наших людей?
— Это было последнее предупреждение! — сказал Айвар, и они все трое посмотрели на него: кто с возмущением, кто с интересом. — Нам нужно спешить… уходить немед-ленно! И тогда, возможно…
— Зачем вы слушаете его? — перебил марага Кэйдар. — Он завёл нас сюда нарочно, поближе к своим… Чтоб они теперь подло ночью вырезали нас по-одному!
— Это не мараги! Это другой народ! Я же столько раз говорил… — Айвар тяжело поднялся, краем плаща стирая с лица растаявший снег. — Меня никто не хочет слу-шать. Совершенно!
— Клянусь, я убью его сейчас! — Кэйдар выдернул из ножен кинжал, перехватил его для броска, но варвар не попытался уклониться, напротив — встал ещё ровнее, рас-правил плечи, развёл в стороны руки, глядя Кэйдару в глаза, хрипло, с вызовом, крикнул:
— Ну же, давай! Убей меня, ну! Убей! Я даже убегать не буду! Не буду прятаться…
Но Кэйдар не успел ударить — Велианас перехватил его руку с кинжалом, закричал прямо в лицо:
— Хватит! Перестань дурака валять…
А Лидас пинком по ногам сбил марага в снег, приказал коротко:
— Заткнись!
Айвар рассмеялся, сбивая капюшон, упавший на глаза, рассмеялся громко, жутко, весело, смехом безумца, выкрикнул:
— Мы всё равно здесь все умрём! Все до последнего!.. Араны нас не отпустят… Из нас никто домой не вернётся! Никто, слышите!.. Все мы в этих горах останемся…
— Лидас, заткни его, ради Отца Солнцеликого! — не выдержал Кэйдар, но мараг уже сам умолк, закашлялся, сотрясаясь всем своим худым костлявым телом, ослабев окончательно, упал спиной в снег, запрокидывая голову.
— Пойдём, Наследник, — Велианас перевёл глаза с марага на Кэйдара, тот стоял, яро-стно стискивая зубы, так, что желваки играли на скулах. — Собираться пора… И своих похоронить… Пойдём.
* * *
Весь день Велианас присматривался к марагу. Ехал чуть позади, всех и всё заме-чал, всё контролируя, на ходу переговариваясь то с Лидасом, то с Кэйдаром, то под-бадривая своих ребят, а сам краем глаза следил за варваром.
Хитрая скотинка, этот мараг. С виду дохлый совсем, в чём душа только держится? А чуть сильнее придавишь — взбрыкивать начинает. И вынослив, как вайдар. Ведь ни вчера вечером, ни сегодня утром ему ни куска хлеба не дали. У самого руки не дош-ли, а никто другой о нём и не подумал даже. Любой бы на его месте давно бы уже свалился без сил, или загнулся бы ещё в ту метель, а этот — нет! Тащится самым первым, по нетоптаному снегу, и ещё силы остаются с Кэйдаром огрызаться.
Не забывай, на руках этого сопляка смерть Антирпа. Твой любимец, мощный вели-кан, умница-тимор, погиб в поединке с этим никому не известным марагом.
А ещё он не всё рассказывает тебе. Сегодня назвал каких-то аранов, а до этого клялся, что не знает ничего, что никогда не бывал в этих землях. Обманщик и лгун!
Сболтнул по глупости, по горячности своей, и решил, что никто ничего не заме-тил. Заметил! Ещё как заметил!
Я поговорю ещё с тобой сегодня вечером. И попробуй начни изворачиваться. Тебе это не поможет, именем Солнцеликого клянусь, на изнанку тебя, мараг, выверну, а всю правду ты мне расскажешь. Всё-всё про этих аранов! Всё, что сам знаешь!
А ребятам твоим этот варвар тоже не по нраву. Волками на него глядят. Оно и по-нятно. Все шли сюда за добычей, за славой, искали противника, равного себе по силам, а что в итоге? Приходится хоронить своих друзей, боевых товарищей среди камней, в чужой земле. А враг где? Где добыча? Нет их! Нету ничего!
Из всех марагов, кого нам довелось повидать, лишь этот вот дерзкий мальчишка. Немудрено, что все его тихо ненавидят. Он — чужак, он — варвар, кто откажется от возможности отомстить ему за всё: за смерть друзей, за холод и лишения, за тяжести трудного пути, за голод и постоянную усталость? Раб жив до сих пор потому лишь, что знает тропу, что он один может вывести всех обратно к Вайде, к кораблям, к Манусу и к Рузалу, к теплу и уюту корабельных трюмов, к сытной пище и веселяще-му вину.
Понимая это, Велианас не вмешивался, видя, как кто-нибудь из воинов награждает марага тяжёлой затрещиной или оплеухой. Мараг для них — единственная отдушина, единственная возможность излить раздражение, досаду, злость. Пускай, лишь бы не ворчали, получая свои крошечные пайки и чёрствый хлеб вместо мяса.
Вот и в этот раз Велианас просто смотрел, как воины, приставленные к марагу для постоянного присмотра затеяли с ним свою игру. Варвар споткнулся, ловя равнове-сие, наступил Аксетию на ногу, а тот с грубым окриком оттолкнул марага от себя — и прямо Сигавию в руки, а Сигавий, наградив невольника подзатыльником, перебро-сил марага третьему, Тэстию, а тот уже переправил своего подопечного другому. Так вчетвером, вместе с Варрием, они со смехом, с грубыми шутками и с тумаками пере-пихивали варвара между собой из рук в руки.
А другие вокруг готовились к ночёвке, добывали дрова для костров, вырубая по склону последний кустарник. Раздавая приказы и поручения, Велианас на какое-то время отвлёкся, а когда повернул своего Ариса, увидел, что мараг лежит на снегу жалкой грудой скомканных тряпок. Уморился, бедняжечка.
Велианас, теряя интерес к происходящему, отвернулся, принялся искать взглядом среди суетящихся людей ладную фигуру Лидаса, но тут краем глаза заметил движе-ние. Владыка небесный! Что за чудо?
Мараг и на этот раз обманул всех, украдкой, пока его переталкивали по кругу, вы-тянул у одного из воинов меч и теперь, молниеносным движением разрезав на руках верёвку, стоял на ногах, угрожая всем четверым оружием. А этого никто из них от него не ожидал.
— Ну, и что ты дальше будешь с ним делать? — Аксетий — вот тебе и начальник лич-ной охраны Наследника! — стоял с пустыми ножнами напротив марага. А тот отпя-тился назад, спиной к скале, глядел на воинов хмуро, не пропуская ни одного их движения.
Толкнув сандалиями обросшие бока Ариса, Велианас подъехал ближе. Ему вдруг интересно стало, как Аксетий будет забирать у варвара свой меч, и что мараг собира-ется делать один против всех.
— Я же тебе, гадёныш, шею сломаю! Отдай по-хорошему, и я тебя не трону! — Аксе-тий шагнул к марагу, а тот крикнул, отчаянно сверкая глазами:
— Не подходи! Я убью тебя, безоружного!..
— Да неужто? — Аксетий с одним лишь кинжалом в руке бросился вперёд стреми-тельным броском: выпад вправо, влево, обманное движение с подсечкой. Но мараг предугадал его атаку, легко увернулся, ушёл в сторону, одновременно встречая аэла выброшенным во встречном движении клинком.
Только опыт, огромный боевой опыт спас Аксетия от смертельной раны в живот. А воины вокруг, привлечённые новой забавой, азартно засвистели, закричали, за-улюлюкали. Никто не ждал такой реакции, такого мастерства от марага. А Велианас удивлённо бровью дёрнул: неплохо, весьма неплохо.
Взглядом по головам скользнул, заметил и Лидаса, и Кэйдара. Да, сюда, на крики, все подтянулись. Азарту боевому все подвержены, несмотря на усталость, несмотря на трудный день.
Аксетий выхватил из рук одного из воинов короткое копьё с длинным узким нако-нечником, перекинул в руке для более удобного броска. Но Велианас вмешался:
— Аксетий, не сметь! Он — наш проводник! Допустил глупость — исправляй сам!..
Тогда кто-то из приятелей Аксетия бросил ему свой меч. И они снова сошлись. Под подбадривающие крики и весёлые подначки мараг первым кинулся вперёд. Он смерти искал, даже руку с мечом опустил вниз, вдоль тела, но Аксетий не ударил его, не рубанул, увернувшись, попытался огреть мечом, повёрнутым плашмя. Мараг довольно ловко уклонился, подставил меч под удар. Клинки звонко лязгнули. Сам же удар был настолько сильным, что варвар, измотанный и изголодавшийся до предела, не удержался, упал на одно колено. Аксетий пнул его под подбородок носком санда-лии, опрокинул на спину и, не давая подняться, наступил на руку, прямо на пальцы, стискивающие рукоять меча.
— Ну, что, тварь? Ты хотел сдохнуть? — Закруглённый кончик меча упирался марагу в горло, как раз туда, где были связаны узлом завязки плаща. Варвар дёрнулся всем телом навстречу, но Аксетий со злым смешком отвёл меч и выпрямился. Но ногу не убрал, огляделся, невольно радуясь своей хоть и маленькой, но победе.
