Гнёт ее заботы

Кроуфорд, щурясь, оглядел катакомбы. Внезапно он почувствовал себя очень уставшим, и он позволил этой усталости течь сквозь него, притупляя встрепенувшуюся на миг ясность, которую вызвало появление Байрона.

«Ну и что с того, что она беременна, ? затуманенно думал он. ? Во всем виноват тот проклятый моряк. Он пусть и вытаскивает ее из чертова горящего дома, ее и ее нерожденного ребенка. Я останусь здесь, в Галатее, где я могу обменять кровь на полента [365], рис и пасту ? и брэнди ? много брэнди».

? Ты иди вперед, Джон, ? сказал он, но когда повнимательнее присмотрелся к своему соседу, увидел, что это был не Китс. «Куда же подевался Китс? Он только что был здесь ? они пили кларет и херес Олоросо[366]».

? Я Байрон, ? терпеливо ответил Байрон. ? И если ты скажешь мне уйти, я уйду.

«Почему этот человек вызывал в нем такое беспокойство? Конечно, Кроуфорд хотел, чтобы он ушел. Кто вообще был этот Байрон»? Кроуфорд силился вспомнить, где мог встречать этого человека… «в Альпах? Едва ли это было возможно».

Мысль о полента напомнила ему, что он сегодня еще ничего не ел, и он потянулся к карману за куском засохшей кукурузной каши, которую, как он помнил, он туда положил  ? но его карманы были полны совсем других вещей.

Он нащупал железный гвоздь, липкий, словно от крови, и на миг в голове мелькнуло воспоминание, как он надавил ладонью на его острие на террасе Женевской виллы Байрона; также здесь нашелся стеклянный пузырек, но он никак не мог вспомнить, была ли налитая в него жидкость ядом, который фон Аргау поручил ему дать Джозефине, или это была порция крови Шелли смешанная с желчью ? э-э, то есть с уксусом; затем он обнаружил тот самый кусок полента, но когда он извлек его из кармана, тот оказался овсяной лепешкой с маленьким выпуклым изображением двух сестер, которые были физически соединены в области бедра. Лепешкой, которую Джозефина должна была разломить на его венчании с ее сестрой, чтобы он мог иметь детей.

Он поднял ее на уровень глаз. Все еще целую.

Теперь он понимал, что пьянство его не спасет, алкоголю недостанет сил удержать его здесь и дать ему умереть. И слезы разочарования побежали вниз по его изможденным, бородатым щекам.

Недовольные нефферы прикончили потир с его кровью, и один из них принес пустой сосуд обратно и поставил его у подножия вакантного теперь креста.

Кроуфорд раскрошил овсяную лепешку на множество кусочков и разбросал их по каменному полу. ? Вы все, гости на свадьбе, ? мрачно крикнул он сгорбленным фигурам, наблюдающим за ним и Байроном.

? Поднимайте крошки и жрите их, жалкие ублюдки, и брачная церемония, наконец, завершится.

Байрон все еще терпеливо, выжидающе смотрел на него. ? Я Байрон, ? повторил он, ? и если ты скажешь мне оставить тебя здесь…

? Я знаю, кто ты, ? сказал Кроуфорд. ? Пошли отсюда. От этого места лучше держаться подальше.

Кроуфорд едва мог идти. Байрон вынужден был подхватить его под правую руку, а затем шаркающей походкой двинулся вперед, таща на себе большую часть веса своего товарища, в то время как ноги Кроуфорда бесполезно сучили по каменному полу. Когда их пошатывающаяся на ходу пара медленно миновала наклонный участок пути, приблизившись к входной двери, несколько завсегдатаев этого злачного места заступили им дорогу, и один из них невнятно пробормотал, что было бы досадно позволить двум таким превосходным бурдюкам покинуть это место.

Напряженный оскал на лице Байрона растянулся в волчью ухмылку. Свободной правой рукой он снова выхватил пистолет. ? Серебро и дерево, ? выдохнул он по-итальянски, ? пуля что надо. Можешь подохнуть также как твои идолы.

Завсегдатай неохотно отступил назад, и спустя несколько мгновений Байрон и Кроуфорд, еле переставляя ноги, миновали аркообразный дверной проем. Когда Байрон повел его к деревянным ступеням, Кроуфорд прищурился поверх его плеча.

? Это не Темза, ? удивленно сказал он, ? и это не Лондонский мост.

? Да уж, не много же от тебя осталось, Айкмэн, ? заметил Байрон, когда начал тащить их обоих вверх по лестнице.

Наверху на мостовой они остановились, чтобы перевести дух. Кроуфорд щурился от причиняющего боль слепяще-яркого уличного света, и спрашивал себя, где же, черт возьми, он находится. Он скосил глаза к носу и с удивлением увидел, что у него была борода, и что, несмотря на покрывающую ее грязь, она была белой.

? Теперь уже недалеко, ? сказал Байрон. ? За этим углом в нанятой карете нас дожидается Тито. Собственно, если через несколько минут я не вернусь, он должен отправиться мне на выручку.

Кроуфорд кивнул, пытаясь удержать вернувшуюся ненадолго ясность. ? Как ты меня нашел? ? спросил он.

? Я поручил моим слугам поспрашивать вокруг об англичанине со знаком Карбонариев на руке, который почти наверняка пытается покончить с собой. Они быстро разузнали, что ты был в одном из этих притонов, а затем похитили одного из местных нефандос[367]  ? так они, видишь ли, здесь величают нефферов, это к тому же означает «неспособный» или «нежелающий говорить» ? и пригрозили, что убьют его, если он не выдаст расположение этого места.

Байрон презрительно фыркнул. ? Тот, конечно же, сразу раскололся и, рыдая, начал лепетать, как туда можно добраться. Эти нефандосы ? просто трусы. Даже находясь во власти своего порока, все чего они хотят, лишь безопасно скользнуть по его поверхности, словно бахвалящийся распутник, у которого хватает смелости лишь на то, чтобы подглядывать в окна спальней. Если бы они и в самом деле жаждали испить сию чашу, они бы отправились на север, в Портовенере, где и впрямь могут найти вампира.

Кроуфорд кивнул. ? Полагаю, так оно и есть. Они просто жаждут грез, что обретают от своих кварцевых фетишей и легких металлов… а так же в крови людей, которые были укушены. Можно видеть посредством крови. Он направился было вперед, но был вынужден снова опереться на Байрона.

? А я к тому же теперь даже не зараженный. Но они сказали, что для ценителей моя кровь все еще заслуживает внимания ? они говорят, она словно молодой уксус, в котором они могут… все еще чувствовать вкус того изысканного вина, которым она когда-то была. Он издал болезненный смешок. ? Ты определенно придешься им по вкусу. Если конечно когда-нибудь впадешь в нищету…

? Благодарю. Без работы я теперь не останусь.

Некоторое время они молча хромали вперед, и Кроуфорду приходилось постоянно напоминать себе, где он находится. ? Я попытаюсь снова подняться в Альпы, ? хрипло сказал он, наконец, ? ради нашего ребенка, но боюсь, что в этот раз умру задолго до того, как достигну вершины. Я был… неизмеримо моложе в 1816.

? Если мой замысел сработает, нам не придется ехать дальше Венеции, ? сказал Байрон. ? Думаю, я знаю, как можно ослепить Грай.

? Ослепить… Грай, ? повторил Кроуфорд, печально оставляя слабую надежду разобраться хоть в чем-нибудь из происходящего.

Еле волоча ноги, они завернули за угол, и Байрон снял шляпу и замахал поджидавшей и карете.

? Этой ночью ты остановишься в моем доме в Пизе, ? сказал Барон, когда карета тронулась в путь, ? а завтра утром мы возьмем эту карету до Виареджо, где встретимся с Трелони, который приплывет туда на Боливаре. Он изготовил какую-то адскую жаровню, чтобы сжечь на ней тела. Мы же доставим свинцовые ящики для пепла.

Кроуфорд кивнул. ? Я рад, что их наконец-то сожгут.

? Я тоже, ? ответил Байрон. ? Эта чертова Санитарная Служба всеми правдами и неправдами тянула с предоставлением нам необходимых разрешений ? я думаю, кто-то высокопоставленный в Австрийском правительстве хочет, чтобы из песка вывелись вампиры ? но теперь у нас эти разрешения есть, и мы намерены ими воспользоваться, прежде чем их успеют отменить. Я только надеюсь, что еще не слишком поздно.