— Я знаю.
— В тот день, когда твой человек видел, как я говорю с ней, помнишь? Мы говорили не о твоем расследовании и не о продажных полицейских.
— О чем же вы говорили?
— Пошел ты к черту, Джуз.
— Мне интересно. Ты же хотел рассказать, так давай, облегчи душу.
— Я дал ей денег, — сказал Холидей. — Пять сотен. На автобусный билет до этого чертова городка в Пенсильвании, откуда она родом, и немного на первое время. Я просто пытался спасти девчонке жизнь. Потому что Морган, ее сутенер, сумел бы найти способ порвать ее на куски, и неважно, была у него полицейская «крыша» или нет. Такой уж это был гад. Но ты этого не знал, ты сидел за своим столом и считал, что все делаешь, как надо. Если бы ты поговорил со мной по-мужски, ты, возможно, взглянул бы на это иначе.
— Ты потопил мое дело. Мы так и не предъявили обвинение продажным копам. А Морган шесть месяцев спустя убил одного парня. Ты только испортил все дело.
— Я помогал этой девушке.
— Ты с ней еще кое-чем занимался. Она мне все рассказала во время одного из допросов. Так что не надо смотреть на меня сверху вниз, ладно?
— Я помогал ей, — повторил Холидей, но уже не так уверенно, он не смотрел Реймону в глаза.
— Мне жаль, Док, — сказал Реймон. — Поверь, вся эта история не доставила мне радости.
Реймон смотрел как солнечный свет, мерцая, отражается от воды небольшого речного залива. Холидей затянулся в последний раз и раздавил окурок мыском ботинка.
— Так о какой просьбе идет речь? — спросил Холидей.
— Понимаешь, после того как Аса Джонсон покончил с собой, некто Алдан Тинсли похитил его пистолет с места происшествия, потом он продал оружие Доминику Лайонсу, который следующим вечером из этого пистолета убил еще одного парня. Я получил признание Тинсли, но по ходу дела кое-что подпортил. Я пару раз крепко приложил его и трижды проигнорировал требование вызвать адвоката. Если защита зацепится за это, он может изменить показания, тогда у меня могут возникнуть проблемы. Док, поверь мне, это плохие парни, и я хочу их посадить.
— Так чего ты хочешь от меня?
— Мне нужно, чтобы ты уверенно опознал в Алдане Тинсли человека, проходившего той ночью через сад.
— Я же сказал тебе, что только мельком видел того мужика. Я ничего не помню, кроме того, что он был черный.
— Мне плевать, что ты видел, Док. Я говорю тебе, что мне нужно.
Холидей ухмыльнулся.
— Не такой-то ты и правильный.
— Ты это сделаешь?
— Да.
— Спасибо. Я приглашу тебя на опознание.
Реймон развернулся и пошел к своей машине.
— Джуз!
— Что?
— Извини меня за то, что я говорил о твоей жене. Я слышал, она у тебя хорошая. Это говорил алкоголь.
— Ладно, не переживай.
— Наверное, я просто тебе завидую.
— Брось…
— Мне не грозит обзавестись семьей. — Холидей щурился на солнце. — Знаешь, давно, еще когда я носил форму, меня отправили к психологу отдела. Мой лейтенант считал, что я слишком много пью и, как он выразился, «чрезмерно увлекаюсь женским полом». Еще он сказал, что такой образ жизни мешает мне исполнять служебные обязанности.
— Могу себе представить.
— Так вот, я в кабинете у этого «шамана» и рассказываю о своей жизни. Психолог говорит: «Мне кажется, у вас страх перед расставанием» или что-то в этом роде, мол, это якобы из-за того, что я очень долго переживал, когда скончалась моя младшая сестра. И он начал мне говорить, что я ухожу от продолжительных отношений из-за боязни, как он это сказал, «потерять партнера по обстоятельствам, неподвластным мне». Тогда я ему говорю: «Может, все это и так. А может, мне просто нравятся не очень строгие девочки». Как ты думаешь, Джуз, кто из нас прав?
— А я думал, — сказал Реймон, — что ты расскажешь мне одну из своих высокоморальных и поучительных историй.
— Как-нибудь в другой раз. — Холидей бросил взгляд на часы. — Мне надо выбираться отсюда.
Реймон протянул руку, и Холидей пожал ее.
— Ты был хорошим полицейским, Док. Я это серьезно.
— Я знаю, Джузеппе. На порядок лучше тебя.
Реймон смотрел, как Холидей открыл дверь «линкольна», потянулся, достал свою водительскую фуражку и, на секунду замешкавшись, нацепил ее на голову.
— Придурок, — улыбнувшись, пробормотал Реймон себе под нос.
Плотно перекусившие Майкл Тейт и Эрнест Хендерсон дожидались Шантель Ричардс на стоянке у салона красоты на Риггс-роуд. Наконец она вышла из салона и села в красную «тойоту солара».
— Неплохая машина, — сказал Тейт.
— Для девчонки, — сказал Хендерсон. — Ты, что, хотел бы такую?
— Я говорю, что у нее есть стиль. И она в ней будет классно смотреться.
Шантель выехала со стоянки на дорогу.
— В такой машине ей от нас не оторваться, — сказал Тейт. — За милю видно.
— Если только ты сам этого не захочешь.
— Что?
— Чего ты ждешь?
— Уже еду.
— Что-то непохоже.
Они последовали за ней в Мэриленд, через Лэнгли-парк и Нью-Гемпшир-авеню. Она выехала на Кольцевую и углубилась в округ Принца Георга. Несто Хендерсон оказался прав. Цвет машины облегчал слежку.
Шантель съехала с тянувшейся на запад эстакаде на Центральную авеню и, проехав около мили, повернула на Хилл-роуд. Тейт, сидевший за рулем, слегка увеличил дистанцию, поскольку движение здесь стало менее интенсивным. Немного погодя Шантель, въехав на устроенную за домами парковочную площадку, которая выходила прямо на лесополосу, остановила машину. Тейт притормозил и, не доехав до нее сотню ярдов, остановил «максиму» у обочины.
— Что она делает? — спросил Хендерсон. — Собирается пойти в лес?
— Нет, здесь гравий. Не видишь, что ли? Что-то вроде дороги.
— Перед ней машина припаркована.
— «Импала SS».
— Возможно, это машина нашего парня. Может быть, он сейчас в том доме.
— Ну все, — сказал Тейт. — Мы свое дело сделали. Проследили за ней и теперь знаем, где она живет. Давай возвращаться.
— Мы не закончили. — Хендерсон достал сотовый и начал набирать номер. — Рей наверняка захочет подъехать.
— Зачем?
— Забрать свои деньги. Этот Ромео нагрел его на пятьдесят «кусков». — Хендерсон дождался
