палатке, но и без них она видела светлое пятно маленького личика с бантиком губ, обрамленное пухом тонких волос, крошечные ищущие пальчики. Арина придвинулась ближе, и малыш зацепил ручкой прядь длинных волос женщины. Она поймала его пальчики своими. — Боже Милосердный! Сыночек! — теперь бедная женщина вглядывалась в лицо Арины. — Ты Мария? Ты наша Святая Богородица?
— Нет, я вовсе не святая. Меня зовут Арина и я обычный человек, — раздражённо сказала девушка. — А, этот малыш — не ваш сын, хотя вы сможете назвать его Никитой. Это сирота. Его мама умерла, но мы успели найти его и спасли. Как и вас.
Руки женщины отдёрнулись от ребёнка, как будто он был из раскалённого железа. Арина почувствовала гнев на женщину за этот жест, и следующие слова она произнесла жёстким и обвиняющим тоном.
— Этот малыш не ваш сын, но он может им стать. Ему всего около трёх месяцев и если с нами что-то случится, то он будет обречён на медленную мучительную смерть от голода. Вы допустите это? Вы позволите умереть этому младенцу из-за своей слабости?
— Господи, нет! Нет! Он не должен умереть! Я все сделаю ради него! Я буду жить ради него! — закричала женщина, а потом внезапно села и протянула руки к Арине. — Дай его мне! Дай! Пожалуйста! Дай мне шанс искупить вину за то, что я не уберегла моего Никитушку!
Ярослав увидел, как Арина передаёт их малыша в руки этой чужой женщины и плачет. Он глубоко вздохнул и проглотил ком в горле. Он знал, что это правильно. У ребёнка будет больше шансов выжить с двумя матерями. Но он не предполагал, что это так тяжело принять…
— Меня зовут Ольга, — внезапно сказала женщина. — А это мой сын — Никита! — и она подняла малыша вверх, как бы показывая ребёнка небу.
Глава 6 Это страусы?
…Удивительный пёс мой Аркан. Я купил его с рук на рынке, когда искал сторожа для своего первого торгового склада. Цепной собакой он так и не стал и на склад рабочие привели пару каких-то дворняг: я просто не смог отдать Аркана для этого дела. Ещё тогда на рынке, в манеже с остальными грязными толстыми щенками он выделялся своей неправильностью. Он не спал и не играл со своими братьями, не скулил и не просил воды. Этот щенок просто сидел в сторонке от кучи малой, которую устроили его братишки, и провожал взглядом каждого нового человека, который проходил мимо него. Он казался странно напряжённым, каким-то нервным и покупатели отводили от него взгляд, направляя его на кучу спокойных толстунов, спящих в центре манежа. А этот ожидающий как арканом притянул мой взгляд и после из всех
