— Ваш воришка не слишком-то разговорчив.
— Ничего, заговорит, — сказал Реймон.
— Ронде сильно досталось?
— Слегка ударило дверью. Но она отшатнулась, словно ее ударил грузовик.
— У всех женщин есть актерские способности.
— И не только.
Ронда продолжала возиться с Алданом Тинсли, но не продвинулась ни на шаг. Как изголодавшийся зверь, Реймон проглотил свой сэндвич, залпом выпил содовую и бросил пустую банку в урну.
— Я пойду туда, — кивнул на экран Реймон.
Антонелли увидел, как Ронда повернула голову, услышав стук в дверь. Вошел Реймон. Он сел рядом с напарником и положил руки на стол.
В третий раз за день Реймон ослабил узел галстука. В комнате было жарко, и он чувствовал запах собственного тела. Несколькими часами ранее в этой же рубашке он играл в баскетбол, потом боролся с Тинсли. У него было ощущение, что он целую неделю не менял рубашку.
— Привет, Алдан, — сказал Реймон.
Алдан Тинсли кивнул. После того как Реймон припечатал его об пол, губы у того распухли, и он стал похож на мультяшную утку.
— Тебе удобно?
— Губы болят, — сказал Тинсли. — И зуб шатается.
— Нападение на офицера полиции — очень серьезное преступление.
— Я извинился перед детективом. Разве нет?
— Извинился, — сказала Ронда.
— Я не хотел ударить ее дверью. Я просто был расстроен. Вы вообще не сказали, зачем я вам нужен, а в последнее время у меня и так достаточно заморочек. Я просто устал. И мне надоело, что меня постоянно достают. Но, вы же понимаете, я никому не хотел причинить вреда.
— Как бы серьезно это ни было, — сказал Реймон, — обвинение в нападении — теперь самая маленькая из твоих проблем.
— Мне нужен адвокат.
— Доминик Лайонс. Знаешь его?
— Не припоминаю.
— Пять минут назад Доминик Лайонс рассказал нам, что купил у тебя пистолет в среду вечером. «Спешиал» 38-го калибра. Девушка, которая была с ним, подтвердила, что его продал именно ты.
У Тинсли задрожала губа.
— Из пистолета в тот же вечер Лайонс убил человека.
— Вы, что, меня не слышите? Я хочу… чтобы мне предоставили этого чертова адвоката.
— Я тебя слышу, — сказал Реймон. — На твоем месте я вызвал бы целую команду адвокатов. Обвинение в хранении оружия, соучастие в убийствах…
— Послушайте, я не совершал никакого гребаного убийства. Я покупаю и продаю. Я не убийца.
Реймон улыбнулся.
— Я сказал «в убийствах», Бино.
— Нет.
— Расскажи нам, где ты был в прошлый вторник вечером.
— Во вторник вечером?
— Во вторник, — повторила Ронда.
— Во вторник вечером я был у своей девчонки, — сказал Тинсли, тема сменилась, и он с заметным облегчением вздохнул.
— Как ее имя?
— Флора Толсон. Мы иногда встречаемся. Она может подтвердить, что я был там.
— Где? — спросил Реймон.
— Она живет недалеко от Канзас-авеню.
— Где «недалеко»? — спросила Ронда.
— Не знаю точно. Не доходя Блер-роуд.
Реймон и Ронда переглянулись.
— Что ты там делал? — спросила Ронда.
— Развлекался. А вы что думаете?
— И в какое время ты покинул ее дом?
— Было поздно. Мы долго у нее сидели. После полуночи, думаю.
— И что, ты поехал прямо домой?
— Нет, я… — Тинсли замолчал.
— Ты пошел пешком, — уточнил Реймон.
— Ведь тебя задерживали за вождение в нетрезвом виде, — сказала Ронда.
— У тебя нет водительских прав, — сказал Реймон.
— Такой «ходок», как ты, идет пешком к своей подружке, — усмехнулась Ронда.
— Мне нужен адвокат, — вновь повторил Тинсли.
— А на пути к своему дому на Милмарсон, — сказал Реймон, — ты шел от Блер через Канзас-авеню, как раз мимо общественного сада на Огелторпе-стрит.
— Да пошли вы все, — сказал Тинсли. — Я не убивал этого мальчишку.
— Какого мальчишку? — спросил Реймон.
— Вы можете повесить на меня обвинение в хранении оружия, — сказал Тинсли. — Но не убийство.
Реймон наклонился вперед.
— Какого мальчишку?
Плечи Тинсли расслабились.
— Я нашел этот пистолет.
— Нашел его где?
— В саду на Огелторпе. Я всегда срезаю, когда возвращаюсь от Флоры. Это самый короткий путь до дома моей матери.
— Расскажи нам, что произошло.
— Я просто шел через сад. И нашел его, он лежал на тропинке. Сначала я подумал, что он спит. Ну, я нагнулся, присмотрелся и увидел, что глаза у мальчишки открыты, а под головой лужа крови. Понятно было, что он мертв.
— Как он был одет? — быстро спросил Реймон, чуя добычу.
— Куртка «Норт Фейс», — сказал Тинсли. — Луна светила, и эмблему можно было рассмотреть. Это все, что я помню.
— Что-нибудь еще можешь припомнить?
— Ну, был еще пистолет.
— Какой пистолет? — спросил Реймон.
— У мальчишки в руке был револьвер 38-го калибра.
Реймон скрипнул зубами, повисла такая тишина, что стало слышно, как из вентиляционного отверстия в комнату влетает свежий воздух. Ронда ничего не сказала.
— Ты к нему прикасался? — спросил Реймон.
— Я взял его, — ответил Тинсли.
— Зачем?
— Я увидел, что там лежат деньги, — сказал Тинсли.
— Разве ты не понимал, что это улика на месте преступления?
— Все что я видел, это три сотни долларов.
— Значит, ты украл его.
— Похоже, этому маленькому нигеру он больше был не нужен.
Реймон встал со стула, его кулаки были сжаты.
