Гнёт ее заботы

[320], или как там называется это чертово место.

? Да нет же, объяснил. Мэри Шелли ? а с недавних пор и Клэр ? мои пациентки, и я не хочу их покидать, пока их состояние неясно. Он пытался выглядеть искренним, когда это говорил ? хотя на самом деле, не торопился покинуть Каза Магни, так как ему казалось, что у нее больше шансов вернуться к своей настоящей личности Джозефины здесь, где она ее потеряла, чем в многолюдной атмосфере Ливорно или в ставшей для них теперь чужой Англии.

? Ну, хорошо. Ее голос звенел от негодования. ? Но мы не останемся здесь ни днем дольше следующего понедельника, ты меня понял? Это место ужасно, и эти люди ужасны. Ты уже позаботился о том, чтобы этот тип Шелли понял наконец, что мы с тобой не брат и сестра?

? Э-э, да, ? поспешно ответил он. На самом деле, он всего лишь попросил Шелли перестать их так представлять.

? Как скажи на милость, можно быть братом и сестрой и быть женатыми? Что он вообще возомнил?

? Я не знаю, ? ответил Кроуфорд. «Инцест не является чем-то необычным для этих людей, Джулия, ? подумал он? ? Шелли со своей „сестрой?, Байрон со своей сводной сестрой ? но вряд ли стоит тебе об этом говорить».

? И когда наконец ты оставишь это нелепое имя «Айкмэн»?

? Как только мы уедем, ? уже не в первый раз ответил он.

Она словно попугай дернула головой, уставившись в окно. ? Лучше бы ты озаботился оказать надлежащую медицинскую помощь своей жене, ? сказала она, ? вместо того, чтобы расточать все свое внимание посторонним. Этот глаз, с которым ты утверждаешь ничего нельзя поделать, становится все хуже.

«Сильно сомневаюсь, ? подумал он, ? разве что ты умудрилась его разбить».

Еще вчера он мог бы воспользоваться этой жалобой как походящим поводом, чтобы попытаться напомнить ей о Венгерн и остальных событиях в жизни Джозефины, но после вчерашнего ужина он окончательно отказался от попыток спровоцировать такие воспоминания.

Накануне он повалил ее на кровать и рассказал ей о Китсе, о их бегстве из Рима, о том, как они жили в Пизе и работали там в Университете. Он был полон радужных надежд, когда ее всхлипы и возражения затихли, и она обмякла; но когда он поднялся с нее ? и хриплым от надежды голосом возвестил «С возвращением, Джозефина» ? она вдруг вздернулась и села, столь неожиданно и резко, что ему почудился лязг шестеренок и храповиков в ее торсе.

Весь вечер она провела в своем механическом трансе, щелкая шеей из одного положения в другое и неуклюже перемещаясь, словно ее конечности вращались на шарнирах, и Клэр выбежала из столовой, а маленький Перси Флоренс расплакался и потребовал, чтобы мама увела его от этой «заводной леди». Когда, несколько часов спустя, она пришла в себя, она все еще была Джулией.

Так что он отказался, по крайней мере, в этот мгновенье, от мысли попытаться вернуть Джозефину ? он решил, что с Джулией ему хоть немного, но все же лучше, чем с этой заводной леди.

С почти сверхъестественным ужасом он подумал о том, что тело Джозефины являло собой совершенную копию его мертвой жены. По крайней мере, если судить по месяцу его тесного знакомства с этим предметом; по сути, он начал узнавать свою жену только сейчас, спустя шесть лет после ее смерти, и был потрясен, обнаружив, что она ему ни капли не нравится.

Два дня назад она ясно дала понять, что не потерпит никаких сексуальных домогательств до тех пор, пока они находятся в этом доме, и он был уверен, что по крайней мере отчасти, ее хроническое негодование было вызвано тем обстоятельством, что это заявление не отправило его тотчас же паковать чемоданы.

По правде говоря, близость с ней его совсем не прельщала. Он знал теперь, что любил несчастную Джозефину ? которая могла теперь быть совершенно мертва, не уцелев даже дремлющей искоркой в брошенном ею разуме.

Эта мысль напомнила ему о мучительном предположении Шелли, что Аллегра может быть все еще жива, затерянная где-то в глубинах своего кошмарно возрожденного черепа. «Все мы узники в наших собственных головах, ? подумал он, вспоминая о неотступно терзающих его воспоминаниях, ? но большинство из нас хотя бы может переговариваться с другими заключенными через прутья решетки, а иногда даже протянуть руку и встретить ответное рукопожатие».

? Пошлой ночью на берегу я встретила одного джентльмена, ? продолжала Джулия, ? англичанина. Полагаю, одного из друзей Шелли, которые приплыли на том корабле. Надеюсь, он не отбыл на нем сегодня. ? Он доктор, ? добавила она, подчеркивая это слово. Кроуфорд был всего лишь хирургом. ? Он сказал, он может восстановить мое зрение. Он обещал это.

Мгновение Кроуфорд озадаченно смотрел на нее ? затем вскочил на ноги и подался вперед, вговаривая слова прямо в ее лицо. ? Не приближайся к этому человеку, ? резко сказал он. ? И даже не вздумай его приглашать, ты поняла меня? Это очень важно. Он… убийца, даю тебе слово. Поговоришь с ним еще хоть раз, и клянусь, мы никогда отсюда не уедем, и пусть моя лондонская практика катится ко всем чертям.

Она улыбнулась, заметно успокоившись. ? Надо же, ты, похоже, ревнуешь! Ты и впрямь вообразил, что я буду флиртовать ? а тем более заниматься чем-то большим ? с другим мужчиной, когда я замужем за преуспевающим доктором?

Он выдавил из себя ответную улыбку.

* * *

В субботу переоборудованный Дон Жуан отправился в первое плавание ? Шелли, Вильямс и Робертс весь день и добрую часть вечера рассекали на нем по спокойным водам залива, и снова встали на якорь, только когда Луна начала прятать свой лик за вуалью облаков. Шелли выглядел заметно посвежевшим и вернувшим душевное равновесие, пока во время запоздалого ужина Клэр с дрожью в голосе не сообщила ему, что дважды за этот вечер видела его расхаживающим по террасе… до того как Дон Жуан вернулся.

Джозефина лишь презрительно закатила глаза и пробормотала что-то на счет алкоголизма, но Шелли отбросил вилку, вскочил и задернул занавески на окнах. ? С сегодняшнего дня будем держать их задернутыми после наступления темноты, ? сказал он.

Вспомнив, что Джозефина встретила кого-то, по-видимому, воскресшего Полидори, Кроуфорд кивнул. ? Хорошая мысль.

Клэр, допивающая уже третий бокал брэнди, нахмурилась, словно почти вспомнила причину, по которой следовало возразить Шелли; она поспешно глотнула еще брэнди, и тревога, судорогой сведшая ее лицо, мало-помалу разгладилась.

В улыбке Эдварда Вильямса мелькнуло что-то болезненное, что-то, что заставило Кроуфорда вглядеться в его лицо, еще до того как он заговорил. ? Но позже, мы же можем открыть их позже, Перси? ? заметно нервничая, спросил Вильямс. ? Я только хочу сказать ? ведь так приятно смотреть ночью вдаль, на воды залива.

Кроуфорд глянул на Шелли, и увидел, что он тоже заметил волнение Вильямса.

? Нет, Эд, ? устало сказал Шелли. ? Днем смотри на этот чертов залив, когда тебе вздумается. Но ночью все шторы должны быть задернуты, от заката до рассвета. Он посмотрел на Кроуфорда и Джозефину. ? Думаю, Айкмэны не откажутся… вымыть эти окна раствором, который их укрепит.

? Окна! ? воскликнула Джозефина. ? Ничего подобного! Мой муж доктор, а я ни какая-нибудь там домработница! Как только вам пришло в голову…

? Я сделаю это, Перси, ? тихо сказал Кроуфорд. ? После того как все отправятся спать.

Джозефина вскочила из-за стола и умчалась в их комнату.