майора авиации А.А.Новикова (впоследствии командующего ВВС КА), основную вину за провал операции нес сам Жигарев: ведь это он занимался «согласованиями», в результате которых два своих самолета были сбиты. Он же руководил и взлетом. Сегодня можно указать и на другую сторону злосчастной операции. Результаты первого боевого вылета 81-й дивизии стали естественным следствием всей сложившейся в предвоенные годы организации и подготовки в разоренных сталинской верхушкой ВВС, когда политическая трескотня и громкие лозунги заслонили реальные трудности, так и не находившие разрешения. Пресловутое «внимание сверху» оборачивалось показухой и лживой отчетностью, а за многочисленными призывами «укрепить, углубить, повысить» недоведенной оставалась техника, летчикам не хватало выучки. Тем временем в предвоенные месяцы резко снизился налет, в ВВС царил запрет на пилотаж, а аварийность достигла небывалого уровня (весной 1941 г. в стране ежедневно происходили 3-4 аварии и катастрофы). Не мог не знать об этом и «хозяин»: не прошло и трех месяцев с майского совещания в Кремле, где молодой и несдержанный Рычагов заявил Сталину: «Вы заставляете нас летать на гробах!». Эта фраза стоила ему жизни… При громогласной готовности воевать «малой кровью, могучим ударом» вылет наскоро подготовленной 81-й дивизии мог увенчаться успехом лишь при удачном стечении обстоятельств. Но чуда не случилось… Однако «карающий меч», как всегда, нашел крайнего. Внезапно «воскресший» Водопьянов, вернувшись в Пушкин, с горечью узнал, что он уже не комдив. А 17 августа у соединения появился новый «хозяин» - ПОДПОЛКОВНИКА.Е.Голованов, бывший командир 207-го ДБАП. Все пилоты Еров и три командира экипажей «семерок» (Курбан, Угрюмое и погибший Панфилов) получили за этот вылет ордена Красного Знамени, а еще несколько вторых пилотов и штурманов - ордена Красной Звезды. К чести Водопьянова следует отметить, что он мужественно перенес внезапную опалу. В качестве рядового летчика (!) 432-го полка комбриг* Водопьянов.
Удар Маха
Испытания Me 262 на трансзвуковых скоростях в Германии и СССР
Константин Ю.Косминков/ г. Жуковский Московской обл. Фото из архива автора
Авиация - один из самых динамично развивающихся видов техники. К достижениям в авиационной области люди привыкают быстро, воспринимая как обычное то, что еще совсем недавно вызывало у них восхищение. И только мемуары непосредственных участников событий позволяют мысленно вернуться назад и ощутить всю сложность проблем, стоявших в свое время перед создателями передовой авиатехники. Особое место в подобной литературе занимают воспоминания летчиков-испытателей. Именно они первыми сталкиваются с новыми явлениями, либо совсем еще неизвестными и необъясненными, либо изучавшимися ранее только в лабораториях.
Ниже приводятся (с некоторыми сокращениями, касающимися только частных технических подробностей) воспоминания немецкого летчика-испытателя фирмы «Мессершмитт' Л.Гофмана, который делится своими впечатлениями о скоростных полетах на реактивном истребителе Me 262. Вероятно, это был первый серьезный опыт летных исследований явлений, возникающих при больших дозвуковых числах Маха и не находивших тогда удовлетворительного объяснения. Это необычные воспоминания. Они были написаны для советских специалистов и в 1947 г. опубликованы в специальном издании ЛИИ. По всей вероятности, после войны Л.Гофман оказался в советской зоне оккупации и был привлечен для оказания технической помощи. Никаких сведений о судьбе этого человека в СССР отыскать пока не удалось.
В качестве летчика-испытателя фирмы «Мессершмитт» мне в последние месяцы войны пришлось провести испытания самолета Me 262 при полете с большими числами Маха. В то время этим испытаниям придавалось очень большое значение ввиду следующих соображений:
1) Для дальнейшего развития скоростных реактивных самолетов необходимо было собрать и систематизировать возможно более полный материал по полетам с большими числами Маха.
2) В процессе испытаний самолетов Me 262 имели место весьма необычные несчастные случаи, причины которых необходимо было объяснить.
Эти катастрофы (по словам свидетелей, внушающих доверие) происходили следующим образом. Самолет Me 262 после достижения в горизонтальном полете большой скорости самопроизвольно переходил в пикирование, вывести из которого самолет летчику уже не удавалось. Установить причины этих катастроф путем расследования практически было невозможно, так как летчики не оставались в живых, а самолеты полностью разбивались. В результате этих катастроф погибли один летчик-испытатель фирмы «Мессершмитт» и целый ряд военных летчиков. Особенно примечательным во всех этих катастрофах было то, что ни один из потерпевших аварию летчиков не передавал никаких сообщений по радио, несмотря на то, что времени для этого было вполне достаточно, так как переходы в пикирование происходили обычно на высоте 8000 м. До момента падения на землю не наблюдалось никаких признаков разрушения или пожара самолета.
Причины катастроф предположительно усматривали в следующем:
1) Летчики заболевали высотной болезнью.
2) Местные скачки уплотнения, действующие на самолет, создавали звуковые волны, которые приводили летчика в состояние, не дающее возможности нормально управлять самолетом.
3) В системе электроуправления перестановкой стабилизатора самопроизвольно происходило замыкание на массу,
в результате которого угол установки стабилизатора увеличивался.
4) Поломка червяка перестановки стабилизатора.
5) Самолет Me 262 после перехода за определенное число Маха совершенно не может быть выровнен (гак в тексте, авт.) и только с очень большим трудом может быть выведен из пикирования.
Возвращаясь к замечанию о местных скачках уплотнения, следует отметить, что в процессе систематического испытания самолетов Me 262 выяснилось, что при достижении определенного числа Маха на самолете действительно возникали очень сильные шумы. Специальные приборы, установленные в кабине, отмечали возникновение на самолете слышимых, но не поддающихся точному определению звуковых волн. Изучение этих звуковых явлений производилось врачами и специалистами других фирм и учреждений, однако вследствие окончания войны эти исследования не были завершены, и данные их не были сообщены фирме «Мессершмитт».
Оба летчика-испытателя фирмы «Мессершмитт», которые летали на Me 262 до меня по той же программе, ощущали так же, как и я, исключительно сильное физическое утомление. После проведения испытательного полета на больших скоростях летчик чувствовал себя совершенно разбитым. Кроме того, после таких полетов мы всегда отмечали у себя симптомы, сходные с симптомами высотной болезни, а именно: бессонница, повышенная возбудимость, чувство страха, нарушение чувства равновесия и др. Все эти симптомы были настолько сильны, что часто лишали летчика возможности продолжать испытания самолета по этой программе.
Ни один из нас не ощущал особенно большого напряжения даже при достаточно п родолжительном полете со скоростью примерно 850 км/ч на соответствующей высоте. Это замечание приведено здесь как доказательство того, что летчики теряли способность нормального управления самолетом отнюдь не в результате перенапряжения, а в результате каких-то иных причин.
В отношении возможных замыканий на массу в системе электроуправления перестановкой стабилизатора необходимо заметить следующее. Электросистема была впоследствии сделана двухпроводной, что совершенно гарантировало от замыканий на массу. Однако, несмотря на это, аварии продолжали повторяться.
Систематические полетные испытания показали, что самолет Me 262 действительно очень трудно
