смог её простить. Забыв о запрете хозяев, он кинулся на наглеца, чтобы отобрать своё лакомство. Но не тут то было! Эму и так были значительно выше него, а этот оказался ещё и самым крупным в стае. Попытка Спайка выхватить жилу изо рта вора обернулась провалом: тот просто поднял голову на длинной шее, и жила в его клюве стала для спаниеля недосягаема. Тогда Спайк вцепился обидчику в ногу и тут же был отброшен в сторону. Он приземлился на острый камень и от боли коротко взвизгнул.
В этот самый миг в доме Данил выронил из рук вазу, которую он вытирал от пыли, помогая Ольге с уборкой. Ваза грохнулась об пол и разлетелась на множество мелких осколков. Данил так перепугался, что присел на корточки и закрыл руками голову. Ему показалось, что осколки от вазы каким-то непостижимым образом снова взвились в воздух и летают вокруг него, грозя изрезать всю голову и спину своими острыми краями. И не успел он об этом подумать, как жестокая боль полоснула его по спине. А потом ещё и ещё, и Данил почувствовал, как по его бокам сбегает горячая кровь. Мало того: он увидел, что над ним мечутся какие-то огромные тени. «Приведения!» От ужаса и боли Данил стал кричать, вскочил на ноги и бросился вон из библиотеки, где только что старательно и спокойно протирал пыль.
Ольга, напуганная его громкими криками, кинулась за ним, чтобы спасти от неведомой опасности, но мальчик в ужасе убегал от неё прочь, закрывая голову руками, петляя и пригибаясь, будто от невидимых плетей, что хлестали его спину. Он выскочил в коридор, потом метнулся в раскрытые двери общего зала и устремился к выходу на улицу. Ольга выбежала следом.
Арина в это время была на кухне — готовила обед. Несколько минут назад она принесла из кладовой банку тушонки для борща, и вдруг перед её глазами встало видение свежей говяжьей вырезки и свиных ребрышек. Арина в раздражении бахнула банкой об стол, да так сильно, что банка раскололась и Арина порезала руку об осколок. Внезапная острая боль в руке разозлила её пуще прежнего, и Арина, обмотав раненую руку полотенцем, побежала по лестнице вверх, в библиотеку, чтобы позвать Ольгу — пускай сегодня она приготовит обед.
В библиотеке было пусто, на полу перед камином валялись осколки вазы и Арина в огромном раздражении отправилась искать Ольгу дальше. Перейдя в общий зал, она услышала доносившиеся с улицы отчаянные крики. «Да что это сегодня творится?» — подумала она, выбегая на веранду.
С широкого крыльца ей открылась поразительная и страшная картина: её баловники, её забавные крылатые питомцы, плюшевые шутники и забияки, её любимцы, которых она растила с яйца, кормила человеческой едой и защищала от нападок Ярослава, эти развитые не по возрасту птенцы нападали сейчас на Ольгу, которая стояла над скорчившимся на траве Данилом и отбивалась от них сухой веткой. Руки женщины уже были исчерчены кровавыми полосами по самые плечи, на лице читалось отчаяние и ужас, но она мужественно размахивала своей палкой, отгоняя нападающих с разных сторон эму.
Арина была настолько поражена увиденным, что застыла на месте, не в силах ничего предпринять. Вдруг её кто-то оттолкнул с прохода и по ступенькам вниз пронёсся Ярослав. Он бежал с ружьём, и в его намерениях не приходилось сомневаться. Арина, впавшая в ступор при виде расправы над Ольгой, тот час же пришла в себя, стоило опасности обернуться в сторону её питомцев. Она кинулась за Ярославом и нагнала его, когда он остановился, чтобы прицелится в одного из эму. Прежде чем прогремел выстрел, Арина успела подбить дуло ружья вверх.
Ярослав буквально взвыл от ярости. Его лицо в этот момент было таким страшным, что Арина его не узнала. «Чужак! — пронеслась в голове нелепая мысль. — Нужно защитить Ольгу и Данила!» И она, совершенно не соображая, что делает, но точно, как и сам Ярослав, пылая яростью и злобой, напала на него с голыми руками. Четверо «её» страусят, словно по команде, тот час же оставили в покое Ольгу и устремились на нового врага. И Ярославу пришлось бы туго (ведь бесноватая Арина повисла у него на ружье, а эму, как он заметил краем глаза, уже заходили с боков), если бы ему на выручку не кинулись те трое страусят, которых он сам три месяца назад достал из коконов.
Началась свалка. Эму всегда такие дружные вдруг ополчились друг против друга и заодно против своих хозяев. Хлопали крылья, мелькали острые когти, слышались гневные человеческие выкрики.
Ольга, совершенно не понимая, что происходит, всё же нашла в себе решимость и силы, подхватила на руки Данила (а тот в свою очередь вцепился мертвой хваткой в Спайка, которого прикрывал от нападок взбесившихся эму своим телом) и понесла его в сторону дома. Навстречу им уже спешил Тарас, вооружённый двустволкой с бледным, но решительным лицом. В один миг оценив ситуацию, он вскинул ружьё вверх и дал залп в воздух сразу из обоих стволов. От грохота выстрелов мозги у многих на лужайке явно прочистились.
Эму брызнули в разные стороны и скрылись в разросшемся парковом кустарнике. На лужайке перед домов воцарилась тишина. Люди недоумённо переглядывались, будто все разом только что видели один и тот же кошмар и вот все одновременно проснулись.
Данил, прижимающий к себе израненного Спайка, внезапно осознал, что боль, которую он чувствовал буквально только что, пропала. Что на его спине нет и царапинки, а вот у Спайка бока и спина исполосованы длинными порезами и сочатся алой кровью.
Ольга вдруг совершенно обессилила и опустила мальчика на землю.
Арина, с испуганным недоумением уставилась на ружьё, которое мгновение назад пыталась отобрать у Ярослава. Неужели она только что мечтала выцарапать ему глаза?
Ярослава окатила волна жара, когда он осознал, что его палец до сих пор лежит на спусковом крючке, а ведь прямо перед дулом его ружья почему-то стоит Арина. Внезапно, он вспомнил о лютой ненависти к страусам и к Арине, что их вырастила, охватившей его, при виде эму, атакующих Данила и Ольгу. Он выбежал из дому на шум, думая, что на них напали бандиты, но то, что он увидел, было гораздо страшнее. Его предчувствия оправдались — страусы выступили против своих хозяев! А всё Арина со своим глупым упрямством! Он прямо-таки взбеленился от злости, а тут еще и она повисла у него на ружье. Ох, если бы не Тарас… Ярослав благодарно взглянул на товарища. Тот махнул рукой мол: «Давай в дом».
Тарас увёл всех растерянных и напуганных участников побоища на лужайке в дом. У него уже были кое-какие догадки на счёт этого странного происшествия, но высказывать их было некогда: требовалось оказать немедленную помощь раненым.
Ярослав с Ариной пострадали не сильно — у них попросту были исцарапаны руки. Ольге досталось больше: её порезы были значительно глубже и достигали плеч. Серьезней всех пострадал Спайк. С невысокими противниками эму дрались ногами, используя свои серповидные когти, поэтому спина и бока спаниеля оказались изодранными длинными глубокими ранами. Позже Ольга рассказывала, что страусы использовали также когти на лучезапястном сгибе крыльев. Именно ими эму исцарапали ей руки. Когда же они метили в глаза противнику, то в ход шли и клювы. К счастью таких серьёзных травм никто не получил.
Тарас не знал, кому первому оказывать помощь: с одной стороны для него важнее были люди, но у Спайка раны были гораздо опасней. Ольга уловила его колебания и мужественно заявила, что со своими «царапинами» справится сама. Данил тоже умолял Тараса заняться в первую очередь спаниелем. «Ему же больно, — хныкал он. — Я чувствую!» Арина с Ярославом, похоже, ещё не пришли в себя от помешательства, навалившегося на них в парке, да и царапины их особых опасений не вызывали.
Тарас принял решение в пользу Спайка. Спустившись в кухню, он уложил спаниеля в одну из огромных моек и стал промывать его раны водой. Они были густо залеплены земляным сором и пылью. Тарас понял, что это из-за того, что эму били пса ногами, опрокидывая его каждый раз на землю. Удивительно, как при этом они не распороли ему брюхо — это был бы для него конец! Что делать дальше Тарас не имел ни малейшего понятия. Может залить раны водкой? Так, во всяком случае, он уничтожит микробов, попавших в раны вместе с грязью. Он достал из холодильника бутылку водки, но к счастью для Спайка, в кухню в этот момент вошли женщины.
Ольга без сил опустилась на табурет и положила свои дрожащие израненные руки на гладкую дубовую столешницу кухонного стола. Арина к величайшему облегчению Тараса подошла к спаниелю. Её лицо все ещё было пергаментно-белого цвета, но губы решительно сжались, брови слегка хмурились — Арина становилась сама собой. Бросив на Спайка беглый взгляд, она решительным шагом подошла к одному из кухонных шкафов и достала из него аптечку. Здесь было всё, что нужно для предстоящей операции: шприцы, новокаин, скальпель, спирт, бинты, хирургические иглы разных размеров и антибактериальная присыпка. Спайк был перенесён на кухонный стол и Арина взялась обрабатывать его раны. Она успела обколоть спаниеля обезболивающим и начала обривать шерсть вокруг самой обширной раны на его боку,
