причины.
Маура удивленно уставилась на мать.
– Но ведь… – запнулась она. – Я не понимаю… Казалось, огромная тяжесть сдавила девочке грудь, мешая дышать. – Зачем ты это сделала? Как ты могла?
Мать перевела взгляд с девочки на дорогу, ведущую в Баллачармиш.
– У меня были на то причины, – глухо повторила она, глаза ее потемнели.
Маура ничего не понимала.
– Я ушла и не вернусь никогда. И хватит об этом, Маура. Перестань болтать глупости, забудь про Баллачармиш.
Мать уже давно уснула, а Мауре все не спалось. Слезинки блестели у нее на ресницах. Мама часто рассказывала ей сказки, чтобы успокоить, но сегодняшний разговор был совсем не сказочный. Маура поняла, что мама ушла из Баллачармиша по своей воле, а не потому, что этого захотела леди Дэлзил, но почему мама так поступила, все равно оставалось непонятно. «Почему она ушла? Впрочем, теперь это не так уж и важно», – беспокойно ворочалась на тюфяке девочка. По голосу матери Маура поняла, что своего решения та не переменит. О возвращении не может быть и речи. Мечта, согревавшая девочку, растаяла, и Маура горько расплакалась от обиды. Потом крепко зажмурилась, пытаясь остановить слезы, и вдруг вспомнила, как внучка лорда Клэнмара помахала ей в ответ. Маура воспрянула духом. Не так уж все плохо. Она и думать не смела, что на ее приветствие ответят. Вот бы увидеть леди Изабел Дэлзил еще раз! Вдруг она опять заметит Мауру!
На следующее утро Кирон шагал мимо надела Сэлливанов, собака мистера Фицджеральда бежала рядом.
– Его светлость вернулся и начинает наводить порядок! – крикнул он Мауре. Выцветшая голубая рубаха на нем была распахнута, штаны заправлены в высокие сапоги, доставшиеся ему от мистера Фицджеральда. – Он поднялся на рассвете, и теперь объезжает поля с управляющим. А потом собирается заглянуть сюда, в деревню. Скажи матери, пусть приготовится.
– Лорд Клэнмар приедет сюда, в деревню? – Маура не верила своим ушам. Она бросила полоть картофель и присела на корточки.
Кирон кивнул и хмыкнул от удовольствия, предвкушая представление.
– Мистер Фицджеральд говорит, что его светлость всегда так делает, когда возвращается домой. В этот раз его не было дольше обычного. Поэтому его интересует каждая мелочь, он хочет встретиться со всеми в деревне, даже с отпетыми пьянчугами.
Маура вспомнила О'Флаэрти и Мерфи, которые не просыхали от крепчайшего самогона. За свои восемь лет она ни разу не видела старика Мерфи трезвым и сомневалась, что лорду Клэнмару повезет больше.
– Пойду, скажу маме. – Маура встала. – Только, по-моему, она не обрадуется.
– Может, он не всех навестит, а может, и всех. Кто его знает, – произнес Кирон с надеждой, не подозревая, что этим еще больше расстраивает Мауру. – Мистер Фицджеральд говорит, что его светлость вчера даже остался на чай у отца Коннели.
«Святые угодники! – Маура представила лорда Клэнмара в их грязной лачуге и побледнела. – Господи, только бы он не вошел к нам! Каково будет маме, как она переживет такой позор, она ведь прислуживала его светлости в большом зале!»
Маура стремглав бросилась домой, не попрощавшись с Кироном. С ней такое случилось впервые. Даже мистер Фицджеральд никогда не заходил в деревенские лачуги. Желая отчитать кого-нибудь из работников, он просто подъезжал к хижине по загаженной свиньями дороге и вызывал провинившегося. Расправа совершалась прямо на месте – виноватый рвал на себе волосы, пытаясь разжалобить управляющего, и это всегда удавалось. По дороге домой Маура заметила, что новость о возможном приезде лорда Клэнмара уже разнеслась по всей деревне. Женщины озабоченно собирались на крылечках, а мужчины бросили работу и хмуро потянулись домой.
Не обращая на них внимания, Маура бежала по дороге к своей хижине, стоявшей чуть поодаль от остальных. Мать сидела на крылечке и латала юбку, уже давно представлявшую собой заплатку на заплатке. И Маура еще раз убедилась, что мама не похожа на других женщин в деревне. Никто из соседок не умел шить. Мама научилась этому от тетушки, знавшей английский, и как величайшую драгоценность берегла иголки, нитки, ножницы и лоскутки в память о работе в Дублинском замке. Мать в тревоге подняла глаза на Мауру.
– Что случилось? – забеспокоилась она. – Опять Кирон?
– Ничего не случилось, – запыхавшись после быстрого бега, ответила девочка. – Просто Кирон сказал, что лорд Клэнмар сейчас объезжает поля, а потом заедет сюда!
Известие подействовало на мать как гром среди ясного неба.
– Сюда? – растерянно повторила она, лицо ее побелело. – Он заедет сюда?
Маура кивнула. Не знай она, что мама добровольно отказалась от работы в Баллачармише, сейчас была бы на седьмом небе от счастья: ведь она увидит живого лорда Клэнмара. Но теперь девочка понимала, что в поместье мать обидели и что ей будет очень неловко в присутствии его светлости, это посещение не доставит ей радости.
– Это правда, Кирон узнал от самого мистера Фицджеральда. Еще Кирон сказал, что лорд Клэнмар задержался вчера на чаепитии у отца Коннели и здесь тоже может остаться на чай.
Глубоко вздохнув и стараясь справиться с охватившим ее волнением, мать закончила шитье и оторвала нитку.
– Значит, Кирон глуп, и его светлость тоже, – с вызовом произнесла она. – Чай, как же! Откуда здесь чай!
Мэри встала и вошла в их маленькую темную хижину.
– Самогон у старика Мерфи, вот и все угощение!
