И. Еременко в кабине И-15 после возвращения из боя, в котором сбил Не 111. Испания, 25 июля 1937 г.
/. Yeremenko in И-2 cockpit after return from combat. During that combat he has brought down He 111. Spain, the 25th of June, 1937
К середине октября на аэродроме Гарапинильос под Сиснеросом франкисты сосредоточили очень много авиационной техники (в том числе новые «Мессершмитты»), а также огромное количество ГСМ и запасных частей. Если бы аэродром продолжал функционировать нормально, то это могло бы привести к провалу намечавшегося через полтора-два месяца наступления на Те-руэль. Чтобы вывести авиабазу из строя, Птухин, Еременко, Агальцов и Лазарев спланировали операцию, которую, пожалуй, следует считать самой яркой страницей боевой деятельности Ивана Трофимовича в Испании. 15 октября он непосредственно руководил осуществлявшей удар авиагруппой, включавшей пять эскадрилий И-16 и И-15. Основную задачу выполняли возглавляемые Серовым и Гонсалесом Чен-досвиндо две эскадрильи «чатос», самолеты которых несли по четыре 10-кг бомбы. Истребители сделали шесть заходов на цель, уничтожив и повредив более 70 самолетов. Была взорвана большая часть складов ГСМ и боеприпасов, сгорели многие другие объекты. Кроме того, после окончания штурмовки группа обнаружила и расстреляла вражескую автоколонну.
Сражение за Теруэль развернулось в середине декабря. Поначалу оно развивалось благоприятно для республиканцев. Задачей группы Еременко в те дни было сопровождение бомбардировщиков. 22 декабря во время очередного вылета капитан встретился с тремя Bf 109 и сбил один из них. Однако двое оставшихся серьезно сели на хвост. Пришлось изрядно повертеться, прежде чем на помощь подоспели Мор-кильяс и Короуз. 24 декабря Теруэль был взят. По решению военного министра республики Прието часть истребителей была отведена на аэродромы Центрального и Арагонского фронтов. Однако всего через пять дней Теруэль вновь захватили войска Франко, и вокруг него опять разгорелись жаркие бои как на земле, так и в воздухе.
Последний раз Иван Трофимович поднялся в испанское небо 17 января 1938 г. Вылет он выполнял в составе ставшей родной эскадрильи «чатос». Как ни печально, но это боевое задание не обошлось без потерь. Во время боя с группой «Мессершмиттов» и «Фиатов» были сбиты Степанов и Добиаш. Пока были патроны, эскадрилья с воздуха прикрывала выбросившихся с парашютами летчиков…
На родину Еременко отправился в конце января. За его плечами остались 348 боевых вылетов, многие десятки воздушных боев и 16 официальных побед*.
Он был удостоен звезды Героя Советского Союза, стал кавалером двух орденов Красного Знамени. По возвращении в СССР карьера Еременко резко пошла вверх: он получил звание комбрига и был назначен командиром 95-й авиабригады, базировавшейся в Баку, а в июне уже стал командующим ВВС Московского военного округа. Совсем еще молодой боевой комбриг не лизал сапог начальству и не выступал ревностным сторонником «чисток». Напротив, он всегда старался защитить и своих подчиненных, и тех людей, в чью невиновность верил. Еременко не оставлял постоянной работы по совершенствованию и себя, и своих подчиненных как летчиков-истребителей. И поэтому часто на его голову обрушивались громы и молнии – ведь он поступал вопреки знаменитому рычаговскому «Не будем фигурять!». Один из таких «высочайших разносов» хочется привести целиком. Итак, приказ № 70 «О мерах по предотвращению аварийности в частях военно-воздушных сил РККА» от 4 июня 1939 г., пункт 5**: «Однако недисциплинированность и распущенность настолько вкоренились среди летчиков, так велика эта болезнь, что, невзирая на частые и тяжкие катастрофы, результатом которых является гибель лучших наших людей, невзирая на это, всего лишь месяц примерно тому назад два Героя Советского Союза – командующий ВВС МВО комбриг Еременко и его заместитель – полковник Осипенко в неурочное время вздумали произвести «показательный» воздушный бой над люберецким аэродромом и произвели его на такой недопустимо малой высоте, позволили себе такое нарушение всех установленных правил и приказов, что только по счастливой случайности этот «показательный» бой закончился благополучно. Однако такие «показательные» полеты показывают лишь, что источником недисциплинированности, расхлябанности, воздушного лихачества и даже хулиганства являются не всегда худшие летчики и рядовые работники авиации. Вдохновителями и образцом недисциплинированности, как это видно из приведенных фактов, бывают и большие начальники, на обязанности которых лежит вся ответственность за воспитание летчиков и руководство их работой, которые сами обязаны быть и непременно образцом и примером для подчи- ненных. Подпись: Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Ворошилов».
В декабре 1940 г. самый молодой генерал Герой Советского Союза был назначен заместителем командующего ВВС 1-й Отдельной Краснознаменной армии Дальневосточного фронта. По воспоминаниям тогдашних его сослуживцев, в частности офицера штаба 1-й Отдельной Н. В. Величко, Еременко «спуску» подчиненным не давал, однако во внеслужебное время не дистанцировался от более молодых летчиков. Он был интереснейшим рассказчиком, мог найти точки соприкосновения с любым человеком, поддержать непринужденную беседу, щедро делился боевым опытом.
Уничтоженные на аэродроме Гарапинильос Fiat CR.32
Fiat CR.32s liquidated at Garapinilos airfield
В Испанию пришла газета с указом о присвоении И. Еременко (на фото второй справа) звания Героя Советского Союза. Второй слева – Птухин
Newspaper with decree about conferment the rank of Hero of Soviet Union to I. Yeremenko (the second from right) came in Spain. The second from left – Ptuhin
Румынский разведчик-легкий бомбардировщик IAR 39, совершивший вынужденную посадку в районе действий 9-й армии. Донбасс, осень 1941 г.
Roumanian reconnaissance light bomber after emergency landing at the 9th army's operation area. Donbass, autumn 1941
К началу войны 4-й и 55-й авиаполки 20-й САД имели штатное количество МиГ-3
By the war beginning the 4th and the 55th aviation regiments of the 20th САД had complement of Mnf-3s
В марте 1941 г. Еременко стал командующим ВВС 25-й армии, также дислоцированной на Дальнем Востоке. Утром 22 июня в высоких московских кабинетах стали раздаваться его звонки с требованиями отправить на фронт. А отправлять не хотели – считалось, что от Японии можно ожидать любых «сюрпризов», а потому командующий ВВС армии, имевший боевой опыт, мог оказаться крайне необходимым на восточных рубежах страны. Однако Иван Трофимович продолжал настойчиво подавать один рапорт за другим и в конце июля добился своего, получив назначение на должность командующего ВВС 9-й армии, действовавшей на Южном фронте. В тяжелейшие первые месяцы войны Еременко, стремясь достигнуть максимальной эффективности вверенных ему сил, неоднократно выезжал на машине с радиостанцией на передний край. Весь остаток лета и почти всю осень он не только командовал своими подчиненными с земли, но и регулярно совершал боевые вылеты – кстати, в паре с другим «испанцем» Львом Шестаковым. Однако достоверных сведений о сбитых Еременко в то время самолетах противника нет.
В октябре на долю Ивана Трофимовича выпали тяжелые испытания, и связаны они были не только с боевыми действиями. Стоит подробнее описать эти события, в них – атмосфера дней 41-го года. 5 октября частям 9-й армии был отдан приказ отойти и занять новый рубеж обороны. В условиях «дырявого» фронта, при плохой связи Еременко посчитал, что, находясь в штабе армии, он не сможет полноценно обеспечить перегруппировку авиации и решил отправиться в войска. 6 октября командующий ВВС армии вместе со своим начштаба м-ром Гужовым вылетел на У-2 из Каларовки в 20-ю смешанную авиадивизию с целью, как он сам потом писал: «… интенсивной разведкой установить группировку противника, самому лично поставить задачу на штурмовые действия и, если возникнет необходимость, вывести части ВВС из-под удара». В штабе
