— Очень хочу.
Соломон вел машину тихими проселочными дорогами вдоль побережья, избегая людных поселков и шумных магистралей. Он не превышал скорости, поэтому они спокойно любовались пейзажами. Лорен сразу поняла, что он прекрасно ориентируется на озерном побережье.
Все въезды и выезды с главных магистралей, все короткие дороги, все перекрестки он знал и ехал, не глядя на карту.
Вот так они ехали — избегая больших шоссе и наслаждаясь покоем почти безлюдного пейзажа. Потом, взглянув на часы, Соломон заметил:
— Давай перекусим где-нибудь на скорую руку. Не возражаешь? Я знаю тут одно местечко типа бара…
— Это было бы чудесно, — согласилась она.
Они молчали всю дорогу. Лорен убаюкал ветер, раздувавший ей волосы, и запах полей по обеим сторонам дороги. Посмотрев на Соломона, она подумала, что, возможно, он молчалив от природы, а может быть, ему не о чем с ней говорить. Видно было, что ее общество доставляет ему удовольствие. Время от времени он поглядывал на нее, и от его улыбки становилось теплее. Однако Соломон избегал разговоров, ограничиваясь ничего не значащими замечаниями, будто стараясь ничего о себе ей не рассказывать.
Вдруг Лорен пришло на ум, что у него могут быть какие-то неприятности. Может, он прячется от чего- то или кого-то? Соломон не походил на человека, избегающего осложнений. Но порой, когда он терял контроль над выражением лица, оно становилось угрюмым и отражало внутреннее напряжение, природа которого была Лорен непонятной.
— Сколько ты у нас проживешь? — неожиданно спросила она.
Они подъезжали к маленькой автомобильной стоянке, мощенной гравием. Руки Соломона заметно дрогнули на руле.
— Еще не решил. Зависит от обстоятельств.
— От каких?
Соломон повернул голову и пристально посмотрел Лорен в глаза, будто искал там что-то одному ему ведомое.
— От разных, — медленно выговорил он.
И она поняла, что он не нашел в ее глазах того, что искал. Ей хотелось спросить, не случилось ли с ним беды, но он вдруг ушел в себя, и она не решилась.
Бар оказался крошечным, он весь сверкал чистотой и был почти пуст. В углу сидел старик в плоской кепке и читал газету. Молодая парочка шепталась за столиком. Бармен подал им сандвичи с рыбой под майонезом и горячие сосиски. Соломон пил светлое пиво, а Лорен содовую с кусочком лимона и льдом, который позвякивал о стенки высокого стакана.
По стенам были развешаны зеркала в резных рамах. Когда Лорен вгляделась в них, у нее появилась уверенность, что она уже видела все это однажды. Нахмурясь, она пыталась вспомнить, уж не привозил ли ее сюда Чесси. Соломон заметил, что она погрустнела, и тихо спросил:
— Что случилось?
— Да вот, зеркала, — ответила она. — Они выглядят ужасно знакомыми.
Он огляделся и пожал плечами.
— Такие встречаются во многих местах. В ресторанах, барах, да и в театрах тоже. Одно время они были в большой моде.
— Ты любишь театры? — спросила Лорен. — Я была всего несколько раз вместе с Чесси. Мы отправлялись на автобусе в Чикаго и ночевали там…
Это всегда было волнующим путешествием. Случалось, Лорен даже поташнивало от возбуждения накануне поездки. Ее лицо и сейчас отразило смятение, глаза расширились и блестели, на щеках появились пятна румянца. Соломон внимательно наблюдал за изменениями ее лица, за подрагиванием розовых губ.
— Ты ужасно взвинчена, — сказал он спокойно, и она прикусила нижнюю губу, признавая справедливость его замечания.
У нее всегда была очень возбудимая нервная система, легко реагирующая на чувства и обстоятельства. Чесси говорил, что это один из ее талантов, который делает ее исполнение таким эмоционально насыщенным. Но она не всегда могла контролировать силу и глубину своих эмоций. Такая особенность могла стать для нее проклятьем.
Перекусив, они отправились дальше, но им пришлось ехать довольно медленно — усилившееся движение на шоссе диктовало свои условия. Соломон поморщился и, извиняясь, сказал:
— Пока мы выберемся отсюда, пройдет какое-то время.
Лорен положила локоть на спинку сиденья как раз между ним и собой и улыбнулась.
— Не возражаю.
Она была слишком счастлива, чтобы возражать, об этом говорило ее лицо, и Соломон медленно наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. А когда поцелуй закончился, Лорен вдруг почувствовала, что за ними наблюдают. Она подняла глаза и увидела длинную, обтекаемую красную машину, как раз сзади. За рулем был крепкий лысеющий блондин, но наблюдал за ними не он. С ним рядом сидела женщина, и, хотя Лорен не видела ее глаз, скрытых большими темными очками, она ощутила исходящую от нее враждебность.
Соломон, увидев, что его спутница смотрит назад, тоже взглянул в зеркало заднего вида. И Лорен заметила, как он вздрогнул. Она сидела выпрямившись и глядела прямо на него. Соломон сильно побледнел, тут она не могла ошибиться.
Его лицо от корней волос до прямого, напряженно сжатого рта почти побелело. Сзади засигналили, и Лорен увидела, как женщина повелительно машет им рукой. Красная машина свернула к обочине и остановилась. Но Соломон упрямо продолжал глядеть на дорогу. Руки его так крепко сжимали руль, что даже побелели костяшки пальцев. Он отвернулся от Лорен, но ей все равно были видны черные сдвинутые брови и подергивающийся мускул на смуглой щеке. Она поняла, что он быстро прикидывает в уме, как ему поступить.
Красная машина опять сигналила сзади, и тогда Лорен, взглянув на него, сказала:
— Они просят тебя остановиться. Это ведь твои знакомые, правда?
Соломон не ответил. Он затормозил, подал машину назад и остановил ее у обочины, немного впереди красного автомобиля. Открыв дверцу и уже спустив было ноги на дорогу, он повернулся к Лорен и твердо сказал:
— Посиди в машине! — Едва она открыла рот, как он повторил еще резче: — Оставайся на месте!
Тон, которым Соломон говорил с ней, холодный блеск его глаз задели Лорен. Она старалась смотреть прямо на дорогу, но глаза невольно заглядывали в зеркало заднего вида. Лорен увидела, как из красной машины вышла женщина и грациозной походкой направилась навстречу Соломону. У нее были такие же, как у него, черные волосы, собранные в высокую прическу. Выражения лица было не разглядеть за огромными черными очками, но ярко-красные губы изогнулись в приветственной улыбке, когда они с Соломоном встретились наконец на обочине.
О чем они говорят, Лорен не слышала, но в этом не было нужды. Она видела, как женщина обняла Соломона, взяла руками его голову и притянула к себе. Их губы встретились, но тут Лорен заставила себя отвернуться. Она кипела от обиды, ей хотелось выскочить из машины и уйти. Ничего не зная о мужчинах, она была уже достаточно взрослой и прекрасно поняла, с какой жадной чувственностью женщина целовала Соломона.
Она решила больше на них не смотреть, сплела пальцы и уставилась на них, ожидая возвращения Соломона. Тикали часы на приборной доске, и Лорен не слышала ничего, кроме этого тиканья. Время почти не двигалось. О чем так долго говорит Соломон с этой женщиной? Она не выдержала и решила еще раз взглянуть. Они стояли на том же месте, женщина что-то говорила, вцепившись ему в руку и заглядывая в лицо.
Но даже издалека было видно, что Соломон оставался безучастным. Лорен вглядывалась в его черты, пытаясь понять, какие эмоции скрывает это холодное выражение, но видела во всем его облике только
