даже испугалась. Думала, покупатель зашел…
Мисако (с печальной улыбкой). Я упражнялась… (Твердо.) Я решила, мама. Завтра попробую пойти по домам здесь, у нас, на окраине…
Тосиэ. Ну и зря. Ты же знаешь, большие фирмы уже давно держат в руках всю местность… Ладно, давай-ка ужинать… (Скрывается за дверью кухни.)
Мисако. Но ведь надо что-то придумать, иначе у нас отберут лавку… (Убирает все со стола.)
Голос Тосиэ. Ну, если станет совсем худо, придется снять сбережения…
Мисако. Ни в коем случае, только не это… (Подходит к двери кухни.) А через полгода снова все пойдет по-прежнему?
Голос Тосиэ. Что ж поделаешь… Тогда опять возьмемся за стирку…
Мисако уходит на кухню.
Оба (отрываясь от щели). Так-так… Обстановка в целом, благоприятная… Похоже, что заместителя у меня нет…
Фукагава. Да, видимо…
Оба (открывает дверь и входит). Добрый вечер!
Фукагава. Нет, в самом деле, можно войти?
Оба. Я же тебе сказал — положись на меня! Это мой дом!
Входит Мисако.
Мисако. Простите… Что вам угодно?
Оба. Э-э… Здравствуй, Мисако!
Пауза.
Мисако. Извините… Мы мелочной торговлей не занимаемся…
Фукагава (выходит вперед). Это же ваш отец!
Мисако (ошеломленная). Ой!..
Оба. Хе-хе… Не узнала? Я отрастил бороду.
Мисако (невольно пятится). Мама, подите сюда… Отец приехал!
Оба (несколько смутившись). Хе-хе…
Из кухни выскакивает Тосиэ и в изумлении замирает на месте.
Хе-хе… Вот, привел гостя… Правда, не совсем обычного, но… Знакомьтесь, господин Фукагава…
Фукагава кланяется, приветливо улыбаясь.
(К Фукагава.) Заходи, заходи, милости просим. (Снимает ботинки и хочет войти в комнату.)
Фукагава (снимает резиновый сапог, выливает воду). Извините, у меня сапоги дырявые…
Тосиэ (все еще не может прийти в себя от изумления). Так, значит, ты жив?!
Оба. Что-о? Ясное дело. (Смеется.) Привидения — это по его части. (Указывает на Фукагава.) Правда?
Фукагава, улыбаясь, утвердительно кивает.
(Входит, озирается по сторонам.) Гм… Все по-прежнему, ничего не изменилось…
Тосиэ (сдавленным голосом). Ну, знаешь, это уж слишком!
Оба (настораживается). Что значит — слишком?
Тосиэ. Ты еще спрашиваешь?.. Восемь лет… Ни одного письма… За восемь лет…
Оба. Ну полно, стоит ли сейчас об этом толковать, старушка… Да, постарели мы с тобой… Оба постарели…
Тосиэ. Что ты задумал?
Оба. Что я задумал? (К Фукагава.) Ну-с, с чего мы начнем? Закусим? Или, может, сперва искупаться?
Фукагава. Что ни говорите, а брюхо на первом месте… Но только…
Оба (жестом резко останавливает Фукагава, к Тосиэ). На что это похоже — стоишь как вкопанная, даже неудобно перед гостем!.. (К Фукагава.) Ну-ну, прошу, заходи… (Кладет сумку на стол.) Ну, как дела? Как торговля?
Мисако. Стол запачкаете! (Снимает сумку, кладет ее на пол.)
Оба (снимает пиджак, к Мисако). А ты, я гляжу, совсем стала взрослая… Наверное, уж и жених на примете есть?
Тосиэ (прерывая его). Мисако, пойди налей чаю, что ли…
Мисако уходит на кухню.
Оба (идет за ней следом, снимает возле двери носки). Хотел было привезти тебе подарок, все думал, что бы купить, да нет ничего подходящего, так и не подобрал… И хорошо, что не купил — никак не ожидал, что ты стала такая красавица… (Хочет снять брюки.)
Тосиэ. Зачем ты раздеваешься? Хоть до гола разденься, а переодеться не во что…
Оба. Однако ты чертовски неприветлива! (Сердито оглядывается на Тосиэ и поправляет брюки.) Чего ты так злишься?
Тосиэ. Ты еще спрашиваешь! Да знаешь ли ты, что пришлось пережить этой девочке?
Оба. Гм, в самом деле? (Смутился, но тотчас же снова обретает невозмутимость.) Ну, что было, то прошло… Теперь все пойдет по-другому, вся семья снова в сборе, и общими усилиями…
Тосиэ (подходит к нему, тихо, скороговоркой). Послушай, говори прямо. Почему ты вдруг надумал вернуться?
Оба. Почему?.. Но ведь здесь мой дом!
Тосиэ. Тогда почему же ты, ни слова не сказав нам, исчез из этого дома на восемь лет? Ведь ты же обещал господину Тории уехать из города только на год, пока вся эта история не заглохнет, всего лишь на один год… А теперь снова городишь столь явную ложь, что мне нужно быть вдвойне начеку…
Оба (шепотом). Черт подери, неужели ты не можешь уразуметь? Не мог я тебе писать, потому что там, куда я уехал, у меня тоже случились кое-какие недоразумения, и мне пришлось скрываться под чужим именем. Сперва дела шли недурно, но, если бы открылось мое настоящее имя, за подделку документов и повторное преступление да плюс еще та старая история — я бы так влип, что не приведи бог! Оттого-то и пришлось терпеливо ждать, пока пройдет время и все порастет быльем, чтобы, никого не боясь, смело ходить по улице!
Тосиэ. Что порастет быльем? Та история?
Оба. Заладила — «история», «история»! Люди могут бог знает что подумать! Все это выдумки! (Хочет отойти.)
Тосиэ (резко). Правда?
Оба. Да ведь никаких улик не было… Ну ладно, хватит об этом!
Мисако вносит на подносе две чашки чаю.
На улице уже совсем стемнело.
