крестьяне должны были платить нечто вроде подушной подати, составлявшей четыре пенни (денария) с головы. Помимо этих податей, каждый фермер обязан был платить оброк — ежегодно отдавать монахам трех цыплят, пятнадцать яиц и большое число досок для ремонта помещений монастыря. Часто ему приходилось отдавать двух свиней, иногда пшеницу, вино, мед, воск, мыло или масло. Если фермер знал какое-нибудь ремесло, он платил изделиями этого ремесла — кузнец обязан был ковать пики для военного отряда аббатства, плотник изготовлял бочки, обручи и подпорки для виноградников, тележных дел мастер делал телеги. Даже жены крестьян обязаны были работать на монастырь, если они были крепостными, — ежегодно холопки ткали полотно или шили одежду для всех монахов.

Оброк собирал и хранил управляющий, которого называли майором. Он работал как проклятый, и когда читаешь семьдесят конкретных предписаний, которые составил Карл Великий и которые майоры обязаны были неукоснительно выполнять, то проникаешься к этому человеку сочувствием. Он должен был следить, чтобы все повинности выполнялись неукоснительно, еженедельно раздавать крестьянам работу и смотреть, чтобы она была выполнена. Он должен был следить, чтобы крестьяне поставляли требуемое число яиц и свиней и не подсовывали ему кривые или плохо обструганные доски. Он должен был контролировать хранение припасов и торговлю ими, отсылать все произведенные в поместье товары и оброк в монастырь и ежегодно обязан был предоставлять аббату полный и подробный отчет об управлении поместьем.

У него был свой манс, с которого он тоже нес повинности и платил оброк, при этом Карл Великий требовал, чтобы его управляющий исправно платил этот оброк, чтобы подавать хороший пример крестьянам. Скорее всего, обязанности майора не оставляли тому времени для занятия своим хозяйством, и он нанимал для этого батрака, как и советовал Карл Великий. Часто, однако, майор имел у себя в подчинении нескольких чиновников, называемых деканами, а в больших хозяйствах учетом поступавших припасов и хранением их занимался специально назначенный для этого человек — келарь.

Так, в нескольких словах, монахи Сен-Жерменского аббатства и другие франкские землевладельцы во времена Карла Великого управляли своими поместьями. Теперь давайте посмотрим, как же жили крестьяне этого поместья. Аббатству принадлежала небольшая деревня, под названием Вилларис, неподалеку от Парижа, там, где теперь раскинулся парк Сен-Клод. Открыв книгу, в которой велись записи, касающиеся деревни Вилларис, мы найдем в ней упоминания о человеке по имени Бодо[1] . Его семью составляли жена Эрментруда и трое детей — Видо, Герберт и Хильдегард. У него имелся небольшой надел пахотной земли, покос и несколько виноградных лоз. О жизни Бодо нам известно почти столько же, сколько о мелком французском землевладельце наших дней.

Давайте же попытаемся представить себе один день из жизни Бодо. К примеру, прекрасным весенним утром в последние годы правления Карла Великого Бодо встал очень рано, поскольку сегодня он должен был отработать день на монастырском наделе и боялся опоздать на работу, поскольку управляющий этого не терпел. Чтобы подмаслить его, Бодо, вероятно, еще неделю назад послал майору яиц и овощей, но монахи не разрешали своим управляющим брать крупные взятки (как это делалось в некоторых других поместьях), и Бодо знал, что если он припозднится, то получит большой нагоняй. В тот день он должен был пахать поле, поэтому взял с собой своего большого вола и маленького сына Видо, который должен был его погонять. Вскоре Бодо с сыном присоединились к своим друзьям с соседних ферм, которые тоже сегодня должны были работать на барщине. Наконец, все собрались — кто привел лошадь, кто вола, кто принес мотыгу, кирку или лопату, иные захватили топоры или косы и, разбившись на группы, двинулись через поля, луга и рощу к главному мансу, куда им приказал явиться управляющий. В соседнем мансе жило несколько семей — Фламберт, Эрмоин и Рагенольд со своими женами и детьми. Бодо, проходя мимо, поздоровался с ними. Фламберт должен был сделать ограду вокруг рощи, чтобы кролики, живущие в ней, не потравили молодые всходы на поле, Эрмоину было велено принести побольше дров для главного дома, а Рагенольд собирался заделать дыру на крыше амбара. Бодо шел по холодку, насвистывая песенку, а рядом шли его вол и сын. Мы не пойдем дальше за ними, поскольку они весь день будут пахать, а в полдень перекусят под деревом вместе с другими пахарями. День для них пройдет безо всяких происшествий.

Лучше вернемся в дом Бодо и посмотрим, чем занимается его жена, Эрментруда. У нее сегодня тоже очень много дел, она должна принеси майору оброк — жирную курицу и пяток яиц. Она оставила своего второго сына, девяти лет от роду, присматривать за грудной Хильдегард и зашла за одной из соседок, которая тоже должна была идти к управляющему. Соседка — крепостная крестьянка, и должна была отнести ему кусок шерстяной ткани, который тот отошлет в аббатство, чтобы из него сшили рясу для монаха. Ее муж весь день должен был работать на хозяйском винограднике, поскольку в этом поместье крепостные, как правило, ухаживали за виноградником, а поле пахали свободные крестьяне. Эрментруда и ее подруга вскоре явились в дом управляющего. Здесь вовсю кипела работа. В мужской мастерской трудились несколько умелых ремесленников — башмачник, плотник, кузнец и два серебряных дел мастера. Больше ремесленников здесь не держали, поскольку самые лучшие из них жили в самом аббатстве Сен-Жермен. Там же они и работали, и им не надо было никуда везти свои изделия. Но в каждом поместье всегда было несколько умельцев — либо крепостных, живших при господском доме, либо свободных людей, обитавших в своих мансах. Хорошие землевладельцы всегда старались заполучить побольше умелых ремесленников. Карл Великий приказывал, чтобы его управляющие имели в своем распоряжении «хороших рабочих, а именно: кузнецов, серебряных и золотых дел мастеров, башмачников, токарей, плотников, изготовителей мечей, рыбаков, охотников, мыловаров, пивоваров, людей, знающих, как делать яблочный и грушевый сидр и все другие виды напитков, пекарей, которые выпекали бы пшеничный хлеб для нашего стола, людей, которые знали бы, как делать сети для охоты, рыбной ловли и ловли дичи, и других, которые здесь не упомянуты». И некоторые ремесленники, владевшие этими профессиями, работали на монахов в деревне Вилларис.

Но Эрментруда не остановилась у мастерской. Она нашла управляющего, поклонилась ему и, отдав курицу и яйца, поспешила на женскую половину, чтобы поболтать с подружками. В те времена женщины у франков жили в отдельном помещении — здесь они выполняли работу, которая считалась чисто женской, точно так же, как это было принято у древних греков. Если в поместье жил франк благородного происхождения, то за работницами следила его жена, но поскольку в каменном доме в Вилларисе никто не жил, то за женщинами присматривал управляющий. На женской половине располагалось несколько домиков и мастерская. Все эти строения были обнесены высоким забором и имели ворота, запиравшиеся большой задвижкой, как в гареме, чтобы никто не мог пройти сюда без разрешения. Рабочие комнаты были оборудованы всем необходимым и отапливались печами. Здесь Эрментруда (ей, как женщине, позволялось входить сюда) увидела около дюжины крепостных крестьянок, которые ткали и красили полотно и шили одежду. Каждую неделю измотанный управляющий приносил им сырье для работы и забирал готовые изделия. Карл Великий наставлял своих управляющих, как надо обращаться с женщинами, работавшими в мансах, и можно не сомневаться, что монахи Сен-Жермена в своих образцовых поместьях поступали так, как советовал король. «Наших женщин, — писал Карл Великий, — надо своевременно обеспечивать всеми необходимыми материалами, а именно холстом, шерстью, красителями, получаемыми из вайды, вермильоном, мареной, гребнями для расчесывания шерсти, ворсовальными шишками, мылом, жиром, лоханями и другими необходимыми вещами. И пусть за женской половиной хорошо присматривают, а в домах и комнатах топят печи и делают кладовые, и пусть их окружает прочный забор, а двери тоже будут прочными, чтобы женщины выполняли свою работу как следует».

Впрочем, Эрментруда не долго болтала с подругами — ей надо было торопиться домой. Пойдем же за ней и мы. Она вернулась к себе на ферму и принялась за работу на винограднике, через час-другой покормила детей и остаток дня пряла шерсть, чтобы сшить им теплую одежду. Все ее подруги работали на фермах своих мужей или ухаживали за домашней птицей, пололи грядки с овощами или шили дома одежду. Женщинам приходилось работать не меньше мужчин. Во времена Карла Великого овец стригли в основном женщины. Наконец, вернулся Бодо и сел ужинать, а как только село солнце, вся семья улеглась спать, поскольку свеча, изготовленная их собственными руками, почти не давала света, а утром надо было опять встать пораньше. Де Квинси в своей неподражаемой манере однажды заметил, что люди древности «ложились спать, как послушные мальчики, между семью и девятью часами». «Люди рано ложились спать просто потому, что мать-земля не могла позволить им понапрасну жечь свечи. Эта старая добрая дама… несомненно, недоуменно пожала бы плечами, если бы какая-нибудь из ее народностей попросила свечей.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×