— А как же коррекция?
— Будет и коррекция. Попутно. Одно другому не помешает. У меня к вам серь-
ёзный разговор!
Симаков огляделся на ходу: на поляне практически никого не осталось. Только тут и там мелькали отдельные тени.
— Где все? Куда подевались? — удивился он.
— Праздник закончился, большинство друидов разошлось по домам…
— А как же мы?
— Мы тоже уйдём, но попозже. Не волнуйтесь, у нас в запасе ещё целый час времени. Успеем!
— Что будет через час?
— Сюда придут 'чистильщики'!
— Это ещё кто такие?
Лыкова резко остановилась и изучающе посмотрела в глаза Симакова, словно решая, отвечать или нет.
— Это секретная информация! Но поскольку вы с Клавдией оказались в числе приглашённых на праздник, а значит и избранных, то поручившийся за вас дру-
ид, а это скорее всего ни кто иной как Митрич, рассчитывал на ваше благоразумие и умение хранить тайну. Я тоже буду рассчитывать на вас, и приоткрою секрет поляны!
— Мы с Клавдией ни гу-гу! — поспешил заверить её Симаков, — Не маленькие, понимаем!
— Вот и хорошо, слушайте! Эта поляна и дуб на ней испокон веков являются
для друидов священными. Для охраны этого редкого, энергетически чистого ме-
ста, а так же, что бы раз и навсегда отвадить от него посторонних и непосве- щённых в тайну, ими когда-то давным-давно была выдумана легенда о Чёртовом Кладбище!
По ней эта поляна прослыла смертельно опасной для всего живого, в том
числе и для человека. 'Чистильщики' как раз и занимаются тем, что не только охраняют подступы к поляне и решительно пресекают вольные или невольные попытки проникновения на её территорию посторонних чужаков, но и время от времени, по мере надобности, всячески маскируют её.
Они посыпают траву пеплом, придавая ей серый, неживой вид, разбрасывают павших естественной смертью животных и птиц, подпаливают кусты и ветки деревьев вокруг поляны огнём, подбрасывают старые кости…
Перед празднествами, они, соответственно, готовят поляну к проведению обрядов: чистят территорию от мусора, поливают траву водой, смывая пепел, демаскируют горюч-камень и т. д. По окончании праздника, всё восстанавливается в прежнем виде!
— Боже, как всё просто! — вздохнул Симаков.
— Нет, Михаил Степанович, не спешите с выводами! Это только одно разъяснение загадки поляны! Но есть и другое, по которому недра Чёртовой Поляны и впрямь излучают смерть для всего живого! Однако же колдуны друидов давно научились менять знак излучения на противоположенный: Смерть на Жизнь!
И обратно! Во время праздничных мистерий, таких как сегодня, из земли бьют животворящие силы и целительные энергии…
Какая из этих двух версий наиболее верна, я не знаю! Да и никто не знает, кроме Первого Жреца — старшего патриарха ковена! Но, если откровенно, в другое время я к поляне и близко бы не подошла ни за какие сокровища! И ещё, не стоит забывать, что в своё время Древний Рим трепетал при одном лишь упоминании о друидах! А это что-нибудь да значит, не так ли?!
Они подошли к круглому костру, который уже догорал. Лыкова накрыла правую ладонь Симакова своею левой и заглянув тому в глаза, проникновенно и чуть — чуть торжественно проговорила:
— Михаил Степанович, считаю своим долгом сообщить вам, что вы не простой среднестатистический гражданин России, а скрытый носитель паранормальных
способностей, нравится вам это или нет! Вы — нераскрывшийся магоп /магичес — кий оператор реальности/, причём очень сильный!
Я это чувствую достаточно хорошо. И ещё: помимо ваших паронормальных способностей, я обнаружила некую ПРОГРАММУ, заложенную в вас на генетическом уровне. Мне пока никак не удаётся её 'прочесть', хотя сделать это необходимо в первую очередь ради вашего же блага. Так вот, эта ваша ПРОГРАММА и уникальные способности взаимосвязаны! Они как бы вытекают одно из другого.
Короче, не было бы ПРОГРАММЫ, не появились бы у вас и задатки магопа! Я хорошо помню вас. До недавнего времени вы были вполне нормальным человеком. Но вдруг случилось нечто, и в вас пробудилась таинственная ПРОГРАММА, которая в свою очередь наградила вас экстрасенсорными способностями. Вам понятно, что я говорю? Расскажите мне, не произошло ли с вами в последнее время чего-нибудь необычного? Это могло стать катализатором пробуждения вашей программы, причиной её инициации, так сказать… И если что-то случилось, то я должна это знать наверняка!
Слова Лыковой не на шутку взволновали Симакова. Он крепко задумался, но так и не вспомнив ничего необычного, отрицательно мотнул головой:
— Нет! Ничего такого не припомню! Всё было как всегда. Да вы и сами знаете, какова жизнь на селе. Как в наезжанной колее, чуть свернул в сторону — так целое событие! Нет, никаких исключений не случалось!
— Ладно, попробуем подойти с другой стороны. Михаил Степанович, вы не ста-
нете отрицать, что недавно в вас пробудились некие сверхспособности? Вы не
могли их не заметить в себе!
— Не стану! Я действительно начал предугадывать события, драться как Брюс Ли, видеть в темноте как кошка и слышать как волк! Ещё мне кажется, что я стал распознавать мысли людей. Не всегда, конечно, а временами… но всё же…
— Это всё?
— Кажется, нет, что-то есть ещё, но что именно, я до конца не разобрался! Как-ни-
будь попозже я, возможно, и отвечу на этот ваш вопрос…
— Хорошо! Вот видите, в вас заложена какая-то тайна! Ваша ПРОГРАММА, как я
успела понять, носит родовой характер. Она передаётся по наследству! По муж-
ской линии: от отца к сыну и так далее…
Если вам интересно, мы могли бы заглянуть в вашу Родовую Память
и выяснить, кто, когда и зачем внедрил ПРОГРРАММУ в геном вашего Рода. Та-
ким образом вы можете узнать о себе самом намного больше, чем знали до сих
пор. Ну, как? Согласны ли вы вместе со мной приоткрыть завесу тайны и прогуляться по волнам вашей Родовой Памяти?'
Предложение было сверхзаманчивым и сделала его женщина, которой Симаков с некоторых пор стал доверять как самому себе. Поэтому он не колеб-
лясь согласился на эксперимент.
Лыкова заметно оживилась. Они подошли к огню как можно ближе и она, порывшись в складках одежды, извлекла щепоть жёлто-рыжего порошка, который бросила в догорающее пламя. Оно тут же взметнулось ввысь десятками золотистых языков, от костра поплыли дурманящие ароматы, среди которых Симаков угадал запах мяты, забродившего липового мёда и полыни…
Лыкова тем временем наложила свою правую ладонь себе на лоб, а левой прикрыла ладонь Михаила Степановича.
— Начинаем! Смотрите в костёр! Внимательно… лучше на уголья… И ничего не бойтесь, я всё время буду незримо сопровождать вас, где бы вы ни очутились…
Симаков покосился на неё, но целительница уже прикрыла глаза и стала покачиваться взад-вперёд как сомнамбула. Тогда он перевёл взгляд на уголья и всматривался в золотисто-оранжевые комочки, то вспыхивающие, то тускнеющие на боках до тех пор, пока те не слились в его глазах в расшитый неземными узорами красно-коричневый полог. В какой-то момент этот полог распахнулся и… страшной силы удар в челюсть откинул голову Симакова назад. Затылок стукнулся обо что-то твёрдое, тупая боль пронзила мозг и
