Бандит ещё успел вскрикнуть и схватиться за лицо, прежде чем замертво скатился со скамьи под стол.
Своим падением он открыл Симакову двух своих бородатых собутыльников, которые нащупали-таки обрезы и теперь пытались передёрнуть затворы…
Вторую спицу Симаков послал в бандита, сидящего слева, и попал ему в горло. Бросок получился настолько мощным, что раскалённый конец пробил не только гортань, но и шейные позвонки и на вершок вонзился в древесину, при
колов бородача к стене словно бабочку.
Третья и последняя спица поразила бандита, сидящего справа, попав ему в левую половину груди. Она легко пробила грудную клетку между четвёртым и пятым рёбрами и как вертел цыплёнка, проткнула прячущееся за ними сердце.
'Три-четыре-пять!' — закончил подсчёт трупов Симаков.
Он несколько замешкался, засмотревшись на поверженных врагов и это чуть не стоило ему жизни!
От входной двери неожиданно грохнул выстрел и пуля больно обожгла щёку! Оказалось, что на крыльце сторожил шестой член этой банды. Услышав шум схватки в избе, он ворвался внутрь и с порога открыл огонь по кузнецу.
Правда, сделать он успел лишь один-единственный выстрел. Другого шанса Си- маков ему просто не дал…
'Мать честная! — охнул он, приседая, — Счастье ещё, что бандюга вооружён об-
резом, а не наганом… Ему теперь нужно время, что бы его перезарядить…'
Так и вышло!
Пока стрелявший, а это был всклоченный, звероподобного вида мужик в картузе с лакированным козырьком, передёргивал затвор, Симаков подскочил к нему в два прыжка и точным ударом ноги выбил оружие из рук. Обрез с грохотом покатился по полу. Бандит было дёрнулся за ним, но Симаков, собрав пальцы правой руки щепотью в так называемый 'клюв аиста', резко 'клюнул' им противника в висок. Тот закатил глаза, захрипел и медленно сполз по притолоке на пол, теряя сознание.
Всё! Полная победа! Других врагов не видно, пора освобождать жену…
Симаков подбежал к Клавдии, по пути подхватив со стола сапожный нож, кото-
рым бандюки кромсали сало. Жена призывно смотрела на него одним глазом, потому что второй совсем затёк. Когда он перерезал верёвки и выдернул кляп, Клавдия бросилась ему на шею и разрыдалась в голос. Плача и причитая, женщина пыталась заговорить, но кроме многократно повторенного: 'Ты…Ты… Ты…', больше не смогла вымолвить ни слова.
Что она хотела ему сказать в тот момент, он так никогда и не узнал, потому что в свою очередь подхватил жену на руки и крепко прижал к сердцу.
'Родная моя! Успокойся, всё уже позади!'
…Он вынес её на крыльцо, к которому оказались привязаны три осёдланные лошади бандитов. Ещё три топтались в саду под яблоней… Выбрав на его взгляд двух самых выносливых, Симаков на одну усадил жену, на другую вскочил сам и зажав повод Клавдиной лошади в кулаке, быстрым намётом по низам, огородами, поскакал к'…Огородами, огородами и — к Котовскому…' — чуть слышно шептал Симаков, не в силах оторвать невидящего взора от почерневших углей и остывающего пламени.
— Что? Что вы сказали, Михаил Степанович? — потрясла его за плечо Лыкова.
— Какой Котовский? Что вы видели?
Постепенно Симаков пришёл в себя. Он недоверчиво уставился на целительницу, будто не узнавая. Наконец в глазах его появилось осмысленное выражение и он с улыбкой перевёл дух…
— Да, видел такое, что не дай Бог каждому…
— Расскажите! — потребовала Лыкова.
— Вы же говорили, что всё время будете незримо присутствовать рядом…
— Я должна убедиться, что мы видели одно и тоже!
— Хорошо! По времени я попал предположительно в начало двадцатых годов,
в период становления Советской власти. Кузнеца Симакова, то бишь меня самого и мою жену Клавдию, захватили какие-то тамошние отморозки и вознамерились нас пытать с целью узнать место нахождение каких-то там Врат. При этом меня отчего-то всё время величали их Стражем…
— Довольно! Наши видения совпадают до мелочей…
Симаков беспокойно оглянулся — Клавдия продолжала дремать, сидя на горючь- камне. На поляне заметных перемен не произошло: праздник подходил к концу, последние друиды постепенно расходились, костры прогорали…
— Долго мы… э… отсутствовали? — поинтересовался он.
— Не прошло и минуты! — ответила Лыкова и протянула ему маленькую склянку.
— Отпейте глоток!
Симаков послушно отпил. В голове сразу же прояснилось, исчезла сухость в горле и мышцы наполнились новой силой. Даже боль в руках от верёвок прошла. Он поднёс их к глазам и подивился: надо же, ссадин нет, а болели по-настоящему… Лыкова тоже приложилась к пузырьку, потом весело посмотрела на Симакова.
— Ну, что, Михаил Степанович, вот мы и выяснили, что вы — Страж неких Врат, за которыми охотятся, скажем так, не лучшие представители человеческого общества! Вам интересно узнать, что это за Врата такие? Лично мне — очень! Предлагаю продолжить эксперимент! Давайте попытаемся ещё раз заглянуть в прошлое вашего Рода. Но на этот раз поглубже…
— Давайте! Только я должен вам сообщить, уважаемая, что это никакая не Родовая Память! Это что-то другое! Мой дед никогда не был кузнецом! Он никогда не переживал подобных приключений! Был он в те времена, можно сказать — пацаном, и жил совершенно в другом регионе страны, а не здесь! И потом, там были я и Клавдия, а не мой дед с бабкой! Понимаете? Я — собственной персоной!
— Да, Михаил Степанович, вынуждена с вами полностью согласиться. Я сразу
догадалась, что нас пичкают ложными воспоминаниями, только не хотела вас
понапрасну беспокоить. Но вы молодец, сами обо всём догадались!
Итак, это действительно не ваша Родовая Память! В неё нас не впускает ваша пробудившаяся ПРОГРАММА! Видимо, опасаясь утечки важной информации… Боюсь, что мы так никогда и не узнаем, кто, когда и почему выбрал ваш Род служить стражами Врат. Ясно одно, это не просто программа, а Программа Стража Врат! Смотрите, что она делает — она не только не допускает нас к глубинной памяти, но и в свою очередь подсовывает взамен театрализованное видение… Эдакий виртуальный театр абсурда, театр одного актёра, который одновременно является и единственным зрителем самого себя!
— Хорош театр! Чуть не убили по ходу! До сих пор кости болят, — пожаловался
Симаков, потираясь, — Но для чего она это делает?
— Сдаётся мне, что она таким оригинальным способом пытается напомнить вам,
Михаил Степанович, кем вы являетесь на самом деле…
— И кем же?
— Да, боже мой, Стражем Врат, конечно! Не думайте, это не шутка и не игра! Всё намного серьёзнее и, я не хочу вас пугать, даже в какой-то мере — опасно!
Поэтому-то Программа Стража Врат и напоминает вам о ваших прямых обязанностях.
— Но я ни сном ни духом ничего такого не знаю! Неизвестно мне ни местона-хождение моих Врат, ни как они выглядят. Я даже не представляю, что это за
штуковина такая и для чего предназначена? На что этот объект похож и каковы
его функции и смысловые нагрузки? Мне всё это совершенно не ясно! Хотя, я согласен с вами, было бы интересно про всё узнать…
— Значит, вы согласны на повторное путешествие? — Лыкова, как и в первый раз, накрыла своей ладонью ладонь Симакова и снова бросила в костёр щепоть жёлтого порошка.
— Ну, что, приготовились? Тогда поехали.
Симаков снова уставился в догорающий огонь, но на этот раз красно-коричневый полог распахнулся значительно раньше, чем в первый раз…
