Вздохнув, я спросила:
— Могу я вначале уточнить несколько вопросов, которые мы… с моим товарищем постулировали лишь на основании логических выводов? — Лакиро невозмутимо кивнул, и я продолжила, — Скажите, а гигантская розоцветка — ваша работа?
Лакиро снова кивнул — хотя подозрительный Ларнико нахмурился и недовольно зыркнул на коллегу.
— И ещё одно: этот ваш да Рагиро или как там его на самом деле — он вернулся домой или тоже пропал?
Лакиро смерил меня долгим, пожалуй, несколько удивлённым взглядом.
— Ларнико, нас чуть не расколол Комитет… — раздельно проговорил он, — То есть на самом деле расколол, не так ли, девочка?
Я поёжилась.
— На самом деле… в некотором смысле… это я его расколола. Случайно… Я задала пару вопросов и узнала про цветок, который, по моему понятию, и спровоцировал приступы. Бедного же физика окружали полные неучи в медицине. А… Карун сразу вспомнил, кто принёс растение. Но арестовать этого человека он не успел. По крайней мере, до того, как он бросился меня спасать, да Рагиро не нашли. Он пропал, и агент Десятки — тоже. До сих пор не знаю, кто из них был жертвой.
Советники переглянулись.
— Когда это случилось?
— Если всё это время я правильно считала дни — то полнедели назад. Или, может быть, четыре дня.
— Никто не выходил на связь за это время, — медленно признал Ларнико.
— Да уж… феноменальная ирония… — пробормотал Барро, — Девочка-сайти провалила акцию Совета только потому, что была очень внимательна, а наш агент не потрудился замести следы? Ларнико, Лакиро, это вопиющий непрофессионализм.
Лиловый Свет коротко засопел.
— Барро, обсуждать эти вопросы мы будем не здесь.
— Она и так уже сделала выводы, — флегматично отозвался пожилой аллонга. Да уж — в логике белым трудно противостоять…
— Вернёмся к твоему рассказу, — кивнул Ларнико, — Начни, пожалуйста, с начала.
Я стала терпеливо излагать им события после пропажи физика. Они никак не комментировали своё отношение к моим словам, но лица членов Совета всё мрачнели и мрачнели.
— Каким же образом ты оказалась втянута в расследование? — прервал меня Ларнико, — То есть я понял, что тебя склонили к доносительству и выполнению мелких поручений, но как ты смогла оказаться в «Каурре»?!
Я поморщилась. С его подачи я была просто жертвой безгласной. А ведь я привлекла их внимание к тому, что помогала Каруну добровольно — особенно тогда, когда нас с ним обложили со всех сторон. Отметив, что сейчас к этому подойду, я рассказала ещё кусок истории, а затем проворчала:
— Ваш агент-двойник оказался так неловок, что привлёк ко мне внимание контрразведки. То есть, я имею ввиду, отдела в целом, а не конкретного человека, который (к счастью для меня) смог адекватно оценить мою воображаемую принадлежность к засланцам. Но дело могло повернуться очень худо. Этот ваш агент кидался на меня с изумлённой физиономией (само собой, цвет волос у меня не слишком-то обычный), а затем, пока я ещё не знала, кто он, даже попросился у меня переночевать! Уже после того, как весь Город стоял на ушах, разыскивая его как бриза!
— Ларнико, Барро прав — это вопиющая безграмотность, — спокойно проговорил Лакиро, прерывая меня, — чтоб ты не говорил. Если бы я мог предвидеть такую реакцию, я бы ни за что не голосовал за Сарриза. Храни Создатель его душу, но он провалился, запаниковал. И чуть не потопил постороннего.
— Санда, тебя хотя бы не вычислили? — тревожно проговорил отец.
— Какой там не вычислили, — проворчала я, — Они прошли по его следу за несколько часов, и наутро меня арестовали как сообщника.
Лакиро нахмурился, но его глаза стали куда более ясными — картина минувших событий для него обретала форму. Отец вздрогнул и беспокойно пошевелился — я увидела, как поджался его живот. Лица Ларнико и Барро Жихаро не дрогнули.
— Но меня никто не трогал, — поспешила добавить я, — Со мной только обстоятельно поговорили, а часа через три меня освободили под честное слово Каруна — он как-то уломал своё руководство, что вышла ошибка. Ну не без того, чтобы потом сесть мне на шею… — признала я, — Само собой, взамен мне предложили помогать следствию. Хотя вёл он себя при этом очень пристойно, тут сказать ничего не могу.
Отец хмуро уставился в пол.
— Санда, ты понимаешь, на волосок от чего ты прошла? — тихо спросил он.
— Он мне объяснил, — так же тихо прошептала я, — Но пообещал вытащить меня из-под следствия, когда мы поймаем летуна. Или найдём что-то ценное.
Губы отца шевельнулись, но он так и не сказал вслух то, что собирался. Впрочем, это наверное, было какое-то ругательство — отец никогда не выражался при мне или при матери. Я сидела, беспокойно смотря по сторонам и ловя каждую тень эмоций на лицах Совета. Несмотря на мои усилия, дела Каруна были из рук вон плохи. Когда они вспоминали про методы контрразведки, они просто переставали соображать.
— Мне… продолжать?
Ларнико вяло махнул рукой.
Я вкратце изложила Совету историю с моим похищением и освобождением, и всю череду открытий, сделанных мной и Каруном на территории «Белой Башни». Советники сидели абсолютно неподвижно, и я могла гадать до икотки, как они относятся к моим словам и о чём они думают.
— Итак, физик всё это время находился в плену у Фернада да Райхха, там он, вероятно, и был убит — когда закончил постройку ещё одного летательного аппарата. Позднее по материалам из папки двойника аппарат был улучшен. На нём-то мы, как я уже говорила, и сбежали…
Наступила тишина — все они пялились на меня, а я не имела понятия, что у них на уме. Лакиро и Барро зыркнули на Ларнико и снова перевели на меня глаза.
— Как ни странно, это многое объясняет, — медленно, словно бы прислушиваясь к самому себе, пробормотал Лиловый Свет. И — очень странно, но мне показалось, что это послужило чем-то вроде сигнала — все зашевелились, начали переглядываться. (Да, выходило так, что фактический глава Совета признал мою историю правдивой, и все начали размышлять о ней, как о серьёзной вещи. Почему же все поспешили согласиться с Ларнико? Члены Совета не выглядели безоглядно преданными мнению старшего… Лакиро, например, мягко противостоял Лиловому Свету, и тот не смел ему перечить. Но о причинах такого согласия я тогда не имела понятия…)
— Продолжай, — обманчиво мягко попросил Ларнико, — теперь очень подробно опиши нам события этого вашего… полёта…
— У вас вызывает такое сомнение факт подъёма в воздух аллонга?
Ларнико мучительно поморщился, словно его тяготила необходимость отвечать на мои глупые вопросы.
— Низинные аллонга на протяжении всей истории (и до сих пор) чурались не только изобретения летающих приспособлений, но даже изучения неба, — неохотно проговорил Лиловый Свет, — Однако поскольку их Вера запрещает им такие действия, а без людей, наделённых Даром, полёт искусственных аппаратов невозможен, мы не слишком волновались. Даже когда наука низинных шайти обнаружила физически простой способ подъёма и удержания в полёте аппаратов тяжелее воздуха, мы были уверены, что эти разработки заморозят. Создание такого аппарата, как риннолёт, полностью переворачивает устоявшуюся систему Мира. И уж тем более опасно и странно, что нашлись аллонга, которых это не отпугнуло. Одни пошли даже на конфликт с властями, чтобы похитить технологию; и, по крайней мере, один… рискнул взлететь.
Лиловый Свет беспокойно пожевал губами. Факт полёта офицера Комитета пугал его даже сильнее наличия этого Комитета в природе. Храбрый, да? Не слишком нагруженный КНИГОЙ? Но это означало… что
