Она взяла у него рубашку, подошла к кухонной раковине и открыла кран. Оттирая пятно, она мысленно искала в своем шкафу что-нибудь, что можно было бы надеть Максу. К сожалению, единственными достаточно большими вещами, которые имелись в ее распоряжении, было одеяло и мужская рубашка, используемая Кейтлин, когда она что-нибудь красила.
Любой вариант сгодится сейчас, решила она. Ей просто необходимо было прикрыть его. И быстро. Его полуголый торс не давал ей сосредоточиться и вызывал странный зуд в ее ладонях, зуд, который можно было снять только прикосновением к нему.
– Джордан? Пойди, пожалуйста, наверх и принеси мою рубашку, в которой я занимаюсь покраской, – попросила Кейтлин, закладывая рубашку Макса в сушилку.
– О, не беспокойтесь обо мне, – сказал Макс. – Мне хорошо и так.
– Никакого беспокойства, – быстро ответила Кейтлин. – Джордан, сходи за рубашкой, хорошо?
– В этом нет необходимости, – настаивал Макс, в то время как Джордан припустил вверх по лестнице.
– О, необходимость есть, – пробормотала себе под нос Кейтлин. – Здесь становится немного прохладно.
– Прохладно?
Кейтлин явно хотела, чтобы он поскорее оделся, подумал Макс, потом заметил, как ее глаза рассматривают его торс. Ему понравилась мысль о том, что вид его обнаженной груди беспокоит ее. Это означало, что она не была к нему равнодушной. Он решил, что, пожалуй, не станет одеваться.
– Мне кажется, здесь ни капельки не холодно. Даже, скорее, тепло.
Кейтлин встретилась с ним глазами и увидела в них вызов. Она никогда не могла оставить без внимания вызов.
– Когда я открою окна, тепло не будет, – сладким голосом сказала она.
Макс промолчал, но на губах его играла улыбка. Казалось, он так же твердо решил не надевать рубашку, как она – заставить его одеться.
Джордан галопом сбежал вниз по лестнице и подал Максу старую, испачканную краской рубашку.
– Вот мамина рубашка. Раньше ее носил папа Патрика. Она очень большая.
– Большое спасибо, Джордан. Только она мне не нужна, – прибавил Макс, бросив взгляд на Кейтлин. – Мне и так хорошо.
Не произнеся ни слова, Кейтлин открыла кухонное окно, улыбаясь тайком, когда по комнате пронесся ветерок. Была обычная апрельская ночь, температура воздуха ниже десяти градусов. От нее не ускользнуло то, что предплечья Макса покрылись гусиной кожей. Несомненно, теперь он наденет рубашку, подумала она, потом спросила себя, почему для нее так важно, чтобы он это сделал.
Макс повесил рубашку на спинку стула, потом взял вилку и начал доедать остаток яблочного соуса на своей тарелке. Он взглянул на Кейтлин с беспечной улыбкой и указал на ее тарелку.
– Вы же не хотите, чтобы ваша еда остыла. – Хоть еда не была единственным предметом, который остывал в этой комнате, подумал он, чувствуя на себе потоки холодного воздуха.
Кейтлин заняла свое место за столом и взяла сэндвич. Она с трудом подавляла дрожь под струей холодного воздуха, гуляющего по комнате, но ей не хотелось доставлять Максу такого удовольствия.
– Ой, мам, здесь холодно, тебе не кажется? – пожаловался Джордан.
– Конечно, нет, Джорди. Я нахожу, что чудесный, прохладный ветерок освежает, особенно после нескольких необычно теплых дней. А вы, Макс? – Кейтлин с невинным видом взмахнула ресницами в сторону Макса.
– О, да, я тоже, – согласился он, в упор глядя на нее, пока она не опустила глаза в этой борьбе характеров.
– Ну, мне кажется, что холодно, мам. Я уже все равно поел, – пробормотал Джордан, заталкивая в рот остаток сэндвича. – Можно мне идти играть?
– А? – Кейтлин с усилием оторвала взгляд от Макса. – О, конечно, Джорди. Нет, погоди. Может, тебе лучше сначала принять ванну? Хорошо?
– Обязательно, да? – Когда она кивнула, он скорчил гримаску, потом просветлел. – Я возьму с собой солдатиков. – И Джордан побежал в ванную комнату.
– Хотите еще что-нибудь? – вежливо предложила Кейтлин, снова взглянув на Макса. – Еще сэндвич или яблочного соуса? – Почему он не надевает рубашку? Уже стало совсем холодно. Она раздраженно спрашивала себя, можно ли обморозиться в апреле месяце.
– Спасибо, не надо, все чудесно, – ответил Макс. Ради святого Петра, закройте же это окно, молча взывал он. Его мурашки уже сменились гусиной кожей.
Кейтлин встала, отнесла свою тарелку в раковину и вымыла ее. Резкий ветер развевал желтые льняные занавески и трепал волосы Кейтлин.
Вернувшись назад к столу, чтобы взять тарелку Макса, она вдруг увидела, как в глазах его загорелся огонь, и проследила за его взглядом, остановившимся на ее груди. Прохладный воздух вызвал еще одну реакцию. Ее соски съежились, стали твердыми и явственно проступили под рубашкой. Макс не отрывал от них глаз, а его руки шевельнулись, как будто были готовы потянуться к ней.
– Ладно. – Она резко повернулась и поспешила к окну. – Пока хватит свежего воздуха, я думаю, – сказала она, закрывая окно, а ее щеки запылали.
Макс откинулся на стуле и вытянул ноги, сплетя пальцы рук за головой. Он ухмыльнулся, наслаждаясь неловкостью Кейтлин. Первый раунд окончен, подумал он с дьявольским удовлетворением.
Глава 4
